— Возможно, собираюсь, — растягивая слова, проводит инструментом вниз по моему бедру.
Я сжимаю губы, решив взять все, что он даст и не отдать то, чего он хочет. Профессору Сегалу нравится унижение. Преклонение колен, ползание, целование ног.
Он учит меня наслаждаться его прикосновениями — может быть, пришло время научить его получать удовольствие от того, что делает мне приятно.
Он водит вверх и вниз по внутренней стороне бедер. Каждый раз, когда он приближается к моей ноющей от жара плоти, она пульсирует.
— А теперь? — он спрашивает.
Я резко вдыхаю и заставляю голос не выдавать волнения.
— Все в порядке.
Затем он проводит им по моей обтянутой тканью киске.
— И так?
— Ох, — выдавливаю я. — Н-неплохо.
Его глаза вспыхивают вызовом, и он проводит зубцами от одной стороны моей киски к другой. Он замедляется над клитором, вызывая смятение. Они похожи на маленькие металлические пальцы, поглаживающие чувствительный пучок нервов, воспламеняющие линии динамита, прежде чем они встретятся внутри меня и взорвутся.
Бедра хотят сжаться вместе, но стремена не позволяют. Я хочу выть от удовольствия, но слишком упряма для этого.
Теперь он помещает инструмент на холмик, в нескольких дюймах от прикрытого клитора. Делает паузу, чтобы встретиться со мной взглядом проницательным взглядом, который говорит мне, что он анализирует каждый мой вздох.
Нежнейшим движением он скользит металлом по ткани. Я едва чувствую давление, но это призрачное щекотание растекается по моей коже.
Я закрываю глаза, потому что не хочу смотреть на него, когда эта штука достигает клитора.
— Глаза на меня, — он останавливается.
Мои веки распахиваются, и дыхание перехватывает. Как только он убедился, что завладел всем вниманием, зубцы ползут вниз.
Теперь удовольствие такое же прошибающее, как скрежет ногтей по классной доске, только я съеживаюсь не от дискомфорта, а от удовольствия. Издаю низкий стон, дрожу, и стараюсь не позволить глазам закатиться на затылок.
Профессор Сегал точно садист, и он только начал.
Прикосновение медленно спускается по моему клитору, заставляя бедра конвульсивно дергаться. Все это время я вглядываюсь в его пытливые черты.
Я была права насчет него.
Он сходит с ума от пыток, только сексуального характера.
Он полон решимости заставить меня умолять.
— Ну как? — спрашивает он, его голос дрожит от веселья.
— Может, еще раз попробовать? — мой голос дрожит.
Он не реагирует. Вместо этого завершает медленный путь вниз к внутренним и внешним губам, где удовольствие чуть меньше.
— Хммм... — протягивает он с любопытством ученого. — Если этого мало, то, возможно, мы можем перейти на колесо Вартенберга.
Прежде чем я успеваю спросить, о чем он говорит, он берет орудие с шипами.
Дерьмо.