Ланс поднял на меня глаза.
— Это так много значит для тебя?
Я кивнула, вытирая слезу тыльной стороной ладони.
— Я помню человека, который любил меня. Когда-то он был всем моим миром.
— Я тоже помню этого парня. У меня сердце разрывается от того, что он стал таким жестоким.
— Это был не мой отец, — качая головой, проговорила я. — Мой отец умер пятнадцать лет назад. Но сейчас у нас наконец-то появилась возможность оплакать его. Попрощаться с ним.
Ланс кивнул, но отвернулся.
— Тогда я буду там. Позабочусь о том, чтобы похороны твоего отца прошли как положено. Но, может быть, нам повезет, и Брейдон к тому времени вытащит тебя отсюда.
— Я надеюсь, но все выглядит не очень хорошо.
Айзек появился в коридоре, неся в одной руке ведро, а в другой — мою сумку для уборки.
— Шеф Адамс и детектив Стоун все еще воюют в кабинете шефа. Мне удалось пронести сюда кое-какие принадлежности. — Айзек поставил ведро и инвентарь на пол, чтобы открыть дверь камеры, затем занес все внутрь и снова ее запер.
— Откуда у тебя моя сумка для уборки?
— Ноа пригнал сюда твой грузовик. Когда я сказал ему, что ты хочешь убраться, он помог собрать вещи. Кажется, он обрадовался.
— Он хорошо знает Давину, — усмехнулся Ланс. — Уборка ее успокаивает. Приводит в порядок мысли. Если она убирается, значит, с ней все в порядке.
— Тогда приступай, — распорядился Айзек, повесив на решетку камеры пару длинных желтых резиновых перчаток, а затем повернулся к Лансу. — Ты готов уйти? Или продолжаешь упрямиться?
Ланс посмотрел на меня, пока я натягивала резиновые перчатки.
— Ты уверена?
— Конечно. В любом случае я буду занята. — Я поднялась на скамейку и начала оттирать верхнюю часть стены.