Он приподнял бровь.

— Знаю. Это глупо, но я тут, и протестующие считают, что это символ, что Общество готово к переменам.

— Ладно, — он все еще был ошеломлен.

— И я пошла на протест и поговорила с народом там. Мы прошли по улицам, и это было поразительно. Я ощущала поддержку. Я хотела этого так долго, — она покачала головой. — Но Бастиан узнал, что я была там.

— Он собирается тебя выгнать? — в его голосе звучала тревога.

— Нет, он хочет, чтобы я была осторожна. Если узнает Лориан…

Фордхэм скривился.

— Не позволяй ему узнать.

— Знаю. Но как мне уговорить народ участвовать, а Общество — слушать, если я скрыта?

Фордхэм молчал мгновение, словно у него не было ответа. Но он посмотрел ей в глаза.

— Я не защищал права людей и полуфейри. Меня растили видеть их… тебя как тех, кто ниже. Но я пытаюсь стать лучше.

Она кивнула, зная, что признание далось ему тяжело.

— Я могу пойти с тобой в следующий раз на что — то для ПДВ?

Керриган моргнула. Она не такое от него ожидала.

— Ты хочешь пойти на протест?

— Ты не должна прятаться. Тебя не могут задержать, никто не должен пытаться на тебя давить. Ты должна существовать только в диком и неприрученном, — сказал он, его ладонь скользнула по расстоянию между ними и опустилась на ее ладонь. Ее пульс участился в горле от прикосновения. — Я хочу быть там и увидеть, как ты меняешь мир. Потому что я уже знаю, что ты изменишь.

Керриган сглотнула. У нее не было слов.

Она хотела поцеловать его. Прижаться к его телу среди стеллажей, затеряться в нем. Их тела замерли, так близко. Она подвинулась на пару дюймов вперед, он повторил за ней. Она могла протянуть руку, но не могла просить о том, что он не одобрял. И все же момент наступил, и им нужно было просто закончить движение, соединиться губами и забыть о мире.

Она уже думала решиться и сделать шаг, когда Фордхэм закрыл глаза на миг и отодвинулся. Он убрал ладонь, и она вдруг ощутила себя пустой.

Керриган скрестила руки на груди и отвернулась от него. Она пыталась сосредоточить взгляд, не думать о том, что чуть не произошло. Она была такой глупой. Почему она продолжала попадать в такую ситуацию с ним? Он ясно выразил свое мнение.

— Керриган…

— Что это? — спросила она, сосредоточившись на книге. Только бы не говорить то, что пыталось вырваться из ее рта.

— Что? — он увидел, когда она смотрела, и сказал. — О, это записи Великой Войны.

— Ты исследовал Великую Войну?

— Я работал с Гелрином, чтобы узнать информацию о твоем видении, но он не хотел говорить о войне.

— Неудивительно, — сказала она, листая книгу. — Учитывая, что он пережил там.

— Да. И я подумал посмотреть записи обо всех членах Общества того времени, но там были просто длинные списки имен. Их почти невозможно расшифровать, — он покачал головой. — Я решил попробовать поискать в записях о Великой Войне кого — то с именами Трулиан и Мэй.

— Есть результаты? — спросила она.

Он покачал головой.

— Как я и ожидал. Трулиан — распространенное имя. Я нашел пятерых. Четыре — просто фейри, один — генерал Общества. Генерал кажется довольно важным.

Керриган соображала. Трулиан выглядел в ее видении как кто — то важный, но с пятью вариантами она не могла угадать верный.

— А Мэй?

— Нет. Много Мей, но не Мэй.

— Эх, — сказала она. — Спасибо, что делаешь это. Я не думала, что были записи.

— Мы храним их в Доме Теней, и порой в детстве мне приходилось переписывать их слово в слово в наказание.

Керриган нахмурилась.

— Звучит ужасно.

— Так и было, — признал он. — Кто знал, что это будет так полезно?

Керриган придвинула книгу к себе и рассеянно листала ее. Она не знала, что искала. Если Трулианов было много, она не найдет нужного, но Мэй могла быть ключом. Она же окружила Дом Теней стеной.

Но ничего не было. Она листала записи час, но ничего не нашла.

— Нам нужен, — сказал Фордхэм, — кто — то, кто был живым во время Великой Войны, кто помнит и поговорит с нами о ней. Я не знаю никого настолько старого.

Керриган покачала головой, вздыхая.

— И я, но я найду кого — нибудь.