Жар его дыхания поднимается от моего пупка, между грудей, к сердцу, следуя за учащенным пульсом, когда Роуэн медленно поднимается с колена. Я не могу заставить себя убрать руку. Мои пальцы скользят по его влажным волосам, потом ладонь ложится на щеку, щетина царапает. Роуэн наклоняется навстречу моему прикосновению. Он кладет свою руку поверх моей, как будто я исчезну, если он отпустит.

— Слоан, — произносит он, не отрывая взгляда от моих губ. Мое имя — шепот спасения и страдания, когда он произносит его снова. В горле Роуэна возникает тяжелый комок. — Я не могу потерять тебя.

— Тогда лучше поцелуй меня, — шепчу я в ответ.

Роуэн встречается со мной взглядом. Его руки согревают мои щеки. Мы всего в нескольких дюймах друг от друга, и я знаю, что все изменится, как только его губы коснутся моих.

И это правда.

Все преображается с одним поцелуем.

Губы Роуэна мягкие, но поцелуй твердый, как будто в его голове нет места сомнениям или неуверенности. Он знает, чего хочет. Может быть, он хотел этого с самого начала. Может, я единственная, кому нужно было время привыкнуть.

Жар между нами нарастает с каждым стремительным прикосновением. Я открываю рот, когда его язык обводит контур моих губ, и с первой лаской языка Роуэна, все нити сдержанности между нами распускаются.

Я теряюсь в желании. Оно врезается в меня, как будто всегда пряталось за рушащейся стеной.

И как только высвобождается, то поглощает меня.

Поцелуй набирает обороты. Рука Роуэна запускается в мои волосы, он прижимает меня к себе. Я стону, когда он втягивает мою нижнюю губу. Сжимаю его волосы на затылке, впиваюсь ногтями, пока он не рычит и не погружает свой язык глубже, требуя большего от поцелуя, который уже разжег во мне адское желание.

Я совсем забываю, кто мы такие. Где мы находимся.

Почему мы здесь.

Внезапный крик заставляет нас резко расступиться и уставиться друг на друга широко раскрытыми глазами и прерывистым дыханием. Испуганные мольбы о помощи тонут в звуке включенной бензопилы.

Мы высовываемся из тени, видя, как Отэм на полной скорости бежит вокруг дома, направляясь прямо к сараю. Секундой позже появляется Харви, преследующий ее с бензопилой, зажатой обеими руками. Несмотря на свое тяжелое, массивное телосложение, он почти догоняет ее, когда она спотыкается о мусор босыми ногами.

Мы снова скрываемся из виду, и Роуэн одаривает меня опустошающей, дикой ухмылкой.

— Сейчас вернусь, Черная птичка.

Он обхватывает рукой мой затылок и прижимается губами к моим в последнем быстром поцелуе, а затем отпускает, поднимая с пола топор.

— Что ты делаешь? — шиплю я.

Роуэн прижимает рукоять топора к плечу и фыркает, подмигивая.

— Пойду отомщу за то, что он причинил боль моей девочке, что же еще.

Твердые уголки моего сердца немного тают от этих слов, и Роуэн улыбается, как будто видит это. Не говоря больше ни слова, он отворачивается, подходит ближе к двери и прячется за металлическими ящиками с инструментами, а я отступаю назад, пока не оказываюсь под защитой двигателя трактора.

Секундой позже Отэм вбегает в сарай, направляясь к задней двери, каждый шаг сопровождается паническим воплем.

Харви Мид врывается вслед за ней. И дальше все происходит как в замедленной съемке — прекрасная хореография мести.

Роуэн бросается вперед. Взмахивает топором вверх по дуге, опускается так низко к земле, что поднимает пыль. Лезвие соединяется с бензопилой в жестоком ударе. Цепь срывается с направляющей планки. Летит Харви прямо в лицо, и тот издает яростный рев. Машина шипит, когда он роняет ее и, спотыкаясь, останавливается в растерянности. Он рефлекторно поднимает руку к своему окровавленному лицу, еще не осознавая, что Роуэн уже поворачивается к нему для нового удара.

Топор с влажным хрустом раскалывает его коленную чашечку. Харви вскрикивает от боли и падает на другое колено, когда Роуэн вытаскивает лезвие из кости.

— Давай проверим, получишь ли ты удовольствие, — выдавливает Роуэн, и прежде чем Харви успевает упасть на бок, Роуэн пинает его в лицо, подошва с громким стуком попадает как раз между густыми бровями Харви.

Тот падает на спину, стонет, едва приходя в сознание. Его окровавленная голова мотается из стороны в сторону в облаке пыли. Роуэн встает над ним и крепче сжимает рукоять топора. Ярость и сосредоточенность заостряют черты его прекрасного лица. Злоба вспыхивает в глазах, когда он смотрит сверху вниз на своего врага.

— Это будет чертовски приятно, — говорит он, нависая над Харви с убийственной улыбкой. И поднимает топор.

— Подожди… — говорю я, отходя от трактора. Роуэн мгновенно останавливается, хотя, похоже, для этого ему требуются все силы. — Не убивай пока что. Ты обещал мне.

Я мрачно ухмыляюсь, когда приближаюсь. Роуэн изучает выражение моего лица, морщинка между бровями, невысказанный вопрос, проносящийся между нами, на который я отвечаю более широкой улыбкой.

— Развлеки его, — говорю я, а затем направляюсь к дому.

Крики Отэм блаженно затихли в потоке бури, которая все еще обрушивается на нас дождем. Ей будет нелегко идти пешком без обуви, но в конце концов она найдет помощь, если пойдет вдоль ручья или дважды повернет от дома на тропинку, ведущую к гравийной дороге. До ближайших соседей довольно далеко, и на дороге не так много машин, но мы не можем рассчитывать на то, что удаленность сыграет нам на руку. Я знаю, что нельзя оставаться здесь слишком долго.

Только немного повеселиться.

Я не задерживаюсь в доме, быстро собираю все, что нужно, возвращаюсь в сарай.

Когда подхожу к старому зданию, меня встречает череда ругательств. Роуэн отлично развлекается, вонзает металлический шип в руку валяющегося Харви, прижимая того к земле, похожее орудие уже пронзает другую ладонь. Роуэн настолько поглощен своей работой, что не замечает меня, пока я не появляюсь в дверях.

Ему требуется секунда, чтобы осмыслить увиденное, потом он издает недоверчивый смешок.

Я роняю то, что держу здоровой рукой, и подношу палец к губам, сдерживая приступ хихиканья. Слезы прилипают к ресницам, я на грани истерики. Должна признаться, я вполне довольна собой. Возможно, это просто одна из лучших идей, которые приходили мне в голову за долгое время. И я хочу добиться максимального эффекта, поэтому резкими движениями рук мне удается сообщить, чтобы Роуэн закрыл меня от взгляда Харви. Он кивает и встает между нами, пока я маневрирую в тени, подкрадываясь ближе со своим призом.

Когда я подхожу к ногам Харви, то кладу свой маленький подарок ему на лодыжки, и веду выше по ногам.

Мужик стонет, когда я задеваю его раненое колено. Он оглядывает свое тело и встречается с отсутствующим взглядом своей матери.

Харви Мид издает душераздирающий крик.

— Ты был ужасно плохим мальчиком, Харви, — говорю я, изо всех сил имитируя голос пожилой женщины, продолжая двигать труп к лицу Харви. Он сопротивляется, пытаясь сбросить его, но Роуэн вмешивается и удерживает его здоровую ногу.

— Хорошие мальчики не кромсают людей бензопилами.

Еще один отчаянный крик. Он сходит с ума и ничего не может с этим поделать.

Я наслаждаюсь приятным времяпрепровождением. Наслаждаюсь каждой секундой пыток Харви, медленно поднимая маму Мид вверх по его торсу, пока из его груди вырывается напряженное дыхание. Пульс колотится на его толстой шее. Пот бисеринками выступает на его морщинистом лбу, стекает по вискам, когда он качает головой.

Мама Мид и Харви наконец-то встречаются лицом к лицу.

— Я думаю, тебя стоит наказать.

— Здесь очень темно, — говорит Роуэн у меня за спиной, хотя не похоже, чтобы он жаловался.

— Замолчи ты. Мама Мид говорит, — я поворачиваю голову трупа, пока Харви кричит и извивается. Зубные протезы выпадают у трупа изо рта, приземляются ему на лицо, и он попадает в другое измерение страха. — Упс, виновата.

Я сажаю маму Мид ему на грудь, хватаю ее за хрупкое запястье, убирая свою раненую руку в сторону, пока Харви пытается бороться. Ее изогнутые пальцы гладят его по лицу, я случайно зацепляю ими уголок его рта.

— Погоди, сынок. Я просто залезу внутрь, посмотрю.

Харви издает пронзительный вопль.

А потом он хватается за воздух, глотает его, задыхается, его лицо искажает гримаса.

— Э-э-э…

Вены на висках Харви вздулись. Его кожа краснеет, а затем быстро теряет цвет. Губы синеют.

— Что за…

Хриплое дыхание вырывается из его груди. Глаза тускнеют. Зрачки устремляются к потолку и расширяются.

— У него только что случился сердечный приступ? — спрашивает Роуэн. Он останавливается возле неподвижной головы Харви, чтобы посмотреть на его окровавленное лицо.

Мои плечи опускаются от разочарования.

— Ну пиздец, Харви.

— Ты буквально напугала его до смерти. Ты должна гордиться.

— Я хотела большего, — раздраженно толкаю маму Мид, и она скатывается с неподвижной груди Харви. — Может, сделаем ему искусственное дыхание?

— Если хочешь, но, чур, не делать «рот в рот».

— …Вот засада.

Роуэн улыбается, когда я поднимаю взгляд. Он обходит голову Харви и останавливается рядом со мной с протянутой рукой.

— Давай же, Черная птичка. Адреналин скоро выветрится, и тогда плечо правда начнет болеть. Нам лучше сжечь это место дотла и убираться отсюда, пока упорхнувшая птичка не позвала на помощь. Потом заберем вещи в мотеле и отправимся в путь.

Я беру за руку Роуэна, и он поднимает меня на ноги. Шрам на его губе немного светлеет, когда он улыбается мне сверху вниз. Мой взгляд блуждает по его лицу, и я хочу запомнить каждую деталь, от его темных бровей до темно-синих глаз и едва заметных морщинок, до крошечной родинки на скуле и блеска его мокрых волос. Больше всего я хочу запомнить тепло его поцелуя, когда он прижимался своими губами к моим.

Слишком быстро он отстраняется, но держит меня за руку и ведет к дому.