ГЛАВА 33 Панамо-Тихоокеанская международная выставка 1915 года
Открыв глаза, я повернулась к Клайву.
— Какая причина может быть у вампира для того, чтобы питаться другими сверхъестественными существами, а не людьми?
— Ты не смогла её найти?
Нахмурив брови, он на мгновение задумался.
— Возможно, она снова покинула этот район.
— Хм? Её сейчас нет дома. Я продолжу поиски. Однако я тут подумала. У неё нет возможности узнать, что я могу это сделать, так что питьё крови оборотня было сделано не для того, чтобы сбить меня с толку. Для чего она это делает?
Должна была быть причина, по которой она пустилась в такие сложности.
— Странность? Вкусовые предпочтения? — предложил первым Годфри. — Хотя, я не припомню, чтобы она пила что-либо, кроме крови в мешках или случайного человека, когда жила здесь.
— Сила, — добавил Рассел. — Я не впитал в себя никаких волчьих черт, но ваша кровь сделала меня сильнее, чем человеческая кровь, мисс Куинн, — глубокий, размеренный голос Рассела всегда фокусировал разговор.
Рука, державшая мою, дрогнула. Едва заметно, но я это почувствовала. Клайву не нравилось, когда ему напоминали, что Рассел когда-то питался от меня.
— Запах, — вызвалась Эвриала. Когда она заметила, что мы с вампирами уставились на неё, она указала на Клайва и сказала: — Твой запах отличается от их.
— Я не понимаю. Все вампиры пахнут по-разному, точно так же, как вы трое пахнете по-разному.
— Да? — Стефо наклонилась вперёд, внезапно заинтересовавшись. — Как она пахнет?
Она указала на Медузу.
Я глубоко вдохнула.
— Прямо сейчас она пахнет новой кожей, — я взглянула вниз и обнаружила ботинки без маркировки. — Извини, но кислый привкус алкоголя просачивается сквозь немытую кожу.
— Эй.
Медуза выглядела в равной степени возмущённой и смущённой.
— Мы сказали тебе привести себя в порядок, — Стефо кивнула мне. — Что ещё?
— Шампунь из цветов апельсина, лосьон с алоэ, лосось, который она только что съела, но теперь, когда я обратила внимание, ты права. У вас троих действительно есть общий скрытый запах.
— Змея? — догадалась Стефо.
— Да, — я повернулась к вампирам в комнате. — Но с этими парнями я ничего не получаю... ох.
Кивнув, Эвриала сказала:
— Он едва уловим, этот медный запах крови. Чем старше и свирепее вампир, тем сильнее вонь. Отполированные городские вампиры вроде вас троих? Это чувствуется едва.
Она наклонилась вперёд и взяла ещё одну закуску.
Глубоко дыша, я наполнила свои лёгкие мириадами ароматов в комнате. Она была права. Там была кровь, но её заглушали индивидуальные запахи, которые делали их теми, кем они были.
— От Клайва всегда пахло лимонами и свежим бельём, сушащимся на веревке для меня.
Я притянула его руку к своим губам для поцелуя. Сила, безопасность и дом.
— Мой.
— Это очень мило, но он тоже пахнет тобой, — сказала Эвриала. — Он пьёт из тебя. Они этого не делают. В его медном запахе есть намёк на мех.
— Серьёзно? — я держала руку Клайва в своей. — Это очаровательно. Эти парни сказали, что другие вампиры могут сказать, что мы вместе из-за наших запахов, но я думала, что они имели в виду из-за секса...
— Да, — перебил Годфри. — От тебя разит.
Горгоны кивнули, и моё лицо вспыхнуло.
— Как аукнется, так и откликнется, — проворчала Медуза.
— Возможно, — сказал Клайв, — мы могли бы вернуться к теории Эвриалы о том, почему Летиция пьёт кровь сверхъестественных существ.
Эвриала допила свой бокал и снова подняла его. Такими темпами у Годфри будет работа на полный рабочий день. Он открыл ещё одну бутылку и снова наполнил бокалы.
— Если этот вампир не знает, на что способна Сэм, тогда она прячется от тебя, — сказала она Клайву. — Она когда-нибудь видела, как ты выслеживаешь по запаху?
— Нет, я... — он умолк, чтобы подумать. — Я сомневаюсь.
— 1915? — предложил Рассел.
Клайв покачал головой.
— Откуда ей об этом знать? Это было местное и не имело к нам никакого отношения.
Годфри наполнил бокалы, а затем поставил три открытые бутылки на кофейный столик.
— Дамы, моя смена закончилась. Я оставлю это здесь для вашего следующего обслуживания, — с ухмылкой он опустился на диван рядом со мной. — Все слышали о том трюке, который ты выкинул.
Закатив глаза, Годфри толкнул меня локтем.
— Твой жених там помог человеческой полиции выследить педофила-убийцу, который похищал детей с Панамо-Тихоокеанской выставки.
— Всемирная выставка в Сан-Франциско? Ты был... верно. Конечно, ты был здесь. Я никогда не привыкну к тому, как долго вы, парни, живёте. Никогда.
— Мы, милая, а не вы, парни. Как бы то ни было, дети пропадали без вести, вокруг царил такой хаос. Люди приезжали со всей страны, — продолжил Годфри.
— А откуда тебе знать? Ты не жил с нами в тот период, — сказал Клайв.
— Моя точка зрения. Я был в Уэльсе, — он снова толкнул меня локтем. — Теперь есть хорошая история. Спроси меня об этом как-нибудь в другой раз. В любом случае, я находился в чёртовом Уэльсе и слышал об этом, так что ты должен понимать, что все остальные тоже слышали.
— Кто-нибудь, расскажите уже мне эту историю. Что случилось в 1915 году?
Меня окружали шесть человек, у которых было больше жизненных историй, чем я могла себе представить, и я хотела услышать их все.
Рассел поднялся.
— Я был здесь, так что могу это рассказать.
Он пододвинул стул и сел, пока сёстры наполняли свои бокалы.
— Панамо-Тихоокеанская выставка длилась почти год. За это время город посетило около двадцати миллионов человек. Я никогда не видел ничего подобного.
— Я видела только картинки, — перебила я. — Побывать здесь и испытать это, — я покачала головой. — Дворец изящных искусств находится на всех моих беговых маршрутах. Это волшебно. Увидеть все дворцы, всю экспозицию... Разум по праву ошеломлён.
— Я чувствовал то же самое, мисс Куинн. Я провёл много ночей, бродя по закрытым экспозициям. Это было, — он остановился, чтобы подумать, — до и после, удивительно особое переживание.
Он задумчиво покачал головой.
— Хотел бы я, чтобы вы это видели. У меня такое чувство, что вы были бы рядом со мной, прогуливаясь по коридорам, такая же очарованная, как и я.
— Как сказал Годфри, — продолжил он, — люди приезжали отовсюду. Транспорт и связь были такими, какими они были тогда, путешественники отсутствовали дома неделями, иногда месяцами. К тому времени, когда кто-то понял, что люди пропали без вести, было уже слишком поздно проводить расследование.
— Подожди. Это как Генри Холмс15 и Всемирная выставка в Чикаго.
Кивнув, он сказал:
— Точно. В тот период тут была благодатная почва для серийных убийц. И карманники, и насильники, и мошенники.
— И вампиры, — вмешался Годфри.
— Само собой, — согласился Клайв.
Рассел продолжил:
— В отличие от случаев, когда пропадают взрослые, исчезновение детей сразу же замечается.
Я подтянула колени к груди.
— Сколько детей исчезло?
— Мы приходили по вечерам, чтобы покормиться, — сказал Клайв. — Солнце зашло, и семьи собирались в местах встреч, чтобы вернуться в свои дома. Мы видели, как родители выкрикивали имена детей, но чаще всего ребёнок приходил, запыхавшийся от бега сквозь поток других посетителей. Однако мы всё ещё были там, когда отчаявшиеся семьи долго смотрели в ночь.
— Нет. Большинство из нас поели и ушли. Я остался, чтобы пройтись по экспозиции. Ты остался, чтобы убедиться, что дети найдены, — Рассел похлопал по подлокотнику дивана рядом с Клайвом. — Не потребовалось много времени, чтобы понять, что мы имели дело с человеком-хищником. Первого ребёнка нашли в разорванной одежде и с синяками на шее. Клайв нашёл его тело, брошенное за Дворцом садоводства. К сожалению, Клайв не мог вернуть ребёнка семье или соответствующим властям. Он не мог вмешаться в расследование. Тогда, как и сейчас, мы делали всё возможное, чтобы остаться незамеченными.
— Что случилось с ребёнком? — мой голос был тихим и испуганным. Даже я это слышала.
Я кое-что знала о том, через что прошёл этот ребёнок, и мне было ненавистно думать о таком юном…
Рассел не ответил на мой вопрос. Ему и не нужно было этого делать. Вместо этого он сказал:
— Клайв ждал с телом, оставаясь вне поля зрения, мысленно воздействуя на человеческие власти, чтобы они смотрели в правильном месте.
— Не все из них. За ночь до этого я питался от офицера. Обычно связь не сохраняется, как только мы уходим, но я попробовал. В конце концов, он вышел из-за угла здания, увидел ребёнка и начал дуть в свисток. Беднягу так трясло, что он с трудом засунул свисток в рот.
Клайв положил руку мне на колено.
— Это сводило с ума. Дети исчезали днём. Я находил тела, но не мог поймать убийцу до того, как он причинил им боль. Я не мог помешать этому случиться.
Когда он сжал моё колено, я прильнула к нему.
— Но он заметил кое-что в их запахах, — сказал Годфри. — Что возвращает нас к сути рассказа. Дети были покрыты миллионом запахов всех мест, где они побывали в тот день и за несколько дней до этого, так как люди тогда не купались ежедневно, — он взглянул на Медузу, — или сейчас, — добавил он с ухмылкой, стараясь отвести глаза. — А ещё от всех них исходил запах сладких яблок.
— Немногие из них были бы рассудительны, — Клайв взял на себя повествование. — По всей экспозиции были разбросаны тележки с едой, и имело смысл, что они будут пахнуть выставочной едой, но все они? Нет.
— Я искал. Я не смог найти убийцу, но мне пришлось дождаться наступления темноты. Однажды вечером я наконец-то нашёл нужную тележку, хотя в ней сидел не тот человек. Я чувствовал его запах, человека, который оставлял свой запах на каждом мёртвом ребёнке, но я не мог его найти.
Рассел снова взялся за эту историю:
— Расстроенный, он написал письмо начальнику полиции... подсунул его под входную дверь, сообщив тем самым, что знает, кто убивает детей. Он дал им описание тележки, сказал, что этот человек работает только во второй половине дня, — Рассел повернулся к Клайву. — Полагаю, ты также указал типы помады и лосьона после бритья, которые он использовал. Это заняло два дня...