Он говорил так, словно это уже было прошлым, но Джулиус знал лучше.

— Это ты видишь? — осведомился он, впиваясь когтями в землю. — Когда смотришь в будущее, ты видишь, как Алгонквин убивает меня?

— Нет, но это техническая проблема. Пророки могут видеть будущее только тех, кто с ними связан, а Алгонквин не из наших. Наша неспособность предвидеть ее решения — то, как этот бардак начался. Если бы я знал, что она приведет Безымянный Конец к нашему порогу, я бы уничтожил ее сам до засухи. Но я не знал, потому что не вижу ее. Ты из моих, конечно, но когда ты входишь в то существо, твое будущее сложно отследить. Даже я не могу легко вглядеться в Безымянный Конец.

— Если ты не видишь ее и не видишь меня, откуда ты знаешь, что она меня убьет? — спросил Джулиус.

— Потому что иначе не может быть, — рявкнул Черный Размах. — Будущее не четкое, но кое-что — константы, и ненависть Алгонквин среди них. Она не послушала тебя на Земле Восстановления, почему выслушает теперь?

— Потому что все изменилось, — сказал Джулиус. — Тогда у нее была сила. Теперь у нее этого нет, потому что она сдалась Левиафану. Я хочу помочь ей вернуться, и куда проще выслушать того, кто говорит то, что хочется слышать.

— Это. Не. Сработает, — прорычал пророк. — Как Брогомир, ты позволяешь желаниям ослепить тебя, не увидеть, что это конец. Безымянный Конец победил. Это измерение обречено. Единственный шанс на выживание для нас — если вы примете мое предложение и убежите в новый мир до того, как этот будет поглощен, — он склонился ближе, понизил голос до шепота. — Ты отказался до этого, потому что сказал, что я оставлял многих позади, но из-за ваших стараний почти все драконы в мире сейчас в СЗД. Если согласишься убежать со мной сейчас, будет шанс, что мы соберем всех и уведем через портал до того, как рухнет барьер измерения. Ты мог бы так их спасти, и риск не нужен был бы.

— Но не Амелию, — сказал Джулиус. — Духи привязаны к этому измерению, значит, и Марси не сможет пойти. Она ни за что не бросит Призрака.

— Будут жертвы, — признал Черный Размах. — Но для общего блага.

— Где благо, если единственный выход из этого — бросить друзей и семью? — недовольно сказал Джулиус. — Я их не оставлю.

— Так ты рискнешь всеми? — сказал пророк. — Рискнешь братьями и сестрами, всем своим видом, чтобы спасти самого наглого мага-дракона в мире и человека?

— Я никем не рискую, — рявкнул Джулиус. — Я не дам тебе жертвовать ими ради легкого выхода. Я все еще верю, что мы можем это сделать. Это у тебя сомнения, — он склонил голову. — Почему ты делаешь это моим решением? Космолябия уже у тебя. Ты можешь открыть портал и убежать, когда захочешь, со мной или без меня.

К его удивлению, Черный Размах опустил взгляд.

— Я не без изъяна, — тихо признал конструкт. — Меня построили, чтобы защищать будущее нашего вида. Идеальный пророк, не испорченный обычными драконьими аппетитами к завоеванию. Но направление будущего не делается холодно. Направление нашего вида к лучшему месту требует доли оптимизма, и это делает меня уязвимым к надежде, как любого дракона. Надежда на будущее — причина, по которой я попался на план Брогомира, и потому я все еще тут. Курс с наибольшим шансом успеха — это открыть портал, как только стало ясно, что план твоего Мерлина не сработал, но я не смог себя заставить сделать это, потому что знал, что если я убегу, дракон, которого я хотел взять больше всего, не будет со мной.

Кожа Джулиуса вспыхнула под перьями.

— Ты же не про меня?

— А про кого еще? — спросил Черный Размах, его древние глаза умоляли, когда он поднял взгляд. — Ты — возможность, которую я ждал десять тысяч лет, Джулиус Хартстрайкер. Потому Брогомир тебя выбрал. Он знал, что я не могу убить только тебя, потому что тогда я убью свою надежду. Я уверен, что ты можешь привести нас к лучшему будущему. Ни один дракон еще не заставлял все кланы работать вместе, но ты сделал это за час. Какие чудеса ты можешь творить, если у тебя будет время?

— Но это был не я! — сказал Джулиус. — Амелия привела их угрозами!

— Но почему Амелия звала их? — спросил Черный Размах. — И почему Свена помогла ей? Почему Золотой Император поклялся поддержать Хартстрайкеров, его заклятых врагов последние шесть веков? Почему Дочери Трех Сестер, клан, который ненавидел твой клан больше всех, прилетел на помощь? Не из-за угроз. Из-за тебя. Ты создал связи, как когда забрал свой клан из ядовитых когтей Бетезды и сделал его лучше.

Улыбка озарила лицо конструкта.

— Знаешь, как долго я ждал дракона, как ты? Сколько раз я пытался создать ситуации, которые Боб создал, просто поместив тебя в них? Я все свое существование пытался неудачно заставить драконов вести себя так, как они делают при тебе, потому я не могу уйти без тебя. Брогомир хорошо тебя помещал, но ты всегда выбирал лучший путь, и я рискнул бы почти всем, чтобы ты продолжал.

Джулиус был готов провалиться под землю, когда пророк закончил. Его еще никогда столько не хвалили, и это ощущалось неправильно, словно что-то ужасное случилось бы, если бы Черный Размах продолжил говорить. Хотя все ужасное уже произошло, потому Джулиус и смог подавить смущение и посмотреть снова в глаза Черного Размаха.

— Если хочешь так рискнуть ради меня, то помоги мне, — его голос дрожал. — Драконы могут жить в любом мире, но тут нам лучше. Ты звал ее наглой, но Амелия стала Духом Драконов по той же причине, по которой ты хочешь меня спасти. Она тоже пытается создать лучшее будущее. Ходящая по измерениям пожертвовала своей способностью ходить в другие измерения, чтобы создать нам дом тут. Мы уже убежали из одного измерения. Нужно постараться тут. Мы можем спасти этот мир, я знаю. Но только с твоей помощью.

Черный Размах отвел взгляд и глубоко вдохнул.

— Ты просишь больше, чем знаешь, — прошептал он. — Я считаю, что твой план почти точно обречен на провал, но, если честно, я уже не уверен, что переживаю. Мне надоело смотреть, как мои подопечные глупо повторяют одни и те же ошибки. Если бы долг, вложенный в меня твоими предками, не толкал меня спасти их любой ценой, я сразу помог бы тебе. Я бы предпочел, чтобы драконы умерли тут, благородно защищая свой дом, чем убежали в другое измерение, где они еще десять тысяч лет бессмысленно убивали бы друг друга. Но я сдерживался не только из-за долга. Есть еще это.

Он прижал ладонь к груди над местом, где горел огонь дракона, когда они были в облике людей.

— Мой огонь все еще можешь обжигать Левиафана, потому что он никогда не был моим. Я — конструкт. Магическое творение, не живое существо, так что я не могу создавать свой огонь. Я выживаю на магии, которую твои предки вдохнули в меня перед тем, как открыли портал в этот мир. Этот объединенный огонь позволял мне существовать вечно. Но, если я потрачу его для создания прохода в Левиафана, магия, которую я сожгу, будет потеряна навеки, и оставшегося может не хватить, чтобы я функционировал.

Джулиус отпрянул на шаг.

— То есть, ты умрешь?

— Зависит от того, сколько использовать, — Черный Размах пожал плечами. — Если я использую все, то да, я пропаду. Но даже если я потрачу долю, оставшегося не хватит, чтобы я продолжал свои обязанности стража будущего, и, хоть я хочу тебе помочь, я не могу принести такую жертву. Я могу изгибать правила, если нужно ради общего блага, как я сделал с тобой и Брогомиром, но я не могу бросить свой долг полностью. Каждый пророк в какой-то момент пытается продать будущее. Если я не смогу их остановить, не важно, спасем ли мы мир сегодня, ведь рано или поздно наши пророки добьют его.

— Ты этого не знаешь, — сказал Джулиус. — Мы всегда можем уничтожить себя, но это цена выбора. Мы должны выбирать правильно. Я понимаю, почему мои предки создали тебя. Они хотел, чтобы кто-то не позволил нам повторить их ошибки. Но, отдав наше будущее в твои руки, они забрал ответственность за это у нас, и это плохо. Чтобы драконы повзрослели, как вид, нельзя принимать решения за нас. Наше будущее должно быть нашей проблемой, и мы должны его защищать, а не ты.

Черный Размах уставился на него в ужасе.

— Ты хочешь, чтобы я бросил вас, — сказал он. — Бросил цель, для которой был создан!

— Я хочу, чтобы ты поверил, что мы о себе позаботимся, — сказал Джулиус. — Ты много хорошего сказал обо мне, но, если честно, я просто убедил драконов, что они могли сделать то, что уже хотели. Я не заставлял Цилиня выбирать счастье с Челси вместо страданий в его империи вечность. Он уже отчаянно хотел сделать это. Я только убедил его рискнуть. Все, чего ты хотел от драконов, уже есть в нас. Наша культура говорит нам властвовать и быть жестокими, а не наша природа. В мире много хороших драконов. Я тот, кто смог показать свои краски и выжить.

— Из-за Брогомира, — сказал Черный Размах. — Если драконы так хороши, как ты говоришь, почему потребовался величайший пророк, который веками обеспечивал твое выживание?

— Потому что нам приходится бороться с нашими стереотипами, — яростно сказал Джулиус. — С уязвимыми драконами, как ты всегда нас зовёшь! Если хочешь, чтобы драконы стали лучше, начни с этого. Настоящая проблема не то, что пророки продают будущее, а то, что они чувствуют, что это — единственный выход. Они лучше столкнутся с тобой, их смертью, чем будут идти на компромисс, работать вместе ил делать то, что нам с рождения называли слабым и глупым. Эту ошибку нельзя повторять! Не ее, — он указал на голубку Боба. — Амелия тоже это знала, потому привязала себя к этому измерению. Она пыталась купить нам шанс жить долго, миновать стадию мании величия. Такой прогресс ты должен спасать, не меня. Я — один дракон, но это измерение и то, чего мы уже достигли, объединившись, пытаясь спасти его, лучшее, что могло случиться, чтобы изменить культуру драконов. Наше лучшее будущее уже тут! Мне просто нужно, чтобы ты помог мне убедиться, что это не закончится раньше, чем может начаться.