Глава 14

РОНАН

«That Dress» —The Pale White (трек)

Солнце садится за горизонт, когда машина петляет по оживлённым улицам Москвы.

Я отправляю сообщение Игорю: «Приведи Камиллу через пять минут», — затем откидываю голову на спинку кожаного сиденья, уже до ужаса устав от вечеринки, на которую собираюсь пойти. Мой банк поддерживает Деревичи, и от меня, как от ярого сторонника, ожидают, что я появлюсь на этих мероприятиях. В конце концов, иногда фотография рукопожатия может купить вашу невиновность.

Машина подкатывает к ресторану, и я жду, пока водитель откроет дверь. Когда я выхожу, вспыхивают камеры. Я улыбаюсь и машу рукой, наблюдая, как Николай и Анастасия идут ко входу в ресторан. Её взгляд скользит по мне. На её лице появляется глубокая гримаса, когда она прижимается к своему мужу. Даже отсюда я вижу это страстное желание. Женщины — такие предсказуемые существа: заставь их поверить, что есть что-то, чего они не могут иметь, и они захотят этого ещё больше, будут искать это, как наркоман, ищущий ещё одну дозу. Бедная Анастасия, если бы только она понимала, что между зависимостью и смертью существует тонкая грань.

Я пожимаю руки политикам, другой элите, а затем протискиваюсь внутрь. В ресторане царит бурная деятельность. Официанты и официантки снуют туда-сюда, надеясь получить лучшие чаевые в своей жизни. Вся комната заполнена мужчинами в костюмах, красивыми женщинами с идеальной улыбкой.

Я пробираюсь между столиками в поисках своей визитной карточки, и мужчина преграждает мне путь.

— Мистер Коул, — говорит он, протягивая мне руку для рукопожатия. Я беру его и киваю. — Я Рик Ванхойссен, член парламента номер сто девять. — Он ухмыляется. Мне хочется закатить глаза, но зрительное восприятие важно, когда ты пытаешься обмануть.

— Очень приятно с вами познакомиться, — говорю я.

— Я просто хотел поблагодарить вас за благотворительный взнос вашего банка в детский дом «Сквея».

Я замечаю табличку со своим именем на дальнем столике и ещё раз улыбаюсь.

— Благослови маленьких детей, — произношу я, прежде чем похлопать его по спине и, извинившись, пройти на своё место.

Столик Деревичи находится рядом с моим, и я улыбаюсь ему, садясь рядом с Антоном. Премьер-министр Василий сидит по другую сторону от Антона и обсуждает какую-то валютную политику, но я сомневаюсь, что Антон слышит хоть слово. Его лицо блестит от пота, и он продолжает беспокойно ёрзать на своём сиденье. Совесть человека может стать таким бременем… Я беру салфетку со стола и расстилаю её у себя на коленях.

— Ты плохо выглядишь, Антон, — говорю я. — Надеюсь, ты не сляжешь с гриппом. Это кошмарно. — Я насмешливо улыбаюсь, прежде чем поднести стакан воды к губам.

— Ронан. Очень приятно, — произносит Василий, протягивая руку через стол, чтобы пожать мне руку. — Я как раз говорил Антону, что… — его взгляд устремляется в другой конец комнаты. — Ну и ну! — восклицает он, и я поворачиваюсь на стуле. Камилла. Каждое покачивание ёе бёдер — это форма соблазнения, и белое платье, которое я приказал ей надеть, эффектно смотрится на фоне её смуглой кожи. Она излучает сексуальность, и каждый мужчина в этой комнате обращает на неё внимание.

Я возвращаю своё внимание к столу. Василий всё ещё таращится с открытым ртом. Я чувствую её шаги у себя за спиной.

— Джентльмены, — произносит Камилла, деликатно беря со стола свою табличку. — Полагаю, я имею удовольствие находиться в вашем обществе. — Она расстёгивает меховую горжетку, снимая её с плеч, и небрежно вешает на спинку стула. Мой взгляд опускается на её грудь, восхищаясь тем, как её груди натягивают лиф с каждым вздохом. Каждый мужчина за столом ёрзает на своём месте, и я уверен, что они раздевают её глазами. Камилла не просто красива, она сногсшибательна. Идеальный образ из фантазий. Такая женщина, с которой ни один из мужчин за этим столом — кроме меня — никогда бы не рискнул встретиться в темноте.

— Ронан Коул, — говорю я, протягивая ей руку.

Она поворачивается ко мне, её пристальный взгляд скользит по моему телу.

— Камилла Эстрада, — она ласкает слова своим акцентом, заставляя что-то столь простое, как её имя, звучать экзотично и сексуально. — Из «Венесуэла Файнэншл».

Я беру её руку и подношу к своим губам. Я нежно целую костяшки её пальцев, мои глаза встречаются с её глазами, когда я приподнимаю одну бровь.

— Какое удовольствие наконец-то познакомиться с вами.

— Приятно иметь с вами дело, мистер Коул.

Я провожу пальцами по внутренней стороне её ладони, бросая взгляд на столик Анастасии. Ана следит за каждым моим движением. Беспокойно. Я отпускаю руку Камиллы и поднимаю взгляд на мужчин, остолбеневших от её красоты.

— Бизнес мисс Эстрады недавно стал моим активом, — говорю я, ухмыляясь ей. — Мисс Эстрада, это премьер-министр России Василий Минович.

Она поворачивается лицом к Василию. Он протягивает ей руку, его щёки вспыхивают.

— Очень приятно, — произносит она, пожимая ему руку. Я указываю на других несущественных людей, сидящих за столом. Камилла кивает и улыбается, идеально играя свою роль. В конце концов, я не могу представить её как свою заложницу. Это бросило бы неприятное пятно на мой имидж.

Итак, ужин начинается с закусок и разговоров о политике и деньгах. Каждый мужчина меряется членами, чтобы произвести впечатление на Камиллу, в то время как я просто сижу и наблюдаю, время от времени высказывая мнение ради поддержания беседы. После того, как тарелки убраны, я смотрю на часы и, извинившись, иду в туалет. К моему большому удовольствию, когда я выхожу, Анастасия ждёт меня в коридоре. Я останавливаюсь на полпути, приподнимая бровь и поправляя пиджак.

— Что ты делаешь, Ана?

— Я не выношу больше не видеться с тобой. Николай уедет на эти выходные. Останься со мной, — умоляет она, нервно оглядываясь по сторонам.

— Ты же знаешь, что это неразумно. — Я снова проверяю время.

— Мне всё равно. — Она колеблется, кладя руку мне на плечо. Я быстро убираю её. — Ронан, кто эта женщина?

Лёгкий толчок удовольствия пробегает по мне. Какой восхитительный бонус. Анастасию беспокоит Камилла, но, конечно же это так.

— Деловой партнёр. — Мои губы приподнимаются в улыбке. — Ревность тебе не идёт, — говорю я и поворачиваюсь, чтобы уйти,

— Ронан, я…

Я продолжаю идти, уверен, что моё пренебрежение глубоко ранит её.

Когда я возвращаюсь к столу, Камилла разговаривает с Василием. Он ест с её руки, ловя каждое её слово. Она смеётся над чем-то, что он говорит, небрежно кладя руку ему на плечо. Нахмурившись, я сажусь на своё место и снова смотрю на часы. В любую минуту… Я провожу рукой под столом по бедру Камиллы, сжимая его. Она напрягается, прочищая горло, когда фальшивая улыбка сползает с её губ. Она понятия не имеет, насколько насыщенным событиями обещает стать этот ужин. Я правда люблю сюрпризы.

Я прижимаюсь к ней.

— Придвинься ко мне поближе, — тихо говорю я.

Прежде чем она успевает среагировать, окно за столом разлетается вдребезги. Камилла хватает меня за руку, люди кричат. Хлоп, хлоп, хлоп выстрелы эхом разносятся по комнате, и голова Василия с глухим стуком ударяется о стол. Кровь забрызгивает скатерть, и я борюсь с улыбкой при виде этого зрелища. Люди ныряют под столы, некоторые бросаются бежать, Антон падает в обморок, и наступает хаос. Всё это время Камилла стоически сидит, не обращая внимания на кровь, покрывающую её грудь. Должен сказать, красные брызги великолепно смотрятся на её белом атласном платье.

— Постарайся выглядеть немного шокированной, — шепчу я ей на ухо. — В конце концов, ты банкир. — Я беру со стола салфетку и промокаю мозговое вещество, прилипшее к её щеке. Среди криков, беготни людей, битья посуды я позволяю себе слегка улыбнуться. — Я выбрал для тебя белый цвет именно по этой причине. Кровь выглядит такой торжественно на чем-то столь чистом.

— Ты наслаждаешься этим, да? — спрашивает она, приподнимая уголки губ.

— Безмерно.

Телохранители быстро окружают нас. Я встаю, разглаживаю пиджак, прежде чем протянуть руку Камилле. Она смотрит на меня, приподнимая бровь, и кладёт свою руку в мою. Когда она встаёт, я беру меховую горжетку с её стула и неторопливо набрасываю ей на плечи.

— Не хочу чтобы замёрзла, — говорю я. Служба безопасности президента проносится мимо, когда мы направляемся к дверям. У входа в ресторан уже собралась толпа. Я делаю вдох и закрываю глаза, заставляя свою челюсть расслабиться, чтобы изобразить шок. — Прижмись ко мне. — Я обхватываю её рукой за талию и притягиваю к себе. — Притворись обескураженной, в конце концов, ты покрыта мозгами Василия.

— Это было такое милое платье, — вздыхает она, прежде чем уткнуться лицом мне в плечо.

Двери распахиваются навстречу шквалу возбуждения и ужаса, с визгом останавливающимся полицейским машинам. Мы спотыкаемся на заснеженном тротуаре, и папарацци бросаются на нас, засыпая сотней вопросов. Я взаправду наслаждаюсь шумихой, которую создают такие неожиданные трагедии.

Фотограф делает снимок Камиллы в её забрызганном кровью платье. Играя роль мужчины-защитника, я хмуро смотрю на него и кладу ладонь ей на щеку, притягивая её к груди. Она вцепляется в мой пиджак и всхлипывает.

— Пожалуйста, — говорю я, — без вопросов. Нам просто… — я делаю судорожный вдох. — Нам просто нужно помолиться за Россию.

Качая головой, я увожу нас подальше от кишащей толпы. Телохранители окружают нас стеной, когда я сажаю Камиллу в ожидающую машину. Дверь за нами захлопывается, приглушая хаос снаружи.

— Мог бы предупредить меня, — произносит она, откидываясь на спинку сиденья и опуская взгляд на своё платье. — Зачем тратить деньги на Valentino только для того, чтобы его испортить?

Я смеюсь.

— А что бы ты ещё надела на покушение?

— Красное?

— Но белое делает это всё ещё более драматичным. — Я улыбаюсь. — Обезумевшая женщина, одетая в Valentino, пропитанная кровью премьер-министра, в то время как Ронан Коул утешает её. Чего ещё может желать пресса?