Иными словами, из экономики следует, что в целом и во все времена попытка жить за счет бедных людей была не слишком удачной. Даже богатые в прежние времена, которые на протяжении тысячелетий фактически жили за счет бедных, после современного экономического роста остались бедными по меркам обычных людей. Как выразился Адам Смит в конце первой главы "Богатства народов": "Жилье... трудолюбивого и бережливого крестьянина... превышает жилье многих африканских королей". "Смит следовал за Локком: в Америке, писал Локк в 1690 г., из-за отсутствия улучшения земли трудом туземный американский "король большой и плодородной территории кормится, живет и одет хуже, чем поденщик в Англии".14 В отношении 1690 или 1776 гг. в этом можно усомниться, и уж точно это не относилось к доколумбовым империям. Да и бенинские государи 1170-1897 гг., если говорить об африканских королях, похоже, жили довольно зажиточно, намного выше уровня английского поденщика или трудолюбивого и экономного крестьянина в низменных районах Шотландии.15 И все же, представляя себе богатство здоровья и достатка такого работающего человека, как вы или я, в Италии или Новой Зее, и сравнивая его с богатством, которое извлекалось в былые времена из бедных или продолжает извлекаться сегодня последним абсолютным монархом в Африке, королем Мсвати III Свазилендского, предложение Смита не подлежит сомнению. Как только иерархия отступила, а изобретение с положительной суммой, стимулируемое денежными и неденежными доходами, стало дигнитивным и свободным, богатые и бедные стали жить на удивление лучше. Даже бедняки в современной экономике имеют доступ к прививкам, кондиционерам, автомобилям, надежным средствам контрацепции, Интернету и унитазам со смывом. А вот самому Королю-Солнцу были доступны оспа, открытые окна, тряские кареты, дырявые презервативы, небольшой список книг и облегчение на лестницах Версальского дворца.

Если бы вопреки фактам эксплуатируемые бедняки были богатыми, а не бедными, и если бы выгода была связана с проходными законами и насилием, а не с взаимовыгодным обменом, тогда некоторые большие части некоторых обществ, повторяю, могли бы выиграть от насильственного империализма за рубежом или насильственного апартеида у себя дома. Однако ни о Британской империи, ни об апартеиде в Южной Африке или на юге США (куда приезжали южноафриканские комиссии, чтобы узнать, как устроен "Джим Кроу") учет и величины говорят совсем не об этом. Даже порабощение богатых людей - не такая уж замечательно обогащающая идея, как показала программа Германа Геринга по порабощению континента. Бывшие богатые рабы не производили ракеты V-2 или реактивные самолеты Messerschmitt Me 262 достаточно быстро, чтобы переломить ситуацию. А разграбление картин из Парижа и Амстердама для коллекций фюрера и некоторых офицеров СС не обогатило простых немцев.

Добровольная торговля со свободными богатыми людьми в противовес эксплуатации порабощенных бедных людей оказывается более выгодным планом. На самом деле, чем больше богатые страны торгуют друг с другом (что они в основном и делают), тем богаче они становятся - хотя помните, что двигателем роста является не торговля как таковая, а инновации в сочетании с торговлей. Дэвид Хьюм хорошо сказал об этом: "Чем больше растет искусство в каком-либо государстве, тем больше требований оно будет предъявлять к своим трудолюбивым соседям. Жители, став богатыми и искусными, желают иметь каждый товар в высшей степени совершенным".16 Как отмечает финансовый историк Нил Фергюсон, "доминирование" (что на меркантилистском жаргоне означает "торговля с") Германии в Восточной Европе после 1945 г. и особенно после 1989 г. было успешнее, чем любые ее имперские амбиции 1910-х гг. или лебенсраумистские планы 1930-х гг.17 То же самое касается Японии. Сфера процветания Большой Восточной Азии, созданная японским милитаризмом, с экономической точки зрения оказалась удручающим провалом по сравнению с "Японией, Инк". И гораздо приятнее, когда тебя окружают японцы, пытающиеся продать тебе телевизоры или автомобили, чем вооруженные штыками японцы, пытающиеся проткнуть тебя. Нам становится лучше, если наши сограждане, с которыми мы торгуем, хорошо образованы, хорошо обучены и полностью заняты, даже если при этом нам придется пожертвовать наличием многочисленной прислуги (гостиные людей среднего класса в Бразилии и Южной Африке поражают чистотой, потому что у них есть такая прислуга). Если бы эксплуатация цветного населения была такой грандиозной идеей для богатых белых людей, таких как некоторые белые бразильцы и белые южноафриканцы, то белые люди в этих странах были бы сейчас гораздо лучше обеспечены, чем белые люди в Германии, Португалии, Англии, Голландии, США или Австралии - местах, откуда приехали их предки или куда уехали их двоюродные братья. Но это не так, и не так было.