Глава 23

Неудивительно, что офицер Гейбл не поверил моему рассказу, что Далтоны разыгрывали сцену конфликта в домашней обстановке в рамках терапии Тауни.

Я имею в виду, насколько ненормальным должен быть психотерапевт, чтобы подвергнуть бедную девочку такому испытанию?

Конечно, не самая лучшая ложь, но, черт, у меня было всего несколько секунд, придумать что-нибудь, пока офицер Гейбл не припарковался у дома.

Еще больше подозрений у него вызвал тот факт, что Санни и Тауни сбежали из дома вместе с Джеки и Остином. Но, с другой стороны, офицер Гейбл не был новичком. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы прислушаться к предупреждению не допрашивать Тома. Он даже сделал шаг назад на тротуар, прежде чем достать телефон, чтобы позвонить.

Я внимательно слушала его разговор с Айзеком. Когда Гейбл закончил переговоры, он выключил мигающие фары патрульного автомобиля и встал рядом со мной.

Мы молчали, наблюдая за тем, как жители района возвращаются домой после рабочего дня. Только половина из них смотрела в нашу сторону с любопытством в глазах. Другая половина тянулась прямиком к своим домам с опущенными плечами, как зомби.

Айзек подъехал к обочине на минивэне своей жены. Он опустил окно со стороны пассажира, обращаясь ко мне:

— Я даже не хочу знать. Просто садись.

Я покосилась в сторону офицера Гейбла и ухмыльнулась. Он рассмеялся, направляясь к своему автомобилю.

Так что я встала и подошла к минивэну.

— Спасибо, что согласился подвезти.

— Куда едем? К Бернадетт? — спросил Айзек, отъезжая от обочины.

— Да, пожалуйста.

Айзек прибавил громкость на своем радио, включив бодрую мелодию в стиле кантри. К тому времени, когда он проехал окраину города и направился на северо-запад, мы оба громко и не в такт подпевали радио. А когда он обогнул джип Остина, стоявший в конце частной дороги Бернадетт, мы с Айзеком уже с трудом поспевали за быстрым темпом Чарли Дэниелса, исполнявшего «Devil Went Down to Georgia».

Мы оба закончили песню примерно на три секунды позже последней строчки Чарли, и, в отличие от него, успели выдохнуться.

— Неплохо. Я удивлен, что ты знаешь эту песню, — рассмеялся Айзек, припарковавшись перед домом Бернадетт и заглушив микроавтобус.

— Папа слушал ее на старом кассетнике, когда работал в гараже. Это была одна из его любимых песен. — Я огляделась, отстегивая ремень безопасности. — Я бы хотела, чтобы больше людей помнили. Помнили, каким он был раньше.

— Многие из нас помнят. — Айзек протянул руку и похлопал меня по колену. — Он был хорошим человеком, пока не заболел. Жаль, что мы ничем не смогли ему помочь.

Я посмотрела на остальных. Лицо Санни было в слезах, глаза опухли. Джеки пыталась утешить Санни и успокоить Тауни.

Остин, казалось, не знал как помочь.

— Айзек, мне понадобится твоя помощь. Я не могу смотреть, как Санни и Тауни переживают то, что пришлось пережить мне.

— О чем ты говоришь, дорогая? Что случилось?

— Тома Далтона контролируют, как моего отца. Он проявляет все признаки, но если шеф Адамс узнает о чем-нибудь...

Айзек протяжно свистнул.

— Он обвинит Тома в похищении Тауни. — Айзек надолго замолчал, прежде чем спросить: — Как? Как это вообще возможно?

— Отличный вопрос, но я не знаю ответа. — Я открыла дверь фургона и вышла. Встретившись взглядом с Тауни, я кивнула в сторону входной двери.

Она подняла бровь, внимательно осмотрела полуразрушенный дом, затем пожала плечами и начала подниматься по ступенькам крыльца. Я услышала, как Айзек подталкивает Санни и Джеки за нами.

Открыв дверь, я уловила звук подъезжающей машины. Обернувшись, увидела «БМВ» Остина, который на скорости приближался к нам. За рулем сидела Оливия, она припарковалась перед домом, а затем вышла из машины и захлопнула за собой дверь.

— Ты серьезно поехала на моем «Бумере»? — спросил Остин, проводя рукой по волосам. — Ты вся провоняла вонючей рыбой.

— Считай, что тебе повезло, — заявила Оливия, проходя мимо него. — Я уже думала столкнуть его в озеро, когда вы двое уехали без меня.

— Оливия, мы вроде как торопились, — объяснила я ей. — Остин не виноват.

Она хмыкнула и направилась к дому.

Айзек хихикнул.

— С каждым днем она все больше и больше становится похожа на свою мать.

Я рассмеялась.

— О, пожалуйста, не говори так. — Вслед за Оливией я прошла в дом. Остальные последовали за мной. Айзек направился на кухню и принялся варить кофе. Я наблюдала за Тауни, когда она вошла в комнату. На ее лице отразилось любопытство, когда Тауни подошла сначала к стеклянной стене, выглядывая наружу, затем к лестнице на другой стороне комнаты, заглядывая через перила наверх.

Когда вернулась в центр комнаты, Тауни уже улыбалась.

— Классное место.

— Я обязательно передам твои слова Бернадетт.

Джеки подвела растерянную и дрожащую Санни к дивану и заставила ее сесть.

Я достала телефон из заднего кармана и протянула его Тауни.

— Не поищешь на кухне рис? Может быть, получится его высушить?

Тауни взяла телефон, пожала плечами и двинулась на кухню.

— Завидую, — простонала Оливия. — Я потеряла свой телефон в канале. Уже второй за месяц.

Остин вошел через панельную дверь, ткнув пальцем в Оливию.

— Тебе не на что жаловаться. Лучше сменить телефон, чем получить свой любимый «Бумер», воняющий дохлой рыбой.

Я поморщилась. В «Бумере» Остина были кожаные сиденья. Я снова посмотрела на Оливию.

— В багажнике моего грузовика лежит оранжевая бутылка без этикетки. Нанеси небольшое количество средства на чистое полотенце, затем протри сиденья, приборную панель и руль.

— Сейчас? — спросила Оливия. — Разве это не может подождать?

— Оливия Бриджес-Холт, — строго сказала я. — Иди.

Оливия вскинула руки вверх.

— Ладно, ладно. Иду.

Я смотрела, как она уходит, а потом повернулась к Остину.

— Возможно, ты захочешь пойти и проконтролировать. Убедись, что она понимает, что такое небольшое количество, прежде чем Оливия начнет протирать твои кожаные сиденья.

— Что в бутылке? — спросил Остин.

— Что-то вроде смеси «Armor All» с апельсиновой коркой и дезинфицирующим средством для интенсивного очищения. Это домашнее снадобье, которое я использую для очистки самых зловонных мест. Но если использовать слишком много, можно задохнуться от запаха апельсинов.

Остин повернулся и поспешно вышел за дверь.

Я прихватила с дивана плед и накинула его на кресло, прежде чем сесть. Мой столь необходимый душ придется немного отложить. Сначала нужно поговорить со всеми о Томе.

Айзек подошел и облокотился на край стола Бернадетт. Мы оба ждали, пока Джеки успокоит Санни.

— Я не понимаю, — плача, твердила Санни. — Почему Том стал таким? Он не злой человек.

— Я знаю, как это расстраивает, — поделилась я с ней. — Это пугает. Дезориентирует.

— Я просто не понимаю, — призналась Санни. — Что с ним не так?

Я оглянулась на Айзека, но его напряженное выражение лица не принесло мне успокоения.

— Давина, — обняв Санни за плечи, обратилась Джеки. — Ты знаешь, что с Томом? Ты знаешь, что с ним случилось?

Я сцепила руки вместе.

— Кто-нибудь из вас знал моего отца? Знает, что он стал жестоким после смерти моей матери?

— Жестоким? — испуганно пролепетала Санни. — Ты хочешь сказать, что Том теперь сумасшедший? Как твой отец?

— Не думаю, что он сумасшедший, — покачала я головой. — Но его поведение, то, как он вышагивает и сжимает руки в кулаки, напоминает поведение моего отца.

— Разве твой отец не умер? — спросила Тауни, подойдя к дивану.

— Да, но мой отец очень долго болел. Я думаю, что Том изменился недавно. Я права?

Тауни кивнула.

— Вчера в больнице он был в порядке. Когда мы вернулись домой, он задремал. А как проснулся, я это сразу почувствовала. Мне стало страшно находиться рядом с ним, но совсем чуть-чуть. Не так, как сейчас.

— Тауни права, — согласилась Санни. — Когда мы вернулись домой, он сказал, что слишком устал, чтобы разгружать машину. Это было на него не похоже, но я не волновалась. Пока он не проснулся и не стал выглядеть по-другому.

— Я поняла. Хорошо, что прошло полтора дня, а не десять лет.

— Значит, еще не поздно? — спросила Тауни.

— Может быть. На прошлой неделе моя бабушка Бернадетт предположила, что если мы сможем отдалить моего отца от того, кто его контролирует, то у нас появится шанс разорвать связь. Но поскольку отец так долго болел, мы не знали, сможет ли его разум вернуться.

Санни вскочила с дивана.

— Если ты не смогла спасти собственного отца, почему я должна верить, что тебе удастся помочь Тому?

Джеки раздосадовано поджала губы и посмотрела на меня.

— Согласится Санни или нет, но я доверяю тебе. Я готова попробовать все, что ты предложишь. Том — хороший человек. Он этого не заслуживает.

— Согласен, — кивнул Айзек. — Я помогу Джеки со всем, что нужно сделать.

— Даже если это означает переход в серую зону закона? — спросила я Айзека.

Айзек пожал плечами.

— Если это поможет Тому, не причинив вреда другим, я готов.

Я встала и подошла к сумочке, лежавшей на столике у входа. Покопавшись в ней, я нашла успокоительные таблетки Фрэнсиса и отнесла их Джеки.

— Сначала нужно дать Тому таблетки, чтобы он отрубился. Но если кто-то спросит, ты не получала их от меня.

Тауни облокотилась на плечо Джеки, читая этикетку на бутылочке с таблетками.

— Как нам подобраться к нему достаточно близко, а потом дать таблетки? Как мы заставим его их принять?

Оливия впорхнула в комнату, переполненная энергией.

— Что я пропустила?

Остин вошел следом за ней, и заметил Айзека. Он направился к нему и встал рядом, прислонившись к столу. Остин выглядел менее раздраженным, и я надеялась, что мое самодельное чистящее средство избавило его «БМВ» от запаха.

Я не обратила внимания на Оливию и сосредоточилась на Джеки.

— Санни должна пойти в дом, притвориться, что все в порядке, и подмешать две таблетки во что-нибудь, что Том съест или выпьет. На самом деле, лучше купить в магазине что-нибудь уже приготовленное, а потом подмешать в еду перед тем, как идти в дом.