Я не знала, как взять Тауни с собой в видение. В тех случаях, когда мы с Бернадетт объединялись, она обычно контролировала ситуацию. Я сомневалась, что смогу затащить нас с Тауни в одно и то же видение и выйти оттуда невредимыми. Безопаснее будет подождать, пока мы найдем Бернадетт. И все же... Если бы похитили меня, я бы тоже хотела сделать все возможное, чтобы опознать этого человека.

— А как же твоя мама? Может, сначала поговорим с ней?

Тауни посмотрела в сторону лестницы и покачала головой.

— Она позвонила бабушке, и они поговорили об экстрасенсорике. Я думаю, мама сейчас немного подавлена.

Я внимательно посмотрела на Тауни. Она не выглядела испуганной. Скорее, наоборот, решительной.

— Хорошо, давай попробуем. Но если нам удастся проникнуть в видение вместе, ты должна держаться рядом со мной. Поняла?

— Ага, — отозвалась Тауни, улыбнувшись.

Я придвинула журнальный столик к дивану и села, скрестив ноги, на толстый ковер.

Тауни подражая мне, уселась напротив.

— Важно, как сидеть?

— Я сажусь на пол или на землю, потому что не хочу упасть и пораниться, когда нахожусь в видении. И я скрещиваю ноги, потому что это удобно.

— А, хорошо. — Тауни вытянула одну ногу в сторону, а вторую оставила подтянутой под себя. — И что теперь?

— Что последнее ты помнишь?

— Немного. Например, я помню, как ходила в лес рядом с домом, но потом все обрывается.

— Тогда давай начнем с этого. — Я протянула руку и взяла ее за плечи. — У меня было видение, как ты идешь по тропинке, встречаешь кого-то. Попробуем переключить видение на то, что ты видела.

— У тебя было видение обо мне?

— Несколько. — Я подмигнула Тауни и закрыла глаза. — Хорошо, мы воспользуемся моими дверями, чтобы войти в видение, но сначала тебе нужно меня найти. Представь, что я стою рядом с тобой в твоей голове.

Я ждала несколько минут, пока не увидела рядом с собой мерцание. Затем появилась Тауни, с улыбкой оглядываясь по сторонам.

— Мы в твоей спальне наверху.

Мы обе посмотрели на стены: трафаретный плющ ожил и начал расти, расправляя свои лианы.

— Круто, — восхитилась Тауни, наблюдая за плющом. — Как ты это делаешь?

— Понятия не имею. Я многого еще не знаю об этих экстрасенсорных штуках. — Я показала на французские двери. — Вот через них я получаю доступ к видениям. Моя мать пользовалась выключателем. Бернадетт применяет большой рычаг.

Тауни изучила двери, затем пожала плечами.

— Когда мы войдем, ты должна оставаться рядом. Но если по какой-то причине мы потеряем друг друга, представь себе эти двери, приблизь их к себе. Потом вернись на эту сторону, чтобы выйти из видения.

Тауни снова посмотрела на двери.

— А что будет, если я не смогу их найти?

— Я не знаю и не хочу знать.

Тауни протянула ладонь и взяла меня за руку.

— Я просто буду держаться поблизости.

Свободной рукой я открыла дверь и провела нас внутрь, закрыв ее за собой. Когда мы ступили на траву, над землей на несколько футов повис белесый туман. Я остановилась, все еще сжимая руку Тауни, и подумала о лесе, где ее похитили. Туман вокруг нас становился все выше и гуще, затем рассеялся. Теперь мы стояли на пешеходной дорожке, а не далее чем в десяти шагах от нас находилась видение-версия Тауни.

— Странно, — пробормотала Тауни себе под нос.

Я продолжила прокручивать в памяти все, что могла вспомнить. Тауни из видения услышала треск ветки и подняла голову, испугалась, но тут же расслабилась, увидев того, кого ждала.

— Ты помнишь, с кем ты встречалась?

— Я помню, что это был он, но не помню кто. Это имеет смысл?

— Ты помнишь, как с ним познакомилась?

— Нет. Каждый раз, когда я думаю о нем, мой разум пустеет.

Мы смотрели, как Тауни из видения расстегивает свой рюкзак, болтая с тем, кто находился за пределами нашего поля зрения. Я попыталась пройти вперед, встать позади Тауни-видения, чтобы рассмотреть человека, но толстый слой тумана скрыл его от меня.

— Тауни, — прошептала я, потянув ее за руку. — Попробуй ты.

Густой белый туман надвигался, затем снова рассеялся. Мы все еще стояли на тропинке, но теперь рядом с Тауни-видением, лицом к тропинке, а навстречу нам шел мужчина. Когда он подошел ближе, я заметила, что его лицо размыто, как на расфокусированной фотографии. Вокруг него клубился туман.

Я внимательно разглядывала мужчину, стараясь не упустить ни одной детали. Он был среднего роста, среднего телосложения. Единственную вещь, которую я смогла выделить, — это его коричневые ботинки. Ботинки, как у строителя.

— Сосредоточься на его лице, — прошептала я.

— Я пытаюсь, но не могу его разглядеть. Все расплывается.

Туман сгустился настолько, что я едва могла видеть свою руку, когда держала ее перед собой.

— Мы теряем связь, — предупредила я Тауни. — Не отпускай мою руку.

Я почувствовала, как она крепко зажмурилась, когда представила себе французские двери. Но туман был таким густым, что мне не удавалось их разглядеть. Воздух вокруг нас стал холодным, когда туман сменил цвет с белого на серый, а затем на черный.

— Что такое? Что происходит? — в панике спросила Тауни.

Доверяя своим инстинктам, я вслепую потянулась к двери, ухватилась за ручку, открыла ее и потащила за собой Тауни. Толкнув дверь плечом, я почувствовала, как с другой стороны на нее давит какая-то сила, пытаясь проникнуть внутрь.

— Помоги мне! — крикнула я Тауни, наваливаясь всем телом на дверь.

Тауни прижалась спиной к двери, упираясь ногами в деревянный пол.

С той стороны сквозь черный туман донесся циничный смех. Я узнала этот смех. Человек в церкви. Человек, который насмехался надо мной.

С силой толкнув дверь, я ее закрыла. Продолжая удерживать дверь, я повернула замок. Мы с Тауни тяжело дышали, глядя на двери, и попятились назад, когда черный туман ударился о стекла.

— Смотри, — показала Тауни на внутреннюю стену.

Зеленый плющ на трафарете перестал расти. Несколько листьев почернели и осыпались со стены.

— Это плохо.

— Что это значит?

— Это значит, что мы успели вовремя. Давай выбираться отсюда. Сконцентрируйся на своем реальном теле. Почувствуй, как сидишь на полу, как воздух входит и выходит из твоих легких. Когда сольешься со своим телом, открой глаза на другой стороне.

Я подождала пока Тауни несколько раз мелькнула в моей комнате-видение, а затем исчезла. Я открыла глаза. Мы снова находились в гостиной, сидели на полу. Ничего не говоря, мы уставились друг на друга.

— Что случилось? — спросила Оливия, сидевшая на полу в нескольких футах от нас.

Я посмотрела в сторону стеклянной стены.

— Мы не смогли разглядеть лицо. Он как-то может загораживать обзор. И он оказался у нас в видении.

— Как такое вообще возможно? — удивилась Оливия.

Я пожала плечами.

— Технически, это и его память тоже, так что, может быть, получается отследить ее или что-то в этом роде. Я не знаю.

— У меня голова кружится, — пробурчала Тауни, вставая. — Это нормально?

— Бывает, — ответила я, тоже поднимаясь. — Бернадетт хочет есть после видений. Не стесняйся, если нужно, порыться в холодильнике. — Я протянула руку, чтобы помочь Оливии.

— Я не голодна, — отмахнулась Тауни. — Просто голова кружится. Я пойду прилягу. Спокойной ночи.

— Тауни, — окликнула я ее, когда она уже подошла к лестнице. — Не входи в видение одна. Только не тогда, когда он где-то там разгуливает.

— Кажется, с видениями на какое-то время покончено. Это было немного страшнее, чем я думала.

— Добро пожаловать в мой мир, — усмехнулась я.

Оливия подождала, пока Тауни исчезнет на лестничной площадке, и спросила шепотом:

— И что? Ты не видела ничего, что помогло бы его опознать?

— Видела человека с размытым лицом. Больше я ничего не могу сказать, кроме того, что он носит уродливые коричневые ботинки.

— Ну, это не слишком помогает.

— Знаю. Жаль, что здесь нет Бернадетт. Может быть, она бы подсказала, как он закрывает нам доступ к своему лицу.

Оливия сидела на диване, оглядываясь по сторонам.

— Так что же нам теперь делать?

— Сейчас я провожу тебя до машины, и ты поедешь домой.

Оливия вскочила, довольно улыбаясь.

— Ой, я забыла тебе сказать! Остин оставил мне ключи от своего джипа. Я теперь отдохну от вождения «Хонды» Фрэнсиса. Ура!

— Это не похоже на Остина, — заметила я, подняв бровь. — Он сказал, что ты можешь водить его джип?

— Ну, он сказал, что в нем лежат ключи, если кому-то понадобится его отогнать. Почти то же самое.

Только в сознании Оливии эти две вещи равнозначны. Я последовала за ней на крыльцо и ждала, пока она садилась в джип и поворачивала за угол сарая.

Вернувшись в дом, я снова закрыла двери и выключила свет, направляясь наверх, в свою спальню. Я устала, но решила еще раз попробовать связаться с Бернадетт.

Сев на пол в спальне, лицом к заднему двору, я закрыла глаза и вошла в видение. Перейдя на другую сторону, я увидела лишь белый туман. Он клубился и растекался вокруг меня, мешая видеть больше, чем на фут или два вперед, но угрозы в нем не чувствовалось.

Я звала Бернадетт, но она не отвечала. Все же я подождала, пока не почувствовала, что у меня болит задница от сидения на деревянном полу. Я призвала свои экстрасенсорные двери, возвращаясь к реальности.

Оглядев спальню, я решила, что пора спать. Переоделась в штаны для йоги и футболку, желая быть полностью одетой на случай, если придется подниматься посреди ночи. Откинув одеяло, я забралась под него. Поправила подушку и только устроилась поудобнее, как на тумбочке рядом со мной зазвонил телефон. Я потянулась к нему, взглянула на дисплей, прежде чем ответить.

— Привет, Остин.

— Привет, красавица, — раздался на другом конце провода веселый голос Остина. — Я тебя разбудил?

— Нет. Я только забралась в постель. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, вообще-то. Я тоже лег спать, но вспомнил, что оставил телефон в понтоне. Я спустился за ним. Но помнишь опрокинутое Оливией ведро с рыбой?