Африканский цугцванг, Часть II. Глава 2.

*****

Утром Анну разбудил окрик охранника. Даму вывели из душной камеры и куда-то ведут по тусклым и мрачным коридорам.

Вчера женщину привезли в следственный изолятор. Ей предоставили возможность совершить телефонный звонок, и Анна всё рассказала Себастьяну. Писательницу определили в одиночную камеру.

Женщину сопроводили в помещение для дознания, где её дожидается невозмутимый Мозес Гама. Аскетичный кабинет разделён зеркалом Гезелла²¹ на две комнаты. Полковник пять часов допрашивает Анну, задавая одни и те же вопросы, по-разному сформулированные и в произвольном порядке. Женщина не догадывается, что в соседней комнате находится солидный пожилой африканец. Вальяжно развалившись в кресле, он через затемнённое стекло с любопытством наблюдает за мимикой и ответами взволнованной белой дамы. Вся его поза олицетворяет состояние лёгкой апатии, но взгляд жёсткий и властный. Ещё внимание привлекает драгоценный перстень на указательном пальце правой руки. Чёрный вертикальный зрачок инкрустирован в жёлтый камень. Оправу в форме глаза оплетает серебряный Уроборос. Указующий перст ритмично выводит на подлокотнике «Болеро» Равеля...

Вечером писательницу навестил Себастьян Перейра. Даму привели в комнату для свиданий. Она бросилась на широкую мужскую грудь и разрыдалась.

– Они подбросили мне наркотики! Это чернокожая сука, мне так было больно…, ты веришь мне, Себастьян? – женщина дрожащим голосом сбивчиво рассказывает мужчине свои злоключения.

Испанец как может, успокаивает писательницу. Он принёс женщине пакет с едой и воду; в изоляторе кормёжка и правда отвратительная, Анна почти не притрагивалась к тюремной баланде и за день проголодалась. Перейра сообщил, что проинформировал о случившемся российское консульство, и обещает нанять адвоката, самого лучшего. Пока, это то немногое, чем Себастьян может помочь женщине.

Вернувшись в камеру, Анна перекусила и немного успокоилась. События дня сильно вымотали как физически, так и эмоционально; хотелось спать.

*****

На следующее утро Анну посетил адвокат, нанятый Себастьяном. Импозантный пожилой негр облачён в дорогой европейский костюм, и благоухает не менее дорогим парфюмом. Представился мужчина просто – доктор юридических наук, господин Джозеф Бикилу.

Адвокат подробно расспрашивает, что и как происходило с Анной, делая пометки на листе бумаги. Он обрисовал женщине неутешительные перспективы. Статья, под которую подпадает дело журналистки (хранение наркотиков), в африканской стране считается очень тяжкой и наказывается сроком до 20 лет. Господин Бикилу рассказывает Анне, что, по его многолетнему опыту работы, суды в таких делах обычно принимают сторону обвинения. Более того, если обвиняемый – иностранец, то с ним и вовсе не церемонятся и выносят приговор с максимальным сроком наказания.

Слова адвоката повергают женщину в состояние уныния. Как, почему она оказалось в этой чудовищной ситуации? Двадцать лет тюрьмы ни за что, да ещё в незнакомой стране. Кто мог подставить её, впутать в эту грязную историю?

В конце встречи Джозеф Бикилу как бы невзначай поинтересовался, нет ли у Анны влиятельных знакомых. Если такой человек найдётся и сможет поручиться, то это обстоятельство могло бы серьёзно повлиять как на приговор, так и дальнейшую судьбу журналистки. Анна задумалась. Влиятельный знакомый; но кого она знает в этой стране…? Ах да, конечно же.

– Абрафо Милла, – Анна вспомнила уважаемого бизнесмена и интервью, которое рассчитывала с ним получить.

– Вы знакомы с господином Милла? – адвокат сделал удивленное лицо, в уверенном голосе слышится недоверие.

– Да, знакома. Мы даже обменялись визитками. Как думаете, он сможет мне помочь? – Анна готова схватиться за любую соломинку, лишь бы выпутаться из этой дикой истории.

– Что ж, это обстоятельство может серьёзно повлиять на вашу дальнейшую судьбу, синьора Венгер. Господин Абрафо Милла действительно очень влиятельный и уважаемый бизнесмен. – Джозеф Бикилу каждым словом сеет семена надежды в душе журналистки. – Если кто-то и сможет вам помочь, так это только он.

Анна вернулась в камеру. У неё появилась надежда, пока ещё хрупкая и крохотная. Но эта надежда вселяет в женщину силы, помогая бороться и выживать.

Больше в этот день журналистку никто не тревожил, и она мается от безделья в удушливом каземате. Чтобы хоть как-то скоротать время, Анна принялась рассматривать рисунки на стенах камеры. Преимущественно это примитивные и откровенно похабные изображения. Но, вот на левой стене, чуть выше своего роста, женщина заметила нечто особенное. Даму привлёк рисунок глаза. Анна сразу узнала его – жёлтое око (с тонким чёрным вертикальным зрачком) в объятиях Уробороса и надпись, выполненная незнакомыми знаками. Откуда он здесь? Неужели это как-то связано с её злоключениями? Размышляя, дама торопливо ходит по камере, пытаясь по-новому осмыслить происходящие события. Время от времени журналистка бросает взгляд на изображение. И вот что удивительно, в каком бы месте помещения ни находилась Анна, кажется, что глаз смотрит прямо на неё, будто следит. Женщина, конечно, знает о таком приёме в живописи. Но встретить этот способ изображения здесь – в следственном изоляторе африканской страны, да ещё так искусно исполненный – во всём этом таится какая-то мистика и нераскрытая тайна.

Засыпая, дама бросила взгляд на стену. Глаз, как живой, пристально наблюдает, словно пытается что-то внушить или подсказать. Анна помнит значение фразы, аккуратно выписанной замысловатыми знаками:

Я всегда наблюдаю за тобой.

*****

Третий день в следственном изоляторе оказался не только самым насыщенным событиями, но и самым тяжёлым эмоционально.

Утром Анну навестил адвокат. Он не просто пообщался с Абрафо Милла, но и лично с ним встретился. Бизнесмен действительно вспомнил русскую журналистку и готов оказать посильную помощь. Но тут, как говорится, услуга за услугу. Господин Милла вытащит женщину из следственного изолятора и замнёт дело, а дама, в свою очередь, в качестве благодарности, исполнит небольшую пикантную просьбу. Писательница находится в некой растерянности. Что означает «пикантная просьба»?

– Господин Бикилу, Вы можете изъясняться более конкретно, что я должна делать? – Анна вопросительно посмотрела на адвоката. – Переспать с Абрафо Милла?

– Я бы так не говорил, – Джозеф брезгливо поморщился и достал из кожаного портфеля пару листков бумаги, – вот, ознакомьтесь, это шаблон стандартного договора.

Анна внимательно изучает документ. Ничего конкретного в тексте не говорится. Общие фразы. Единственное, что можно понять: Милла обещает женщине свободу, если дама соглашается с условием – абсолютно добровольно, принять участие в Эротическом представлении. Более того, если женщина исполнит договор надлежащим образом, то в качестве бонуса получит денежное вознаграждение в долларах США.

– Господин Бикилу, что подразумевает словосочетание «Эротическое представление»? – Анна удивлена и обескуражена прочитанным текстом. – Вы можете внятно пояснить, что меня ожидает?

– Абрафо Милла имеет свои небольшие странности. Но бизнесмен заверил, что ничего того, что могло бы навредить вашему здоровью, синьора Венгер, происходить не будет. – Адвокат старательно подбирает слова. – Однако я и сам не посвящён в подробности. Меня лишь уполномочили сделать вам это предложение.

Женщина находится в замешательстве: перспектива сесть в тюрьму немыслима, однако и участвовать в непонятной авантюре под названием «Эротическое представление» кажется не менее безумной затеей.

– Господин адвокат, я хотела бы подумать. Сколько времени у меня есть?

– Синьора Венгер, разумеется, это ваше право, и подумать следует обязательно, – Джозеф выдержал театральную паузу, а затем добавил, – но обязан вас предупредить, через два, максимум три дня состоится суд, после которого даже Абрафо Милла будет не в силах вам помочь.

Адвокат ушёл, а женщина погрузилась в раздумья, меря шагами тесную камеру. Но скучала Анна недолго, её опять повели на допрос, но не в специально оборудованную для этого комнату, а, как выяснилось, в офис начальника следственного изолятора.

В просторном кабинете собраны охотничьи трофеи, спортивные кубки и антикварные реликвии, делая помещение по-настоящему роскошным. Одну из стен декорирует шкура распятого льва, две другие украшают головы носорога и бизона. Старинные вазы и статуэтки, расставленные по периметру, превращают комнату в своеобразный этнографический музейный зал.

За большим письменным столом в огромном, кожаном кресле, больше похожем на трон, восседает начальник следственного изолятора. Здесь он Царь и Бог, а величают всемогущего – Гвала Бокасса. Этот огромный, грузный негр обладает лживыми и злобными глазками. Бокасса давно не молод. Вот уже 22 года он возглавляет следственный изолятор; ходят слухи, что начальника прикрывают влиятельные и богатые покровители. Не предлагая женщине сесть, чиновник неторопливо, сухим, казённым языком бюрократа задаёт дежурные вопросы, лениво переворачивая страницы следственного дела. Так продолжается минут пятнадцать–двадцать.

Бокасса тяжело поднялся с кресла, раскурил большую гаванскую сигару и подошёл к женщине, всё это время так и стоящую посередине кабинета. По сравнению с мужчиной Анна кажется Дюймовочкой из сказки Андерсена. Неожиданно с официального тона тюремщик перешёл на «ты». Он старается придать властному голосу доверительно-покровительственный оттенок, но смотрит на женщину с высоты исполинского роста как удав на кролика.