За его спиной под серебристым светом луны Наньгун Лю, вцепившись в тело мертвеца, разорвал зубами его шею и теперь жадно высасывал то, что когда-то было кровью.
После того вопля никто больше не издал ни звука, никто не пытался остановить или осудить. Шокированные и испуганные люди замерли, не в силах поверить, что подобное происходит у них на глазах…
Наньгун Лю, глава лучшей духовной школы в мире, самым позорным образом, словно озверевший от голода падальщик, жрал мертвечину?
Как… такое… возможно?..
— Отец!
Наньгун Сы первым не выдержал и, словно охваченный безумием, помчался к Наньгун Лю. Вцепившейся в него Е Ванси не удалось его остановить, поэтому она побежала вместе с ним.
— Отец, что ты делаешь?! Зачем ты это делаешь?!
— Глава…
Наньгун Лю словно и не слышал его. Он остервенело отрывал от трупа большие куски плоти и тщательно пережевывал. Одежда, под которой он прятал свое лицо, давно уже свалилась с него, и в свете луны красная кожа продолжила трескаться, причиняя ему еще большие страдания. Чем больнее ему было, тем отчаяннее он вгрызался в мертвую плоть, словно она была тем горьким лекарством, что могло излечить и облегчить его мучения.
Кто-то из молодежи не смог вынести этого зрелища, и из толпы послышались звуки рвоты, кто-то слабо стонал, кто-то бормотал, как заведенный:
— Как это возможно…
— Безумец… безумец…
— Как отвратительно…
Лунный свет неумолимо продолжал разрушать тело Наньгун Лю. Он все еще сидел, склонив голову над мертвецом, когда его шею свело судорогой и изо рта полилась слюна вперемешку с кровью и гнойной сукровицей. Тогда, задрав голову, он широко раскрыл свою окровавленную пасть и, дрожа всем телом, завопил во все горло:
— А-а-а! А-а-ааа!
Вопреки ожиданиям, несмотря на то, что он поедал плоть этого человека, ничего не изменилось, и его кожа продолжала трескаться в лунном свете.
Все лицо его было в крови, и только вокруг глаз еще оставалась небольшая область неповрежденной кожи. Наньгун Лю отбросил мертвое тело и, наступив на него, резко развернулся, чтобы вцепиться в полы одежды Сюй Шуанлиня, рыча как дикий зверь:
— Что случилось? Почему это не подействовало?!.. Все бесполезно!
Его вены вздулись, руки тряслись, глаза покраснели и из них катились крупные слезы боли.
— Больно… До смерти больно!.. Я хочу умереть!.. Я хочу умереть! — отчаянно кричал он, срывая голос. Внезапно ему в голову пришла какая-то мысль. Выпустив ворот Сюй Шуанлиня, он склонился над трупом, чтобы вырезать его сердце. — Духовное ядро! Ну конечно, простой плоти не хватает духовности… Я съем его духовное ядро! Духовное ядро!.. Духовное ядро, духовное ядро…
Он неспешно вырезал мечом сердце из груди трупа и в порыве безумия почти ласково погладил его окровавленными ладонями.
В этот миг острые когти безжалостно вонзились в его спину, насквозь прошив его грудную клетку!
Брызнула свежая кровь!
Наньгун Лю оцепенел. Похоже, что он не почувствовал боли, даже не понял, что с ним случилось, и просто неосознанно повернул голову к нападавшему.
Подняв свои налитые кровью глаза, он увидел чистого и бодрого Сюй Шуанлиня, который с легкой улыбкой на лице смотрел на него.
— Зачем тебе его есть? Что бы не сожрали люди, подобные тебе, все не впрок[164.6].