- А где малыш?
- Я оставила его пока у Рультыны. Она добрая и хорошая женщина.
- Надо его забрать от нее.
- Нет. Подожди... А ты прежним остался? Зачем тебя Испортила эта русская женщина, языком которой только что ты говорил неразумные слова? Видишь, какая на тебе одежда. В ней замерзнешь и летом. И волосы твои стали некрасивыми.
- Это домашняя одежда, Тыгрена. Сменить одежду всегда можно. Одежда не сердце.
- А белолицая, которая говорила твоим языком, кто она? Зачем приехала на нашу землю?
- Ты не знаешь? Это жена Лося.
- Она - жена Лося?! - удивилась Тыгрена.
- Она тоже начальник, - сказал Айе.
- А разве женщины могут быть начальниками? Что-то я этого никогда не слыхала, - недоверчиво проговорила Тыгрена.
- Она будет начальником женского вопроса.
- Что такое "вопрос"?
- Новый закон о женщинах. Хороший закон, Она о тебе все знает. Она сказала, что будет тебе помогать уйти от Алитета. О, это очень хорошая женщина! Мы с ней вместе были на Большой земле, на пароходе вместе ехали.
- Айе, а мне показалось, что ты стал чужим, не настоящим человеком, тихо сказала Тыгрена.
- Нет, Тыгрена! - горячо воскликнул Айе. - Разве твои глаза не видят, какой я? Разве уши твои не слышат моих слов? Я такой же, каким был всегда. Только теперь я стал очень сильным человеком по новому закону. Посмотришь, как я расправлюсь с Алитетом, если он покажется здесь.
В первый момент встречи Тыгрена злорадствовала, что Айе мёрзнет в таньгинской одежде, но теперь ей стало жалко его. Видя, как он дрожит, она сказала:
- Поди, Айе, согрейся. Добеги до той горы.
Айе сорвался с места, замахал руками и побежал во весь дух, забыв и о собрании и о том, что он переводчик.
Около Тыгрены неожиданно вспыхнул огонек. Она вздрогнула и закрыла лицо руками.
- Испугалась? - спросила Наталья Семеновна и потушила свет электрического фонарика.
Она взяла Тыгрену за талию, и рука утонула в пушистых мехах. Наталья Семеновна мягко сказала:
- Смотри, это электрический фонарик.
Появился опять свет. Тыгрена молча присматривалась к русской женщине и, немного осмелев, коснулась пальцем толстого выпуклого стекла фонарика. Огонь был холодным.
- Что же ты стоишь здесь одна? Такая нарядная женщина!
Тыгрена не понимала, о чем говорила белолицая, но все же любопытно было стоять с ней рядом и слушать непонятный ее разговор.
"Вот она какая, жена бородатого начальника. Может, и вправду она хорошая женщина?" - подумала Тыгрена.
Запыхавшись, красный от мороза и быстрого бега, с обнаженной заиндевевшей головой, от которой валил пар, подбежал Айе.
- Что же ты убежал с собрания? Эх ты, переводчик! Андрею пришлось переводить, - сказала Наталья Семеновна.
- Тыгрена вот приехала! - с радостной улыбкой сказал Айе.
- Ах, вон что! Это Тыгрена?
- Да, да. Она теперь совсем убежала от Алитета.
- Тогда пойдем в комнату Андрея. Ты замерзнешь, Айе.
- Нет, мне жарко, - ответил он, сияя от счастья.
В комнате Андрея Жукова было тепло и никто не мог помешать беседе.
Наталье Семеновне хотелось поговорить с Тыгреной, о которой она много знала и которая давно интересовала ее. Наталье Семеновне не терпелось поскорей приступить к обязанностям заведующей отделом по работе среди женщин.
И она горячо заговорила о положении женщины в Советской стране. Говорила она долго, взволнованно, быстро, Айе еле успевал переводить.
В тот момент, когда Наталья Семеновна так усердно просвещала Тыгрену, тихо вошел Андрей и, прислушиваясь к разговору, остановился в дверях. А когда Наталья Семеновна наконец умолкла, он улыбнулся снисходительно и проговорил:
- И ты думаешь - разъяснила? Все это, Наталья Семеновна, у нас делается по-другому. Одним словом, экзамен на политработника ты не выдержала.
- Ты вот знаешь как - и объясни, - с оттенком легкой обиды сказала она.
- Эх, и прытка же ты, Наталья Семеновна! Всему свое время. Неужели Лось не ввел тебя в курс наших дел?
- Я смотрю, вы тут с Лосем обленились, как волы на пашне. Небось ни разу не удосужились поговорить с этой женщиной?
Андрей поздоровался с Тыгреной и сказал Айе:
- Тебя, Айе, разыскивает Лось. Он с народом беседует о вельботах, о рульмоторах, о курсах.
- Тыгрена, я скоро вернусь, - сказал Айе и убежал.
- Андрей, предложи хоть раздеться девушке. Ведь жарко! - раздраженно сказала Наталья Семеновна.
- Она не может раздеться. Видишь, на ней дорожный комбинезон. Для этого ей предварительно нужно разуваться. Сердишься, а не права. Вот и речь свою на собрании, Наталья Семеновна, неправильно построила.
- Ты еще будешь учить меня!.. Я во Владивостоке в райкоме...
- Для "материка" речь твоя превосходна, - перебил ее Андрей, - а здесь... - Он пожал плечами и добавил: - Пустой звук. Без учета быта и нравов. Ты спроси у Лося, как он готовился к своим выступлениям. По неделе! Тогда и толк бывал. Это дело с виду только кажется простым. Хорошо, что Айе убежал... Ты меня извини, а я все-таки, оказавшись переводчиком, по-своему перевел твое выступление.
- А что такое? - взволнованно спросила Наталья Семеновна.
- Ну, об этом потом поговорим. Садись, Тыгрена, поближе к столу. Будем пить чай. Помнишь, как мы пили чай у старика Вааля? Хороший был человек!
- Да, - тихо и робко сказала Тыгрена, следя за русскими.
Тыгрене казалось, что Андрей, молодой начальник, ругал русскую женщину за то, что она привела ее, жену Алитета, в его жилище. Она села к столу. Движением плеч спустила по пояс свою кухлянку, и рукава с росомашьей опушкой упали к полу. На ней было ярко-красное платье. От жары лицо разрумянилось. Две толстые косы лежали на высокой груди. Встряхнув головой, она перекинула косы за спину.
- Пей чай, Тыгрена. Мне приятно угощать тебя. А вот Алитету я не дал бы и чашки чаю. Плохой он, - сказал Андрей, словно угадывая ее мысли.
Тыгрена молча вскинула глаза на Андрея.
- Я убежала от него и не вернусь в Энмакай. Наверно, он захочет приехать сюда и отбить меня. Очень злым стал.
- Ничего, Тыгрена. Здесь он будет кротким, как заяц. Мы его отсюда выставим так, что он не забудет этого до самой смерти.
- Не знаю... У Айе яранга здесь есть?
- Да, конечно. Вот рядом со мной его комната.
Теперь Наталья Семеновна прислушивалась к непонятному разговору, следя за выражением лица Тыгрены.
- Андрюша, переводи, пожалуйста, дословно все, что говорит она. Ты сам все равно никогда не поймешь женщину.
- Учись сама говорить.
- Андрей Михайлович, вы говорите глупости. Вы отлично знаете, что за один день я не могу овладеть языком. Право, я была лучшего мнения о вас, вспыхнув, сказала Наталья Семеновна.
- Подожди, подожди, Наталья Семеновна. Мне не хочется прерывать разговора с ней.
- У меня трудная жизнь, - рассказывала Тыгрена. - Сколько зим она тянется! Постоянно сердце хочет кричать от боли. Сколько раз я хотела зарезать себя!..
Вошли Лось и Айе.
- Вот это не дело. Там люди собрались, а вы уединились, - сказал Лось.
- Никита Сергеевич, и здесь важное дело, - сказал Андрей, с улыбкой глядя на Айе. - Тут свадьбой пахнет.
- Замечательно! Люблю гулять на свадьбах. Это Тыгрена? Здравствуй, Тыгрена. - Лось с веселой улыбкой подал руку Тыгрене, она испуганно протянула ему свою.
Лось говорил с ней мягко, ласково, а Айе, наблюдая за ними, испытывал сладчайшие минуты в своей жизни. Ноги его задрожали от переполнившей сердце радости, и Айе сел на пол в своем новом костюме.
Лось смеялся, шутил. Таким Тыгрена еще никогда его не видела, она думала, что этот человек, носивший бороду, не умеет смеяться.
- Ну что же? Женитьбенную бумагу будем делать, - сказал Лось и, увидев Айе, сидящего на полу около двери, широко развел руками: - Дружище! Что же ты сидишь так? В Москве, что ли, научился?