Глава 14

Уитни

Я вытягиваюсь, чтобы поцеловать Питера в знак признательности и нежности. Я влюбляюсь в этого мужчину и не хочу это останавливать. Его губы нежны и на вкус как красное вино. Его большой палец всё ещё гладит мою щеку, где скатилась единственная слеза, и он тянется к моей талии, чтобы притянуть меня ближе, усиливая поцелуй нашими губами и языками.

Он кладёт меня обратно на наше одеяло для пикника и опирается на локоть рядом со мной.

— Я так скучал по тебе всю прошлую неделю, Уит. Я не могу выкинуть тебя из головы.

Я краснею.

— Я тоже не могла перестать думать о тебе. На этой неделе у меня было необычно много сексуальных снов, — застенчиво признаюсь я.

— Да неужели? — спрашивает он, изогнув одну бровь. Он расстёгивает первую бархатную застёжку на моём платье и проводит пальцем по моему декольте. — Я появлялся в каком-нибудь из этих снов?

Я хихикаю.

— Ты был звездой каждого.

— Что я делал с тобой в этих ночных мечтах?

— Было бы проще сказать, что ты не делал.

Он хихикает, хотя это звучит немного хрипло.

— Я делал это с твоей шеей? — спрашивает он, а затем продолжает осыпать меня горячими томными поцелуями от уха до изгиба груди.

— Хм, сделай это снова. Мне трудно вспомнить, — наиграно говорю я.

Он склоняется надо мной и повторяет то же самое с другой стороны, на этот раз нежно лаская мою руку до самого плеча, а после ко второй пуговице платья. И я удовлетворённо вздыхаю; я жаждала его прикосновений всю неделю.

— Думаю, что-то подобное могло произойти, — признаю я, продолжая нашу игру.

— Должен признаться, что выбрал это платье для тебя только для того, чтобы медленно расстегнуть его, чтобы подразнить тебя. Вроде как во время нашего виртуального пикника. Мне нравилось говорить тебе, что делать той ночью, но было чертовски невыносимо не иметь возможности дотронуться до тебя.

К настоящему времени четыре пуговицы на лифе моего платья расстёгнуты, и Питер видит, что у меня под платьем его ждёт сюрприз. Пока его не было, я заказала бельё, и одним из предметов оказался чёрный бархатный корсет с глубоким вырезом.

— Ну и ну, мисс Портер, похоже, вы играете нечестно. Под этим платьем есть ещё один слой одежды.

Я тянусь к пуговицам на платье, чтобы показать своё сексуальное белье, но Питер отталкивает мою руку.

— Не заставляй меня связывать твои руки, Уитни.

— Я даже не знаю. Мне понравилось, когда Питер из сна связал меня, — скромно говорю я.

Комментарий застаёт его врасплох, и он на мгновение замирает с открытым ртом и поднятыми бровями. Затем он делает глубокий, прерывистый вдох и прижимается своим ртом к моему. Рука скользит по моему платью и гладит внутреннюю сторону бедра, заставляя меня ахнуть во время поцелуя. Неохотно Питер отрывает свой рот от моего. Моё сердце колотится, дыхание прерывистое.

— Извини, — произносит он хриплым голосом, — я должен был выбросить это из своей системы. Мысль о том, чтобы связать тебя, слишком эротична, дорогая.

— Да неужели? У тебя есть фантазии о бондаже? — спрашиваю я знойным шёпотом.

Его голубые глаза вспыхивают.

— Не то, чтобы я знал об этом до сих пор. Я не хочу ограничивать твою свободу или удерживать против воли. Что меня возбуждает, так это идея дразнить тебя, заставляя хотеть меня так сильно, что ты едва можешь это выносить. Мне нравится знать, что ты ничего не сможешь с этим поделать, пока я не решу отпустить твоё желание.

— Ты имеешь в виду вот так? — застенчиво спрашиваю я, расстёгивая его джинсы, чтобы почувствовать, насколько он возбуждён.

Настала его очередь рвано вздохнуть, но он быстро приходит в себя и медленно, обжигающе целует меня, продолжая расстёгивать оставшиеся пуговицы на моём платье. Мягкий ветерок на моих кружевных трусиках и его твёрдый член в моей руке подняли моё возбуждение на новый уровень.

— Может, нам стоит зайти внутрь, — предлагаю я хриплым шёпотом между поцелуями. Питер отрывается на мгновение.

— Зачем? Мы находимся на пятидесятом этаже, лицом к реке Гудзон. Нас никто не увидит, дорогая.

Я улыбаюсь.

— Я полагаю, ты прав. Дай мне снять платье, чтобы не испортить его. Мне оно действительно нравится. Кроме того, сегодня вечером я хочу не торопиться и наслаждаться каждой минутой, проведённой с тобой.

Я поглаживаю его в последний раз, прежде чем вытащить руку из его штанов; подразнивание исходит с обеих сторон сегодня вечером. Он заставляет меня чувствовать себя такой уверенной, что я встаю посреди террасы и бросаю платье на стул рядом с собой. Сейчас я стою на балконе в Нью-Йорке, одетая только в бархатный корсет и кружевные трусики. Я смотрю через плечо на Питера, всё ещё сидящего на одеяле, и застенчиво подмигиваю ему.

— Ты прав, вид здесь потрясающий. Нам не следует заходить внутрь, — мурлычу я, медленно подходя к перилам террасы. Мне нравится эта игра, в которую мы играем, сексуально подразнивая друг друга. Это почти то же самое, что мы делали в видео-чатах, но теперь с возможностью прикосновений.

Питер не заставляет себя долго ждать. Я чувствую, тепло его тела позади меня, и мои волосы перекидываются через плечо, обнажая шею. Его губы скользят по затылку, неторопливо пробуя на вкус и посылая мурашки по моей спине. Кончики пальцев исследуют открытую кожу на моих плечах, груди и бёдрах. От этих ощущений моя голова идёт кругом, поэтому я хватаюсь руками за перила, но не могу не прижаться задницей к его твёрдому члену, прижатому ко мне.

Питер проводит кончиками пальцев по моему животу, проводя тонкими линиями вверх и вниз по передней части моих трусиков и касаясь моих сосков. Я опускаю голову ему на плечо, чтобы его рот мог найти учащающийся пульс на моей шее.

— Мм-м, да, — это всё, что я могу произнести.

Кажется, это разрешение превратить нежное прикосновение пальцев к моим трусикам в полное поглаживание с нужным давлением. Я расставила ноги немного шире, чтобы насладиться ощущением.

— Ты мокрая, — шепчет он мне на ухо.

Я гортанно хихикаю.

— Я была мокрой с тех пор, как попала сюда. Теперь же я просто промокшая насквозь.

Он отодвигает мои трусики и ласкает меня. Три пальца вверх и вниз по голой, пульсирующей плоти. Я прижимаюсь к нему сильнее, вращая бёдрами, чтобы доставить удовольствие нам обоим. Он стонет, и движения его руки, массирующей меня, ускоряются.

— Снимай трусики. Я хочу чувствовать эту сочную задницу напротив себя.

Я наклоняюсь, чтобы стянуть их, и слышу, как он снимает джинсы. Я пытаюсь обернуться.

— Нет, — шепчет он мне на ухо, — я люблю твою красивую круглую попку. Позволь мне продолжать делать то, что я делал, без одежды между нами. Ты такая мягкая в моих руках, это некое предвкушение того, каково это будет находится внутри тебя.

Сама мысль ощущать его прикосновения захватывает. Я снова кладу руки на перила и сжимаю пальцами серебристую перекладину. Жар от обнажённого тела Питера лихорадочный, а его отчётливо мужской запах опьяняет меня. Я откидываю голову назад, приглашая его поцеловать меня, и он соглашается. Когда его обнажённый, твёрдый член прижимается ко мне, он просовывает руку мне между ног, и я не могу сдержать тихий стон.

Его поцелуй остаётся нежным, но становится более настойчивым, когда он ласкает моё любимое место. Его губы отрываются от моих, и его рука тянется к моему корсету, единственному предмету одежды, оставшемуся на нас обоих, когда он обхватывает и ласкает мою грудь.

— О боже, Питер. Это так приятно, — говорю я ему, нуждаясь в участии. Я немного наклоняюсь вперёд, толкая свои бёдра обратно к его, вращая ими по кругу напротив его ствола. Он отстраняется всего на секунду, а затем оказывается между моих ног, а не внутри меня, просто скользя своим огромным членом вперёд и назад по моим складочкам.

Он убирает руку, но, он такой большой, кончик головки трётся об то же место. Его руки находят молнию на моём корсете, и кружево падает на пол. Моя пышная грудь свободна, и я полностью голая на балконе в Нью-Йорке на грани оргазма.

— Ты такая красивая, — бормочет Питер, проводя руками по моей заднице, бёдрам и, наконец, останавливаясь, чтобы обхватить мою грудь. Медленное поддразнивание тем, что он у меня между ног, но не внутри меня, продолжается.

— Пожалуйста, вставь этот твёрдый член в меня, — прошу я с придыханием. Боль превратилась в острую потребность.

Одним умелым движением он медленно входит в мою сердцевину. Я чувствую себя наполненной до предела, и это великолепно. Медленные, осторожные толчки мучительно приятны.

Руки Питера продолжают блуждать по моему телу, вверх по моей голой спине, вниз по рукам, а затем снова возвращаются к моим соскам, деликатно пощипывая их, чтобы вырвать из меня новые стоны. Он поддерживает тот же медленный, устойчивый темп движений. Это сводит с ума, и я пытаюсь увеличить темп, но он не даёт мне скользить по нему вперёд и назад быстрее.

— Я же сказал, что буду дразнить тебя сегодня вечером, Уитни. Каково это?

— Кажется, я больше не могу выносить эти подразнивания, — выдыхаю я, отстраняясь на мгновение. Затем я поворачиваюсь к нему лицом. — Кажется, что я ждала целую неделю, чтобы достичь кульминации с тобой внутри меня, а не просто во снах. Я хочу испытать первый из множества оргазмов, которые ожидаю получить сегодня вечером. Сейчас же, — сообщаю я и толкаю его обратно к шезлонгу в патио.

Поддразнивание придало мне смелости, поэтому я рассказываю ему, что мы будем делать дальше.

— Сядь на шезлонг, чтобы я могла оседлать тебя. Я обожаю, когда ты берёшь меня сзади, но я хочу видеть твоё лицо, когда достигну оргазма.

Питер не говорит ни слова, но делает то, что ему велено. Если это возможно, он кажется ещё более возбуждённым, чем раньше. Я принимаю его внутрь себя и опускаюсь вниз по дюйму за раз. Он огромный, и мне требуется время, чтобы привыкнуть к его полной длине внутри. Но достаточно скоро я оседлала его, принимая всю его длину. Небольшой изгиб его эрекции касается всех моих нервных окончаний, и теперь я блаженно осознаю, что точка G не воображаемая вещь.