Глава 3

Райли

Вторым заданием в списке Джонатана было «вытереть пыль в библиотеке», что приобрело совершенно новый смысл, когда вся комната была заставлена книжными шкафами от пола до потолка. Закончив пускать слюни на средневековый фриз в ванной, я схватила метёлку из перьев и принялась карабкаться вверх и вниз по библиотечной лестнице.

Три часа спустя небо за окнами потемнело, у меня болели икры, а голод прогрыз дыру в животе. Также не было никаких признаков Джонатана Барнса.

Не то чтобы меня это волновало. Было бы лучше, если бы он держался подальше. Я могла бы разобраться с его нелепым списком, не сталкиваясь с его язвительными комментариями и не беспокоясь о том, что он заглядывает мне через плечо.

Тем не менее, мой взгляд продолжал блуждать по двойным дверям, которые соединяли библиотеку с его кабинетом. Ему хотя бы интересно, как у меня дела? Или он выбросил меня из головы в ту же секунду, как вручил мне ведро с чистящими средствами?

Да, наверное, второе.

Спускаясь по лестнице, как мне показалось, в сотый раз, я не могла не задаться вопросом, что делают Лидия и другие мои подруги по аспирантуре. Я спустилась с нижней ступеньки и положил руку себе на поясницу. Предполагая, что я когда-нибудь закончу этот дурацкий список Джонатана, я могла бы пойти на вечеринку Лидии в честь Хэллоуина в костюме Золушки.

Снаружи налетел порыв ветра, дребезжа стёклами. Секундой позже мигнул свет. По моим рукам побежали мурашки. Я обвела взглядом комнату, чувствуя, как напрягаются нервы.

Это ерунда. В старых домах всегда были странные проблемы с электричеством.

Я стряхнула с себя дурные предчувствия и подошла к своей сумке, которую положила рядом со старинным чертёжным столом, когда Джонатан показывал мне комнату. Я достала свой сотовый и проверила сообщения.

Ничего. Меня захлестнуло разочарование. Даже мои друзья притихли. Вздохнув, я наклонилась, чтобы засунуть телефон в сумку, когда моё внимание привлекла красная вспышка на чертёжном столе. Я выпрямилась и придвинулась ближе. Затем у меня перехватило дыхание.

На столе были разложены архитектурные чертежи. Но это были не просто какие-то визуализации. Они были нарисованы от руки – что-то вроде умирающего искусства среди архитекторов. Пользоваться компьютером было проще и быстрее. Однако что-то было утрачено, когда технология взяла верх.

Визуализации были доказательством этого. Они были прекрасно сделаны – сами по себе произведение искусства. Даже название проекта и номер файла в правом нижнем углу были написаны буквами от руки. Я отодвинула самый верхний рендеринг в сторону, открыв лист с подробными рисунками, на которых было изображено несколько стилей окон. Одно было из цветного стекла, каждое миниатюрное оконце тщательно раскрашено. Это была работа человека, который относился к архитектуре не просто как к отрасли инженерии, но и как к виду искусства. Страсть. Кто-то, кто любил сохранять прошлое так же сильно, как строить будущее.

Едва отдавая себе отчёт в том, что я делаю, я расположила свой телефон над столом и стала фотографировать. Я хотела получить возможность посидеть с рисунками, задержаться на них, как на декадентском десерте. Щёлк, щёлк, щёлк. Звук срабатывания затвора моего телефона эхом разнёсся по тихой комнате.

Грубая рука схватила меня за руку и развернула к себе.

Я закричала, шок заставил меня оцепенеть. Моё сердце заколотилось, а затем забилось так быстро, что у меня закружилась голова.

Разъярённый Джонатан навис надо мной, его тёмные брови были опущены над сверкающими голубыми глазами.

— Что ты делаешь?

— Я…

Он взглянул на изображения у меня за спиной:

— Ты пытаешься украсть мою работу?

— Что? Нет!

— Не лги мне, — его пальцы впились в мою руку.

Мою кожу защипало, и я попыталась вывернуться из его хватки.

Он надавил сильнее.

— Отпустите меня!

Где-то в моём охваченном паникой мозгу прозвучал слабый сигнал тревоги. Было нерабочее время, а это означало, что Том, швейцар, вероятно, ушёл, оставив меня одну в особняке с мужчиной вдвое крупнее меня.

Злым мужчиной, который думал, что я вор.

Он понизил голос до рычания:

— Дай мне телефон.

— Нет! — я закинула свободную руку за спину.

Он попытался схватить его и промахнулся.

Я прижимала его к пояснице:

— Я не крала! Я просто хотел рассмотреть получше.

— Да как же! — сказал он с презрением в голосе. Он прищурился, затем намеренно опустил взгляд на мою грудь. — Тебя кто-то послал?

Возмущение обожгло меня. В то же время мои соски напряглись. Потому что моё тело явно действовало независимо от моего мозга. Я подняла подбородок и встретилась с ним взглядом в лоб:

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Ты шпионила.

— Я не…

— Дай мне телефон. Сейчас же.

Я вывернулась от него:

— Я не отдам вам свой…

В мгновение ока он обхватил меня за талию и выхватил телефон у меня из рук. В то же время он отпустил меня и отступил назад.

— Эй! — я схватилась за свой сотовый.

Он легко обошёл меня, не отрывая взгляда от экрана. Он постучал по нему несколько раз, явно удаляя фотографии, пока я стояла, кипя от злости и беспомощная. Когда он, казалось, удовлетворился, он поднял глаза и встретил мой пристальный холодный взгляд. Он протянул мне телефон:

— Ты уволена.

Огни замигали.

Я едва заметила. Моя рука дрожала, когда я выхватила телефон обратно:

— С меня хватит.

— Собирай свои вещи и уходи.

Полдюжины оскорблений застряли у меня в горле, но я проглотила их все. Чем скорее я уберусь оттуда к чёртовой матери, тем лучше. Я перекинула сумку через плечо и схватила свой портфель. Ни разу не взглянув в его сторону, я промаршировала к дверям библиотеки и распахнула их настежь.

Позади меня послышались его шаги. Собирался ли он следовать за мной до самого лифта?

Да пофиг.

Негодование обжигало мои вены, как бензин, когда я покидала его кабинет. Он преследовал меня по пятам, но я проигнорировала его, вместо этого сосредоточив всю свою энергию на выходе из особняка, пока не совершила какую-нибудь глупость, например, не расплакалась. Конечно, было неправильно фотографировать его работы без разрешения, но я не хотела никого обидеть. Он даже не дал мне ничего объяснить! Он пользовался влиянием в архитектурных кругах по всей стране. Одно его слово могло бы навсегда испортить мою репутацию.

Я подошла к лифту и нажала на кнопку. В похожем на пещеру пустом пространстве громко стучали передачи, и машине, казалось, потребовалась целая вечность, чтобы добраться до третьего этажа. Наконец, он содрогнулся и остановился.

Чёрт. Я понятия не имела, как управлять старинным лифтом. Я уставилась на решётку, в горле у меня пересохло, а веки защипало.

Не говоря ни слова, Джонатан обошёл меня и отодвинул решётку.

Я сжала губы и забралась внутрь, забившись в самый дальний угол. Он последовал за мной, затем повозился с рычагами управления. Лифт накренился. Несмотря на то, что я была готова к этому, я всё равно подпрыгнула и вцепилась в свою сумку. Тяжёлое молчание заполнило небольшое пространство, пока мы спускались.

Просто пройди через это. Мне нужно было всего лишь держать себя в руках ещё секунд десять или около того. После этого мне больше никогда не пришлось видеть Джонатана Барнса.

Огни замигали.

Снова.

Снова.

И погасли, погрузив лифт в темноту.

Я ахнула.

Джонатан выругался.

Лифт резко остановился, выбив меня из равновесия. Я выбросила руку, моя сумка бешено раскачивалась, и прижалась к обшивке. Прежде чем я успела порадоваться, что не шлёпнулся на задницу, машина вздрогнула и медленно поднялась в воздух.

Джонатан снова выругался. Когда мои глаза привыкли, он превратился в тёмный силуэт в сверкающей белой рубашке.

— Что происходит? — потребовала я ответа. — Почему мы поднимаемся наверх?

Внезапно он оказался рядом со мной, его ладони легли мне на плечи, тепло его ладоней согревало меня через рубашку:

— Держись крепче. Это будет трудная остановка, когда мы доберёмся до вершины.

Тревога пронзила меня. Наверх?

— Ты имеешь в виду четвёртый этаж?

— Да, — он придвинулся ближе, его грудь коснулась моего плеча, когда он толкнул меня глубже в угол.

Он снова выругался, затем пробормотал:

— Чёртов выключатель заклинило.

Прежде чем я успела сказать что-либо ещё, раздался пронзительный скрежет металла о металл. Затем машина дёрнулась и, казалось, ударилась обо что-то твёрдое. От удара у меня подогнулись колени. Джонатан подхватил меня прежде, чем я успела упасть, его руки обхватили меня. Раздался ещё один душераздирающий визг, и решётка задребезжала.

Тишина. В лифте было тихо.

И Джонатан Барнс заключил меня в крепкие объятия, мои груди прижались к его груди, его широкие плечи заполнили моё поле зрения. Мои щёки вспыхнули. Другие части меня разгорячились. Его запах дразнил мой нос – смесь дезодоранта и чего-то тёмного и пряного. На мгновение у меня возникло дикое желание уткнуться лицом в его рубашку и вдохнуть побольше его аромата, как мы с Джесс снимали крышки со свечей в магазине и зарывались в них носами.

— Ты в порядке? — спросил он, его рот был так близко, что его дыхание взъерошило волосы у меня на висках. Мои глаза привыкли к тусклому освещению и теперь я могла разглядеть черты его лица и выражение беспокойства в его взгляде, когда он смотрел на меня сверху вниз.

— Да, — мой голос прозвучал запыхавшимся, и это было не из-за неприятной поездки в лифте. Благодарная темноте, которая скрыла мой румянец, я прочистила горло. — Ты можешь починить рычаг?

Он ответил не сразу. Секунду или две он просто держал меня, положив одну большую ладонь мне на спину. Затем он отпустил меня и отошёл в сторону. Когда он заговорил, его голос был чуть ниже, его рокот был подобен вибрации, которая ударила меня в грудь и распространилась по всему моему телу: