— Ты же сказал, что хорошие девочки получают награду, — говорю я низким и хрипловатым голосом.

Медленная улыбка приподнимает уголки губ Роуэна там, где его шрам прямой линией проходит по коже.

— Верно. Я так и сказал. Иди в ресторан и садись на свой столик.

— Который из них мой?

— Узнаешь.

Он подмигивает мне и начинает собирать неиспользованные ингредиенты на поднос. Я наблюдаю за ним мгновение, прежде чем он кивает в сторону двери и говорит, что придет, как только закончит.

Я выхожу в тускло освещенное помещение и направляюсь к кабинкам под черным крылом, прикрепленным к стене. Когда перевожу взгляд между парадными дверьми и табличкой с указанием аварийного выхода рядом с уборными и дверью на кухню, становится очевидно, какой из них я бы выбрала — кабинку, расположенную прямо под вершиной раздвинутого крыла.

Когда опускаюсь на сиденье, на поверхности стола вижу строку, написанную простым курсивом. «Кабинка черной птички», — написано там.

Мой палец обводит каждую букву, пока я рассматриваю каждую деталь. Тепло растекается по венам, когда слышу звук открывающейся кухонной двери.

— Я же сказал сесть на стол, — говорит Роуэн, направляясь в мою сторону. Я перевожу взгляд с него на окна, расположенные вдоль фасада ресторана, и обратно. Предвкушение разливается по венам потоком адреналина.

— Но…

— Залезай, Слоан. Быстро.

Огонь пробегает по коже, когда я указываю в сторону передней части ресторана. Роуэн останавливается рядом с кабинкой со строгим выражением лица, которое говорит о том, что он явно не желает принимать во внимание любые протесты, которые я собираюсь высказать, но это не останавливает меня от спора.

— Я только что видела, как женщина с пакетами проходила мимо, — говорю я. — Она не была бы рада это увидеть. Никто не будет рад.

— Конечно, они будут рады. А если и нет, есть важная деталь, которую ты, возможно, упустила: Мне. Похуй. Ты используешь свое стоп-слово?

— Нет.

Руки Роуэна прижимаются к поверхности, когда он наклоняется ближе, пригвоздив меня взглядом.

— Тогда залезай на ебучий стол, Слоан.

Я поднимаюсь на поверхность, повернувшись спиной к ряду окон, чувствуя, как гулко бьется сердце, и все это время не сводя с него глаз. Когда устраиваюсь, Роуэн скользит по мягкой скамье, пока не оказывается прямо передо мной. Я поймана в ловушку его взгляда, наша связь неразрывна, ни один из нас не двигается. Кажется, ему нравится, что я жду его указаний, так же сильно, как мне нравится им подчиняться.

— Задери платье до талии, — говорит он, его глаза темнеют и наполняются похотью. Я делаю, как он говорит, но не тороплюсь, скользя подолом по коже. — Раздвинь ноги пошире.

Взгляд Роуэна остается прикованным к моим влажным трусикам и очертаниям пирсинга под тканью, пока я раздвигаю бедра так широко, как только могу. Он обхватывает мои колени и подталкивает немного ближе к центру стола.

— Помнишь, что я тебе говорил? — спрашивает он, не отрывая взгляда от моих бедер.

Я киваю.

— Что ты вылижешь меня прямо на столе в ресторане.

— Чертовски верно, Черная птичка. И я так умирал от жажды этого прекрасного блюда.

Роуэн оттягивает мои трусики в сторону, опускает голову и наслаждается.

Он не лгал. Там могли мимо проходить люди. Они могли бы пялиться в окно. Они могли бы сидеть за соседним столиком, а ему, блять, все равно. Он вылизывает мою киску так, словно это его последний прием пищи в жизни. Уделяет внимание каждому пирсингу и посасывает клитор. Погружает свой язык в мое влагалище и стонет. Сжимает пальцы на моих бедрах до синяков, что только усиливает мое желание.

И если кто-то смотрит, мне тоже насрать.

Я крепко сжимаю волосы Роуэна в кулаке и двигаю его к себе, чтобы прижаться своей киской к его лицу. Я вознаграждена гортанным рычанием, и два пальца погружаются в мое влагалище, мгновенный ритм и его умелые прикосновения приближают меня к развязке. Моя задница скрипит о дерево, когда он бросается вперед и поглощает меня, тело и душу.

Я разрываюсь на части, выкрикивая имя Роуэна, пачкая его пальцы и лицо. И он не оставляет мне времени оправиться от сильного оргазма, стягивает трусики вниз по ногам и бросает их на пол. Резко снимает с себя штаны с трусами и скользит в меня.

— Проклятье, Слоан, — выдавливает он с первым толчком. Я уже понимаю, что не пройдет много времени, прежде чем я развалюсь на части во второй раз. — Я пиздец как сильно по тебе скучал. Без тебя здесь был сущий ад.

— Я рядом, — шепчу я. Одной рукой провожу по его волосам, а другой скольжу под его поварской халат, обводя мышцы его спины. Он отклоняется немного, стягивая ткань через голову, и я касаюсь каждой напряженной мышцы и неровного шрама.

Роуэн кладет руку мне на спину и стаскивает меня со стола, не разрывая нашей связи, тянет меня вниз, чтобы я оседлала его на диванчике.

— Ты возьмешь мой член так глубоко, как только сможешь. Будешь скакать на нем, пока не обкончаешь. И сиськи, — говорит он, расстегивая молнию платья на спине и опуская низкий вырез вместе с чашечками лифчика, — Покажи мне эти великолепные сиськи.

Я хватаюсь за верх кабинки одной рукой и наклоняюсь ближе, двигая свою грудь к его ожидающему рту. Он посасывает и проводит языком по пирсингу, его стон отзывается во мне вибрацией, когда он сжимает другой сосок.

Я скольжу по его эрекции, наполняя себя. Хочу, чтобы это удовольствие продлилось как можно дольше. Хочу наслаждаться каждым долгим движением его члена, трением клитора о его плоть, пока глубоко насаживаюсь, каждым прикосновением задевая пирсинг. Но он доводит меня до грани своими поцелуями и грязными словечками каждый раз, когда отрывается от моей кожи. Вот так, милая, возьми меня поглубже в эту тугую маленькую дырочку. Будешь истекать моей спермой всю дорогу домой.

Мой оргазм разбивает зрение россыпью звезд, я закрываю глаза и кричу. Разрываюсь на части, Роуэн толкается вверх, проникая еще глубже, изливается в меня, его руки крепко сжимают мои бедра, он удерживает меня на своем пульсирующем члене. Наши лбы прижаты друг к другу, дыхание смешивается, взгляды слиты воедино. Когда мы, наконец, выходим из эйфорического тумана, я улыбаюсь и провожу кончиками пальцев по щекам Роуэна.

— Я тоже скучала по тебе.

Роуэн вздыхает, и я понимаю, что это первый раз, когда я вижу его по-настоящему расслабленным с тех пор, как вернулась. Он целует меня в кончик носа.

— Давай вернемся домой и сделаем это снова. И снова, и снова, и снова, — он тянет меня вверх, высвобождается, сперма вытекает из моего входа.

— Салфетку? — спрашиваю я, бросая взгляд вниз, на свои ноги.

Роуэн проводит пальцем по внутренней стороне моего бедра. Двумя пальцами собирает молочный ручеек и скользит вверх к моей киске, его глаза уже темнеют от желания, пока он наблюдает за моей реакцией.

— Черт возьми, нет, — хрипит он, вгоняя сперму обратно в меня пальцем медленными толчками. Я вздрагиваю и стону, уже нуждаясь в большем. — Я же сказал. Ты пойдешь домой с этим беспорядком на бедрах, маленькая птичка.

После последнего, глубокого толчка и поглаживания большим пальцем моего клитора, от которого я задыхаюсь и хватаюсь за его плечо, он вынимает свои пальцы и подносит их к моим губам, а я обсасываю их дочиста. Когда он удовлетворен, то двигается в конец кабинки и поправляет свою одежду, потом поднимает меня.

Мы стоим мгновение, держась за руки, глядя на пространство и окна, где, к счастью, никто не остановился, чтобы понаблюдать за нами в святилище, которое всегда нас окружает. Я разглядываю все вокруг, и когда мое внимание переключается в его сторону, чувствую, как взгляд Роуэна прожигает, словно нежная ласка.

— Я так счастлив, что ты приехала, Черная птичка, — говорит он, притягивая меня к своей груди и обхватывая руками спину.

Я закрываю глаза. Мы сжимаемся в объятиях, как два переплетенных темных существа, плывущих по течению окружающего нас мира.

— Я никуда не уйду, — шепчу я. — Только с тобой, домой.