Глава 11

Море Магии было хуже, чем Марси помнила.

Оно все еще было черным, тошнотворным, и все было в хаосе, но не только. Хоть человеческие глаза не могли все увидеть, Марси ощущала вес силы, давящий на них, словно они были на дне океана. Было еще страшнее теперь, чем когда она была мертва, потому что ее душа была тверже в этот раз, но безопасная зона ее духа была намного меньше из-за давления снаружи почти прижималась к ее коже.

— Что теперь? — сказал Призрак, его жуткое лицо нервно хмурилось, пока он смотрел на кружащуюся магию над ними.

— Ищем духов, — сказала Марси.

— Это не будет тяжело. Они всюду. Но другое дело — заставить их послушать, — он нахмурился сильнее. — Я еще не видел их такими заведенными, а я был тут, когда началось безумие, когда мы поняли, что Мерлины отсекали магию.

— Боюсь, будет сложнее, — сказала Марси. — Ты слышал Мирона. Чтобы это сработало, нам нужны все духи, и быстро. Значит, мы не можем ходить к каждому. Нам нужно поговорить со всеми, и желательно одновременно.

— Это невозможно, — тут же сказал Призрак. — Никто не может говорить со всеми духами сразу.

— Послушай меня, — она улыбнулась ему. — Я думала о том, как ты меня привел сюда. Одно из основных правил духов — то, что их строго определяют их владения. Внутри своей сферы ты — божество.

— Ясное дело, — сказал Пустой Ветер. — Иначе я не смог бы привести тебя сюда. Но я не вижу, как Забытые Мертвые помогут нам в этой ситуации.

— Ты не видел и то, как они провели бы меня сюда, — напомнила ему Марси. — Но мы справились. Я уверена, что мы справимся и тут, — она махнула на бушующую тьму. — Сюда уходят наши духи, когда мы умираем. Для людей Море Магии — загробная жизнь, а ты — дух смерти, так что это твои владения.

Призрак заерзал.

— Думаю, ты перегибаешь.

— Конечно, — сказала Марси. — Но это делают люди. Мы думаем вне рамок, перегибаем, и это срабатывает. Ты — дух людей, концепт. В отличие от озера, твои границы определены не четкими линями, и идеями людей. Так что твои владения можно растянуть, — она усмехнулась ему. — Ты звал себя уже много раз лицом смерти, и я знаю, что это место — смерть, потому что сюда я попала, умерев. Если все это правда, то у тебя должны быть тут особые силы, каких нет у других Смертных Духов. Может, даже сила, чтобы твой голос было слышно другим духам. Ты же можешь говорить со всеми мертвыми в твоем ветру, да?

— Могу, — осторожно сказал Призрак. — Но только говорить. Я не могу их заставить.

— Ничего, — сказала Марси. — Мне нужен разговор. Мы не будем никого заставлять, нам нужно их внимание, чтобы описать ситуацию и, если повезет, убедить их действовать в их интересах. Просто попробуй. Если не сработает, мы только потратим время, крича в пустоту.

Ее дух все еще не был убежден, но верил в нее куда сильнее в эти дни, потому что Призрак постарался. Он опустил ее перед Вратами Мерлина в пузыре магии, чтобы ее не снесло, а потом взлетел над ней, становился все больше, пока тьма его тела не слилась с другой тьмой. Когда она смогла видеть только два его сияющих глаза во тьме, Марси ощутила, как что-то сдвинулось.

Это не должно было стать причиной для обсуждения. Все в этом месте постоянно двигалось, и двигалось вместе. Медленно, словно вода, которую толкал ветер, кружащийся хаос стал течь в одну сторону. Море не стало спокойнее, но жестокость стала единой, тошнотворные колыхания текли вместе, как листья, которые сдувал ледяной ветер, который Марси ощущала внутри.

Это заняло много времени. Ветер поднялся быстро, но море было огромным. Каждый раз, когда Марси думала, что они добрались до конца, магия Призрака удваивалась, и ветер усиливался, проникал во все трещины и изгибы дна бурлящего моря. Когда его магия растянулась дальше, чем Марси думала о Море Магии, Пустой Ветер заговорил:

Я — Призрак, — сказал он, слова выли во тьме тысячей голосов. — Пустой Ветер, дух Забытых Мертвых, привязанный Смертный Дух первого Нового Мерлина, Марси Новалли. Алгонквин предала нас, и Безымянный Конец прибыл поглотить все, что существует. Если хотите остаться вечными, прибудьте к Вратам Мерлина и услышьте наш план. Если вам плевать, оставайтесь там, и вы узнаете, как умирают бессмертные.

Его голос был громом в конце. Он сотряс магию, все море дрожало. Закончив, Призрак сжался, покинул хаос и рухнул рядом с Марси кучей.

— Как это было? — слабо спросил он.

— Фантастично, — сказала она. — С правильным балансом угрозы и обещания.

— Духам нужны угрозы, — сказал он, вставая на ноги. — Просто спрятаться, когда можешь все пережить. Если хочешь, чтобы они действовали, нужно сказать, что на кону. Я надеюсь, что это сработало.

— Скоро узнаем, — сказала Марси, посмотрела на тьму, которая уже стала наполняться. Было сложно разглядеть детали в чернилах бурлящей нефильтрованной магии, но вокруг них было то, чего не было раньше. Большие существа смотрели на нее из теней. Она пыталась отклонить голову и разглядеть их, когда что-то заговорило:

— Кто ты?

Холод пробежал по ее спине. Голос звучал как нож размером с круизный лайнер, скребущий по горе. Если бы не Призрак за ней, Марси убежала бы. Но он был за ней, его холодный утешающий вес напомнил ей, что она была не одна, и это дало ей смелости шагнуть вперед.

— Меня зовут Марси Новалли, — сказала она, говоря громко и четко, насколько могла. — Я связана с Пустым Ветром. Я — Мастер Сердца Мира, первый Мерлин с возвращения магии, и я пришла просить вас о помощи.

Она коснулась земли у своих ног. Из-за кружащейся тьмы она была черной, как все тут, но она знала по тому, что видела в Сердце Мира, что гладкая твердая поверхность под ее ногами не была камнем или сгущенной магией, как и чем-то естественным для этого мира. Это была часть Безымянного Конца, один из его корней, и это было всюду.

— Уверена, вы уже знаете, что это, — она царапнула ногтями по твердой черной субстанции. — Левиафан Алгонквин — Безымянный Конец, пожиратель миров. Он ест ее, пока я говорю, и когда он закончит, он зацепится за наше измерение так, что пустит корни и съест всех нас. Он уже глубоко впился. Если мы не хотим умереть, нам нужно работать вместе, чтобы выгнать его, пока он не положил всему конец.

Марси считала аргумент заманчивым, но силы над ней не были впечатлены.

— Зачем нам биться за тебя? — спросил рычащий голос. Будто солнце вышло из-за тучи, появился волк. Не обычный, а монстр размером с автобус, длинный хвост метался в гневе. — Зачем нам биться? — спросил Волк, жёлтые глаза посмотрели на крупных духов над ним. — Они вернулись, наш мир уже обречен. Смертные боги больше, чем они были раньше. Они захватят всех нас! — он оскалил кровавые зубы. — Зачем мне биться за будущее, где я буду растоптан?

— Ты смеешь винить нас! — закричал скрежещущий голос, и магия над ними дернулась, появился ужасно худой мужчина, покрытый с головы до пят длинным красным саваном. Нет, поняла Марси, не тканью. Это была кровь. С мужчины стекала кровь, и он направил красную ладонь на Волка. — Это твоя вина! — завопил он. — Мы едва проснулись, как ты попытался порвать нас на куски! Я даже еще не знаю свое имя, а ты впился зубами в мое горло! Почему мы должны быть поглощены из-за того, что твоя Алгонквин не смогла совладать со своим страхом? Мы — духи, как ты!

— Вы — монстры! — взревел Волк. — Страх, импульс, паника — худшие грехи людей во плоти! Все проблемы этого мира из-за вас. Если бы вы могли управлять собой, Алгонквин не обратилась бы к Левиафану!

— Ты напал на нас! — закричал хриплый голос, новая фигура появилась рядом с кровавым мужчиной. Сгорбленная старушка в звериных шкурах с ведерком крапивы в голых руках. — Мы только проснулись, — прорычала женщина, ударила крапивой по носу волка, и он вскрикнул. — Ты неправильный!

— Левиафан неправильный! — закричала Марси, вклиниваясь между ними. — Я знаю, что вы пережили многое, но кто виноват будет не важно, когда мы все умрём. И не ошибитесь, мы все умрем, если не будем действовать быстро, — она хмуро посмотрела на огромного волка. — Ты — дух волков, да? Что будет с волками, если Левиафан победит? Потому что, скажу по секрету, будет хуже, чем они могут сделать.

Она указала на мужчину и старушку, но волк-великан только фыркнул.

— Ты ничего не знаешь, человек. Твой вид уже почти истребил мой. С чего мне терпеть твоих духов?

— Я не прошу их терпеть, — сказала Марси. — Я прошу помочь вам не умереть. Мы не пытаемся тут решить тысячелетние конфликты. У вас есть миллион причин злиться друг на друга, но если гнев помешает вам сейчас, вы не сможете ничего исправить, потому что мы все умрем. Если хотите глупо умереть, идите. Но если хотите выслушать мой план, как все спасти, перестаньте кричать друг на друга хоть пять минут и послушайте.

Не так говорили с богами, и взгляд Волка показал, что он это знал. Но, хоть он звучал грозно, дух не ушел, и Марси решила, что можно продолжить.

— Я бы не пришла сюда, если бы у меня не было плана, — она указала за плечо на колонну Сердца Мира. — Мы не хотели выпускать магию разом, но теперь она активна и работает нам на пользу. Левиафан — Безымянный Конец, падальщик, который ест умирающие измерения. Но наше измерение здоровое, так что его не должно тут быть. Он смог остаться только из-за того, что ему позволила Алгонквин, а теперь он впивается глубже, используя ее магию. Но то, что заставило его план работать, поможет нам его одолеть. Напомнив себя магией. Как дух, он перенял и вашу уязвимость, особенно изгнание.

— Что такое изгнание? — спросил мужчина в крови.

— Несведущий, — Волк оскалился, и все Смертные Духи стали злиться.

— Мы проснулись пару часов назад! — закричала старушка.

— Я ничего не помню! — закричал другой, большая тень, с которой капало то, что она не могла определить. — Даже мое имя пропало!

— Мы потеряны, — стонал третий дух, который был так далеко в вихре пустоты, что Марси даже не видела его силуэт. — У нас нет ни якорей, ни помощи.