Хоть бы отморозки перекинулись.

Мужик в черной рубашке убрал со стола, где они резали первую девушку на неузнаваемую груду мяса.

Крики доносились из коридора.

Поймал.

Вырывается.

— Нет! Нет! Отпусти меня! — ее тщетные мольбы отражались от холодных каменных стен, становясь все громче, по мере их приближения.

Ксандр взглянул вверх и увидел, что она перекинута через плечо Краснорубашечника. Короткие бордовые волосы, запачканные кровью, свисали на её лицо. Одежда была разорвана. Длинные порезы, нанесённые в течении этих дней, казалось погасили её красоту, поскольку каждая рана находилась на разных стадиях заживления. Грязь покрывала ее лицо, руки, ноги, а кровь засохла на ее спине, где штаны, которые она носила, были разорваны пополам, открывая доступ к ее наиболее уязвимым частям.

Замучена. Изнасилована. В ловушке.

Когда красный прошел мимо, ее глаза встретились с Ксандром. Паника промелькнула на ее лице, и она потянулась к нему.

— Помоги мне! Пожалуйста!

Лолита. Информация от Слоан.

И она видит его.

Бл*ть.

— Не позволяй им сделать это со мной! — Она корчилась на столе, когда мужчины пристегивали ее ремнями.

Чернорубашечник нажал кнопку на камере, готовый снимать следующее видео, когда Краснорубашечник засунул сигару в отверстие своей маски и сорвал её одежду, разрезая ножницами уже потрёпанную ткань и отбрасывая её в сторону, пока Лолита не оказалась полностью обнажена.

Уничтожение одежды, казалось, было частью ритуала, они делали тоже самое с азиаткой. Утверждение власти — срыв защитного барьера.

Со стены с инструментами Красный схватил флоггер и поднял его в воздух, готовый нанести удар. Рубцы на ее животе и поперек половых органов свидетельствовали о том, что ее недавно хлестали. Жестко.

— Нет! Нет! Нет! — Она пыталась выбраться из ремней. — Пожалуйста, не надо!

Удар вышел тяжелым, и Лолита вскрикнула, когда красная полоса появилась на месте удара плётки. Чернорубашечник застонал, расстегнул штаны и начал дрочить обнаженный член.

Ещё удар. Второй крик.

Красный выдернул сигару из маски и прижал тлеющий уголёк к её бедру.

Девушка брыкалась и кричала, когда ее кожа зашипела от ожога. Ничего такого, чего Ксандр не видел раньше, но, черт возьми, от этого звука у него почему-то скрутило желудок.

— Да, сука. Кричи для меня. — Язык Красного высунулся из отверстия маски, как у змеи, и скользнул по ее щеке. — Хороший щенок.

Черный забрался на ее тело, оседлав девушку, схватился руками за её лицо, прежде чем присосаться к её рту. Грязные звуки его языка, вылизывающего её рот, через отверстие в маске, заглушили ее приглушенные стоны ужаса. Он спустил штаны до колен, его бедра совершали волнообразные движения над её телом. Цепи бились о бетон, пока она дергала за ремни. Он отстранился, прихватил серебряный пирсинг на её нижней губе, и прежде чем отпустить его, повернул маску в сторону её лица, пока она качала головой, умоляя его остановиться. Он толкнулся в неё, врезаясь в неё, как отморозок. Красный двинулся туда, где лежала ее голова, и сдёрнул свои штаны, толкнув бедра вперед, приказывая взять его в рот.

Она повернула голову в сторону Ксандра, глядя прямо на него. Непоколебимый взгляд, широко раскрытые глаза, сжатые губы выражали решимость, волю к жизни, несмотря на последствия, которые наверняка будут преследовать ее, если она выживет.

— Пожалуйста, — прошептала она, и по ее лицу потекли слезы.

Ксандр склонил голову.

Никогда не спасай девушек.

Слова помутили его разум.

Он снова перевел взгляд на них.

Черный захрипел, толкаясь в нее с такой силой, что она закричала и стала умолять его остановиться.

Красный схватил её за волосы и просунул член ей в рот. Звуки ее рвотных позывов, казалось, возбудили его.

— Вот так, шлюха, — сказал он под маской. — Скажи мне еще раз, как сильно ты любишь сосать член? Как сильно ты хотела бы сняться в кино.

Ксандр зажмурил глаза. Не делай этого.

— Ах, да, сука. У меня есть кое-что горячее для тебя.

Смех красного царапнул спину Ксандра.

— Как тебе это нравится, щенок?

Он вышел из тени.

Ксандр сморгнул воспоминание и присел на корточки.

Татуировка на его предплечье выглядывала из-под кожаного рукава, и он провел пальцами по ней. Морозный пар струился из его рта, когда его теплое дыхание касалось холодного весеннего воздуха.

Внутри него выросла пустота, тьма расползалась, как чума, на каждую частичку его существа, уничтожив человека, которым он когда-то был. Хорошим парнем. Он вздрогнул. Улицы избили этого человека, изгрызли его до кости и выплюнули бессердечного ублюдка, который каждый день смотрел на него в зеркало.

Он снова перевел взгляд на девушку в переулке — сестру Лолиты.

Каринна.

Он не планировал преследовать её.

Однако что-то в женщине гипнотизировало его до такой степени, что его сны были переполнены фантазиями, такими темными, такими запутанными, превращающимися в то, что некоторые могли бы назвать навязчивой идеей. Один только ее вид пробуждал опасную и необъяснимую жажду греха и разврата. Именно то, чему он сопротивлялся: впиваться пальцами в ее плоть, таскать ее за волосы, царапать ее идеальную кожу, и ее крики агонии играли бесконечную мелодию экстаза в его голове. Почему? Что в ней было такого, что удерживало его от того, чтобы уйти, когда он был обязан?

Боль пронзала его мышцы, когда он преследовал ее по крышам — знакомый жар похоти обжигал его кровь, как яд, заставляя его закрыть глаза и представить острые ощущения от охоты на нее, прижимания ее к земле и имея ее так, как он хочет.

Искушение всегда было легко игнорировать до того, как она появилась. Никогда не приходилось искать помощи у стриптизерш в клубе, независимо от того, сколько пачек таких падало к его ногам. Да, они были хорошенькими. Просто они ничего не делали, кроме того, что время от времени делали ему минет или помогали руками.

Однако Каринна принадлежала к другой лиге женщин. Хитрая. Сильная. Неуязвимая. Движимая определенной целью.

Неприкасаемая, из-за чего Ксандру захотелось прикоснуться к ней.

Женщина, которая жаждала мести, не беспокоилась о таком дерьме, как прилипнуть к дивану и обнажить свою душу другому. Она трахалась, чтобы достигнуть своей цели и у Ксандра было чувство, что она обещала заставить его хорошенько погоняться за неуловимой добычей, что вырастит в самую захватывающую охоту в его жизни.

Мокрая мечта любого садиста.

Её красота. Её тело. Сногсшибающая, но ничего такого, чего он не видел раньше.

Как кошка, одержимая птицей в своей клетке, она полностью захватила его, только благодаря слежке за ней.

Она смотрела на месяц луны в ясном апрельском небе, застывший взгляд, словно она глубоко задумалась.

У Ксандра было довольно хорошее представление о том, что крутилось у нее в голове, и все же он жаждал взломать ее и разобрать на части. Её жажда мести безмолвно говорила с ним, трогала его так, как ни один человек до нее не смог. Как два дьявола, ищущих друг друга во тьме.

— Ты смотришь на нее так, словно надеешься сожрать ее.

Голос заморозил мускулы Ксандра, и он посмотрел на гравий, дрожащий под его сапогом. Развернувшись, он уловил мерцание белых, почти полупрозрачных крыльев с сетью золотых ленточных жилок. Темно-коричневая кожа мужчины придавала ему темный вид в лунном свете.

Хазиэль.

— Ты этого ждёшь, не так ли? — Ксандр повернулся лицом к законнику. — Пришел вытащить меня отсюда?

Ангел резко выдохнул.

— Не в этот раз. Слоан ясно дала понять, что хочет, чтобы ты пришел. Кажется, ей нравится работать с тобой. — Он фыркнул и покачал головой, его тон был почти раздраженным. — Можно было уйти от всего этого год назад, но… делай то, что делаешь, чтобы закончить работу. Какая бы сталь ни текла в твоих венах, это именно то, что нужно твоему отряду.

Сталь.

Большинство ангелов, назначенных в подземелье, не могли справиться с воздействием от такой близости к людям. Одно это могло заставить любого из них пасть, но добавьте искушение: смотреть, как люди трахаются, слышать их крики боли, удовольствия и страданий, всё это крутится, как чёрное порно, раз за разом, и большинство из них, черт возьми, почти почувствовали вкус падения. Ксандр провел в этом дерьме добрую пару столетий, и хотя окружающие поддались человеческой плоти и променяли на нее свои крылья, несмотря на то, какое бы дурацкое увлечение он ни испытывал по отношению к Каринне, он никогда бы это не сделал. Ксандр был альфой и трахался до самого конца — и никогда не стал бы пресмыкающейся сукой ради киски — как бы классно это ни было.

— Как бы тебе не нравилось напоминать мне об обратном, но я ничем не отличаюсь от тебя.

Хазиэль подошел и присел рядом с ним.

— Хочешь узнать секрет? — Он бросил беглый взгляд и отвернулся обратно к клубу. — Если бы я не получил повышение, я бы сломался. Ни от одного ангела не ожидается, что он будет совершать такие скачки под прикрытием. — Он фыркнул. — Я не знаю, почему ты не соглашаешься на повышение. Там ты поделишься своим талантом, обучая других.

От ангелов не ожидалось, что они будут спускаться вниз, друг за другом. Так уж вышло, что Ксандр наслаждался теми закоулками подземелья, которых избегали большинство ангелов. Охота. Выслеживание добычи. В конце концов, перерезание вражеских глоток и созерцание, как они истекают кровью до последней капли.

— Я не командир. Я работаю один.

— Выбери что хочешь, и я дам тебе это. — Хазиэль почесал щеку. — Ты мог бы… иметь отношения. Свою собственную женщину.

— Это не та чертова часть, где ты рассказываешь мне о птицах и пчелах, не так ли?

Хазиэль рассмеялся, откинув голову.

— Это исключено. Даже если это ваниль, мы, подземники, часто думаем об этом. Нет ничего лучше, чем быть внутри женщины. Или, в данном случае, ангела. — Он прочистил горло. — Слоан, кажется, серьезно увлеклась тобой.