Она фыркнула.

— Я скажу ему на вечеринке Сезона, что все кончено. Придется возмещать убыток?

— Ты можешь отказать, но это будет нарушением контракта. Если он захочет, он сможет потребовать плату у тебя… у нас, — он вздохнул. — Он может потребовать поместье за это.

— Уэйсли?

Он кивнул.

— Я подписал соглашение о помолвке. Насколько он серьезен, по — твоему?

Керриган вытащила кольцо с желтым бриллиантом и показала ему.

— Думаю, он серьёзен.

— Боги, — Киврин взял у нее кольцо. — Вот это камень.

— Так нарочито.

— Это из — за темного принца?

Она закатила глаза.

— Словно я вышла бы за мужчину, которого не люблю.

— Боюсь, не всегда все решает любовь.

— Я не в Брионике.

— Да, но разве можно терять поддержку племени?

— О чем ты?

Он пожал плечом.

— Ни о чем, — сказал он, но не искренне. — Я готов заплатить, если он ждет этого. Я не отдавал твое приданое. Это значительная сумма.

— О, — прошептала она. — Это щедро.

— Я тебя в это втянул. Я должен помочь тебе выбраться.

— Именно.

Она посмотрела на своего отца. Она презирала его много лет. Она поклялась, что никогда не простит его за то, что он сделает, но он казался… не таким одиноким в этом большом поместье, чем когда его окружали другие на вечеринках Роу. Словно последние двенадцать лет не были с ним так добры, как он хотел ей показать.

— Спасибо, — наконец, сказала она.

Он кивнул ей.

— Как долго ты будешь тут?

— Мы улетим в день вечеринки.

— Я скажу повару готовить вам еду, пока вы тут.

— И если Марч напишет…

— Я дам тебе много времени наедине с твоим принцем.

Она закатила глаза.

— Дело не в этом.

— Я был когда — то юным и влюбленным, Керриган, — легко сказал он. — Я вижу знаки.

— Мы тут, чтобы тренироваться.

Киврин с пониманием улыбнулся.

— Как скажешь.

Проклятье, если она не могла обмануть отца, то кого она обманывала?