Многие ученые впитали с молоком матери убеждение, что современная жизнь необычайно предана наживе, а бережливость - это нечто недавнее, грязное, жадное и буржуазное, хотя и прискорбно процветающее - не потому, что буржуазия получила новые идеи для торговли и производства, а из-за эксплуатации в М ® С ® М′. "Неограниченная (apeiros) надежда на выгоду на рынке, - пишет достойный восхищения политический теоретик Джоан Тронто, - научила бы людей неработоспособной предпосылке для морального поведения, поскольку сама природа морали, по-видимому, диктует, что желания должны быть ограничены необходимостью сосуществования с другими людьми". Торговля на рынке, в отличие от сидения в кресле G7 в читальном зале Британского музея в 1850-1860-е годы, где сочинялись пламенные фразы против рынка, научит любого, что желания должны быть ограничены необходимостью сосуществования с другими. Обучение в рыночно-инновационном обществе дефициту, заботе о других и либеральным ценностям - это этическая школа. Как сказал в 1985 г. историк Томас Хаскелл, "вопреки романтическому фольклору, рынок - это не гоббсовская война всех против всех. Многим закрыты двери. Для успеха обычно требуются не только драчливость и проницательность, но и сдержанность", то есть добродетель воздержания.

Даже такой известный историк, как антрополог Алан Макфарлейн, верит аристотелевским/марксистским/веберианским преданиям: "Этика бесконечного [вот опять: apeiros] накопления, - пишет он, - как цель, а не средство, является главной особенностью капитализма". Если бы это было так, то скупец был бы сугубо современной фигурой, а не притчей во всех литературах мира. Около 1665 г. поэт Абрахам Коули (роялистская версия Мильтона) писал об ава-рисе, что "нет порока, который был бы так измазан хорошими предложениями, и особенно поэтами, которые... сдвинули, как мы говорим, все камни, чтобы побить его", и приводил пример из собственного сочинения: Что может удовлетворить вас? Кто может сказать? Вы так боитесь потерять то, что приобрели, как будто вам это очень нравится, Вы стремитесь к большему, как будто вам это не нравится.

Он переводит Горация и цитирует строку, которую приписывает Овидию: Desunt luxuriae multa avaritiae omnia ("Роскоши не хватает многого, [но] скупости - всего"; сравните с формулировкой Франклина: "Богатых слишком много, достаточно ни одного"). Однако, как отмечает Коули, в литературе, проповеди или законодательстве от Месопотамии до современности можно встретить сходные настроения в отношении скупого скряги, который, как предполагается в современных теориях, внезапно возник около 1750 г. из кальвинистских корней в виде остроумного маленького человека, этого сухого, морального, утилитарного маленького демократа. В Китае поэт Тан Бо Цзюй-и (772-846 гг. н.э.) жалуется на монополиста соляного налога (китайское государство продавало и перепродавало буржуазии право покупать и продавать соль): "У жены торговца солью / есть шелка и золото в изобилии, / но она не работает в земледелии [в конфуцианстве единственный достойный источник прибыли для неэлиты], / ... Ее сверкающие запястья стали пухлыми, / Ее серебряные браслеты тугими". Или Лю Цзун-юань (773-819 гг. н.э.) в своей притче сравнивает скупца с жуком-вредителем: "Те, кто в наше время жаждет завладеть вещами, не отступают, когда им попадаются вещи, которыми они могут обогатить свое хозяйство [подобно жуку, который несет на спине любую полезную вещь, которая ему попадается, вдвое больше своего веса]. Они не понимают, что это их обременяет, и боятся только, что не накопят достаточно". Накапливать, накапливать.

"В этом состоит разница между характером скупца, - писал Адам Смит в 1759 г., - и характером [бережливого] человека, отличающегося точной экономией и усидчивостью. Первый беспокоится о мелочах ради них самих, другой же обращает на них внимание только в силу той схемы жизни, которую он для себя наметил". С таким же успехом можно было бы описать Бена Франклина до того, как он стал богатым, или друга Смита, мистера Уильяма Крауфорда, купца из Глазго, которого он описал в 1758 г.: "Кто к этой точной бережливости, откровенной честности и простоте манер, столь подходящих к его профессии, присоединил любовь к учебе, ... ...открытость рук и щедрость сердца... откровенный и проницательный, осмотрительный и искренний". Накопление, аккумуляция, набивание запястий или ухватывание всего подряд, как жук-самец, - это не "схема жизни" в том смысле баланса добродетелей, который имел в виду Смит.

На уровне общества в целом происходит "неограниченное" накопление, на уровне по крайней мере, если в дело не вмешиваются крысы, гниль, войны и революции. Корпорации - это потоки такого накопления, юридически имеющие бесконечную жизнь, хотя на самом деле каждый год умирает множество маленьких корпораций, да и несколько больших тоже (так недавно в спешке погибли Lehman Brothers, Washington Mutual, WorldCom, General Motors). Отдельные экономические молекулы, составляющие реку инноваций, не всегда хотят накапливать, накапливать после сорока двух лет, но река в целом, как говорят, продолжает свое движение. Верно, и к нашему благу. Книги, машины, улучшенные участки земли, великолепные здания и т.д., унаследованные от накапливающегося прошлого, приносят нам пользу. Слава предкам.

Однако исторических примеров накопления не существует, оно свойственно современности. Накапливали и Мидас, и Красс, и Сенека. Наличие старых зданий не является исторически недавним явлением, внезапно накопившимся в эпоху инноваций. Очень долговечные институты, такие как семьи, церкви или королевские династии, существовали до 1700 года и тоже были объектами накопления. Так, город Теотиуакан к северо-востоку от Мехико, построенный около 100 г. н.э., стал использоваться повторно после того, как был заброшен около 700 г. н.э. как место, священное для богов. Таким образом, долговечные улучшенные сельскохозяйственные угодья в Европе могли распространяться вверх по склонам холмов под давлением населения до Черной смерти, как это делали дорогостоящие рисовые поля в Восточной Азии. Таким образом, долговечные средневековые соборы и восточные храмовые комплексы возводились в течение столетий. Так строились долговечные оксфордские колледжи, наделенные долговечной недвижимостью - накопленными инвестициями в долговечные стоки, каменные заборы и кирпичные амбары. Так строились каналы в Китае и дороги в Перу. Так, например, некоторые компании: старейшей горнодобывающей компанией в мире, впервые упомянутой в 1288 г., является Stora Kopparberg ("Большая медная гора") в шведском районе Даларна, а Monte dei Paschi di Siena, основанная в 1472 г., до сих пор занимается банковской деятельностью.