ГЛАВА 29

Я ДАЖЕ НЕ ПОЧУВСТВОВАЛА ЕГО ПРИБЛИЖЕНИЯ. Его ноги бесшумно ступали по зыбучим пескам, и я была так поглощена драмой, разыгрывающейся на выступе высоко надо мной, что не заметила изменения ветра, запаха пота, злобы в воздухе, пока его тяжёлые руки не схватили меня сзади в смертельном объятии, одно огромное предплечье встало поперёк моего горла, перекрывая воздух, другое вокруг моей талии, сжало меня.

Я не могла закричать, моё горло сдавливали, медленно, но неумолимо, когда меня подняли вверх, я отшатнулась назад в ярости и отчаянии. Моя борьба ничего не значила для злобного гиганта позади меня, того же человека, который пытался разбить мою голову о камни, того же могущественного ангела, который ничего не чувствовал. Метатрон.

Я чувствовала, как угасает сознание, а вместе с ним и моя жизнь. Я попыталась повернуть голову, какой-то глупый, сентиментальный остаток моего желания взглянуть на Каина, когда я умру, но тяжелая рука на моём горле удерживала мою голову неподвижной.

Густая, ватная тьма сгущалась вокруг меня, и моя борьба ослабевала, даже когда я в отчаянии вцепилась в его руку.

Какой паршивый подарок, подумала я с головокружением, что он даже не смог предупредить меня о моей неминуемой смерти. А потом я вообще ни о чём не могла думать, мой разум превратился в безмолвный крик, имя Каина, когда я провалилась в сомнительный комфорт бесконечного сна.

Мгновение спустя меня подбросило в воздух, и я приземлилась на песок. Я лежала там, борясь за дыхание, зная, что всё равно умру, что он раздавит мне горло и лёгкие, и я никак не могла дышать, как вдруг всё вернулось со свистом, и я поняла, что воздух просто вышел из меня, когда я полетела. Я лежала неподвижно, изо всех сил пытаясь восстановить контроль над своими мышцами, наблюдая, как два ангела сражаются в яростной битве не на жизнь, а на смерть.

Кровь была повсюду, и я хотела закричать, выкрикнуть предупреждение, прежде чем огромные кулаки Метатрона раздавят Каина, но я недооценила его. Каин был быстрее, умнее и обладал такой убийственной яростью, что по сравнению с ним Метатрон выглядел неуклюжим великаном. Кровь хлынула из шеи Метатрона, и он упал на колени в песок, схватившись за горло, когда Каин приблизился к нему. Я попыталась крикнуть, сказать ему "нет", но какая-то маленькая, дикая часть меня хотела этого. Хотела насилия от моего имени. Хотела получить какое-то доказательство того, что Каин действительно что-то чувствует ко мне.

Внезапно наступила темнота, когда огромные крылья Метатрона расправились, и мгновение спустя он взмыл вверх, быстро и высоко в небо. Я перевернулась на спину, ожидая увидеть, как Каин полетит за ним.

Мгновение спустя я оказалась в его объятиях, прижатая к его окровавленной груди, пока он вглядывался в моё лицо, ища признаки повреждений.

"Я в порядке", — попыталась сказать я, но раздался только свистящий хриплый звук, когда я поперхнулась.

Он откинул мои волосы с лица удивительно нежным прикосновением, и я увидела облегчение в его глазах.

— Ты в порядке, — сказал он, и мне захотелось огрызнуться, что я пыталась сказать ему это, но я сдалась. — И ты не можешь говорить, — добавил он, слегка изогнув рот. — Я не могу придумать лучшей комбинации.

Я закрыла глаза. Всё болело, особенно живот и горло, но он был прав, со мной всё было в порядке, и на данный момент мне ничего не нужно было делать, кроме как позволить ему держать меня на тёплом солнце, в его нежных руках.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я почувствовала чьё-то присутствие, открыла глаза и увидела, как Азазель легко приземлился на пляж рядом с нами, сложив крылья за спиной, с серьёзным выражением лица.

— Я не смог его поймать.

— И хорошо, — мрачно сказал Каин. — Я хочу быть тем, кто убьет его.

Азазель кивнул, глядя на меня сверху вниз. Мне следовало бы сделать усилие, чтобы сесть, но было слишком удобно, когда меня держали. Я даже не собиралась думать о том, почему, думала о мужчине, чья сила медленно наполняла меня. Я собиралась отпустить всё.

— Как она?

— Она будет жить, — коротко сказал Каин, немного бессердечно, но его хватка на мне всё ещё была невероятно нежной, поэтому я не возражала.

— Итак, ты готов закончить то, что мы начали, или предпочитаешь подождать, пока немного не оправишься после боя с Метатроном?

Каин огрызнулся на него, удивительно, когда его обычная манера была непринуждённым очарованием.

— Я могу убить тебя и Метатрона с одной рукой, связанной за спиной.

— Да, я видел, насколько ты преуспел с Метатроном, — сказал Азазель. — Я более чем счастлив позволить тебе попытаться убить меня сейчас, если ты готов. Я просто хочу указать на несколько вещей.

— Убирайся отсюда к чёртовой матери, — огрызнулся Каин.

— Через мгновение, — он придвинулся ближе. — Когда пришло время убить меня или спасти женщину, которая, как ты настаиваешь, для тебя не имеет значения, ты решил спасти её. Как ты думаешь, что это значит?

Всё, что я могла услышать, это то, что женщина, которая, ты настаиваешь, не имеет значения, и я попыталась оттолкнуть его. Это была пустая трата времени, я всё ещё чувствовала слабость и дрожь, и даже в полную силу я не могла сравниться с ним, так как он держал меня крепче.

— Это значит, что я всегда могу убить тебя в другой раз.

— Мы с тобой оба знаем, что это неправда. Этот шанс не повторится в ближайшее время. И всё же ты пошёл спасать Марту. Я поверю тому, что ты рассказал мне о Шеоле, но в одном ты ошибаешься. Есть такая вещь, как связанные узами пары, и Марта твоя пара.

Каин проигнорировал его, продолжая смотреть на меня сверху вниз, как будто я действительно имела значение.

— Она — средство для достижения цели, — пробормотал он.

— Но всё решилось. Тебе больше не нужно её использовать. Почему ты всё ещё держишь её?

— Я всё ещё могу убить тебя, — пробормотал Каин, и я была готова поддержать это движение.

Азазель просто покачал головой.

— Я передам то, что ты сказал, Разиэлю и совету, и мы это рассмотрим. А пока почему бы тебе не отнести куда-нибудь женщину, которая для тебя ничего не значит, и не позаботиться о ней?

А потом мы остались одни. Я ждала, когда Каин бросит меня на песок и уйдёт. Даже если бы ему было хоть немного не всё равно, Азазель бросил вызов, и Каину пришлось бы доказать, что он ошибается. Он использовал меня, что было неудивительно.

Так почему же это вдруг стало так больно?

Я почувствовала внезапное напряжение в его мышцах за мгновение до того, как он поднялся, но это был лёгкий жест, даже с моим весом, всё ещё находящимся в его руках.

Мгновение спустя мы были наверху, в туманной синеве неба Шеола, паря в небесах, и всё, что я могла сделать, это сглотнуть.

Полёты всегда приводили меня в ужас. Несколько раз, когда Томас настаивал на том, чтобы пригласить меня куда-нибудь, были ужасными катастрофами, и Азазель знал это. Он всё равно бросил вызов Каину, чтобы тот нёс меня, ублюдок, и я затаила дыхание и закрыла глаза, уверенная, что земля вот-вот с грохотом поднимется нам навстречу.

Он держал меня свободно, удобно, и я подумывала о том, чтобы повернуться и вцепиться в него изо всех сил, но потом поняла, что не боюсь, что он меня уронит. Даже с этим случайным объятием я знала, что нахожусь в безопасности, и это ощущение было одновременно тревожным и странно успокаивающим. Я открыла сначала один глаз, потом другой и поняла, что мы движемся сквозь клочья облаков позднего утра, паря, и до нас доносится солёный запах океана. Ветер убирал мои волосы с лица, и я осмелилась посмотреть на него, когда он летел. Он спас меня, он держал меня, он держал меня при себе, и теперь он забирал меня в безопасное место. На данный момент этого было достаточно.

Когда он наконец-то приземлился, это заняло больше времени, чем потребовалось бы для прямого полёта. Я вопросительно посмотрела на него, когда он спустился в наш общий двор, и, как ни странно, он, казалось, знал, о чём я думаю.

— Мне нужна была небольшая передышка, — сказал он, почти извиняясь, за исключением того, что Каин не извинялся.

Он очаровывал, он манипулировал, он лгал, но он никогда не извинялся.

— Я думал, ты не будешь возражать.

Если бы это был Томас, он был бы весь в царапинах от моих перепуганных рук. Но он не был Томасом, он так явно отличался от моего нежного, любящего Томаса, который никогда не был подходящим ангелом для меня. Я не знала, почему Томас был убеждён, что я его пара, почему он привёл меня сюда, когда я всего боялась, но он был уверен. И теперь я поняла почему. Это было для Каина.

Я покачала головой, мой голос всё ещё был потерян, и я попыталась заставить его поставить меня на ноги. Он проигнорировал меня, шагая к французским дверям, которые вели в его квартиру. Я потянула его, указывая на свою, но он покачал головой.

— Нет, — сказал он, неся меня в свои комнаты и захлопывая за собой стеклянную дверь с такой силой, что я испугалась, что она может разбиться.

Он опустил меня на кровать так нежно, что я почувствовала, как слёзы защипали мне глаза, и попыталась сморгнуть их. Это только привлекло его внимание, и он долго смотрел на меня сверху вниз.

— Я хочу, чтобы ты немного отдохнула, — сказал он. — Хотя я был бы так же счастлив, если бы ты какое-то время не восстанавливала свою способность говорить. Ты очень спокойна, когда не споришь.

Если бы у меня было больше энергии, я бы показала ему язык, но сейчас я просто лежала на спине, наблюдая за ним из-под прикрытых век.

— Я собираюсь прибраться, а потом вернусь, — сказал он. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

Я кивнула без особого энтузиазма. Очевидно, он серьёзно отнёсся к приказу Азазеля присматривать за мной. Из всех вещей, которые я ненавидела в этой жизни, жалость была одной из самых презираемых. Особенно жалость того, к кому я стремилась со всей зрелостью детской влюблённости. С таким же успехом я могла бы перестать отрицать это, я была одержима им. Когда я умирала, он был всем, о чём я могла думать, и даже сейчас, когда мне снова захотелось разбить что-нибудь о его голову, я всё ещё дрожала при мысли о его прикосновении.