Хватка усиливается, пока она не смотрит на меня с болью в глазах.
— Вот и все, — говорю сквозь стиснутые зубы, потому что даже мои голосовые связки дрожат. — А теперь давай проверим твой рвотный рефлекс.
Поднявшись с трона, я заставляю ее немного отодвинуться назад, чтобы не упала. Она смотрит на меня, глаза широко раскрыты от удивления. Рука, которая массировала яйца, падает в сторону, а другой она держится за мое бедро.
— Я буду трахать тебя жестко и быстро, и ты примешь это. Если возникнут проблемы, похлопай меня по ноге. Поняла?
Она кивает.
Я крепко держу ее голову, толкаю бедрами и трахаю в горло жесткими толчками.
Она зажмуривает глаза и кашляет.
— Дыши через нос.
Феникс кивает, удушье проходит. Я делаю еще один резкий рывок бедрами вперед, заставляя ее вдохнуть через ноздри.
— Посмотри на меня, — шиплю я.
Когда она поднимает взгляд, ее красивые глаза блестят.
— Молодец, — бормочу я. — Так хорошо берешь член.
Она дышит громко и тяжело, слезы катятся по лицу.
— Помнишь, что делать, если тебе тяжело?
Она кивает.
Глядя прямо в глаза, я трахаю ее в горло как последнюю блядь. Пальцы сжимают мои бедра, но пока она не постукивает, я не замедляюсь.
Слюна стекает по ее подбородку, когда она полностью теряет контроль. Я влетаю в ее рот и выталкиваюсь, вздрагивая каждый раз, когда она глотает. Единственное, на что она способна в этом состоянии — цепляться за меня для равновесия.
— Не двигайся, — говорю я, хотя слова лишние.
Он останется здесь, пока я не буду удовлетворен.
Одна ее рука падает. Моя челюсть сжимается, пока я жду, когда она даст сигнал, что с нее достаточно. Но вместо постукивания она обхватывает мои яйца и сжимает их.
Гребаный.
Ад.
Мое зрение застилает белым, прежде чем мир рассыплется на осколки. Я взрываюсь глубоко в ее горле, мускулы содрогаются, когда она глотает мой член.
Горячая жидкость выплескивается поток за потоком. Феникс стонет, охает и сглатывает, но я едва слышу ее сквозь судорожное дыхание.
Я кончаю, кончаю и кончаю, как будто все оргазмы, которыми я наслаждался, когда смотрел, говорил или думал о ней, вернулись с удвоенной силой. Колени подгибаются, и только мышцы ног удерживают меня в вертикальном положении.
Когда оргазм затухает, она смотрит на меня, глаза расфокусированы, сперма стекает по ее губам.
— А мне теперь можно кончить? — спрашивает она.
Феникс заговорила без разрешения. Я не могу оставить это безнаказанным, но также не хочу сломить бунтарский дух, который дал мне лучший оргазм в истории.
— Давай перейдем к смотровому креслу, — говорю я, прерывисто дыша. — Я хочу проверить твою реакцию.