- Именно так, - буркнула она.

- И мне не нравится это чувство.

Она глядела на него в тусклом свете луны. Далеко на севере рокотал гром, но небо осталось черным, никаких молний. И сказала: - Этой ночью мы должны разделить две вещи. Будет нелегко, но я постараюсь как могу. С одной стороны, предательство - так поступила с тобой мать; с другой стороны - то, как отзывалось твое тело. Ты ощутил, что не контролируешь его. Я научу контролю, и как найти удовольствие от этих ощущений. Что важнее, научу, как дарить удовольствие, получая его. Как мы отдаем свои тела, веря, что это величайший дар взросления.

- Не хочу больше о матери, - ответил Рент. - Она, наверно, мертва.

- Если и так, пойми: она вздохнула последний раз, успокоенная. Знай она, до чего доводит проклятие, убила бы себя заранее.

Он пристального взгляда ее глаз по коже Рента пошли мурашки. - Ты хочешь сделать со мной то, что сделала мать. Той ночью.

- О да, таково было мое намерение. Но сейчас, Рент, я сделаю признание. Я боюсь. Не то, что ты сделаешь мне больно. Нет, твоя доброта снова и снова ранит сердце. И это пошло не от отца, поверь. - Она хрипло вздохнула. - Нет, я боюсь, что не справлюсь. Что от моего касания ты нырнешь в кошмар той ночи, испытав всё заново.

- Ты проклята кровяным маслом?

- Нет, Теблоры быстро выздоравливают от масла. Вкушала ли я его? Да, однажды. Не удивляюсь, что твой отец потерял контроль. Даже поцелуй свеже смазанного маслом клинка ускоряет сердца и рождает огонь... внизу. Вот что меня пугает. Желание само по себе сродни жару, и я могу сдаться ему, показавшись тебе похожей на мать.

- Ты будешь царапать себе лицо и бить себя? Не надо, Пейк Гилд. Я решил. Я навеки останусь ребенком.

Она кривилась. - А Говер ввалился к нам, на лице целая карта следов женских ногтей. Нет, Рент, я не раню себя. Но ощущения могут меня зажечь, и это покажется насилием, слишком велико удовольствие.

Ему уже не хотелось быть здесь, сидеть наедине с женщиной. Хотелось вернуться к друзьям и сестрам на стоянку внизу.

- Доверишься мне, Рент?

- Хочу назад.

- Вижу, что такая ночь окажется сложной, даже если случится еще через десять лет. Но женщина будущего, Рент, не будет знать о случившемся в Серебряном Озере. Думаю о ней, какой бы они ни была - и чувствую, что должна настоять. Здесь и сейчас. Ради ее блага и ради твоего блага.

Он не мог представить, что это за "женщина будущего", и вдруг понял, что она может оказаться совсем не похожей на ту женщину, что сидит рядом. Среди Теблоров он уже видел пятерых женщин. Они были разные. Ни одной он не понимал.

А вот Пейк Гилд пыталась объясниться с ним, рассказывая о необычном. И ее рассказы вызвали новое понимание. Глаза его широко раскрылись. - Ты мне доверяешь, - сказал Рент.

Она нервно хихикнула. - О Разбитое Лицо! Тебе нельзя не доверять! Думаю, этим ты походишь на отца. Немногословный мужчина подобен глубокому колодцу, и женщина не колеблется, бросая в него всё, что имеет. Смешно, - фыркнула она, - но женщина начинает ненавидеть его солидное молчание, едва пройдет пара десятков лет совместной жизни. "Когда", восклицает она, "ты вернешь мне хоть что-то?" - Она пренебрежительно махнула рукой. - Ладно, я отвлекаюсь. Да, тебе я верю.

- Тогда я скажу, что боюсь. Хочу сбежать от всего этого. Лучше бы был у Озера, забыв всякие чувства. Лучше бы я ложился спать, едва приходит ночь.

- Да, ты побывал на краю смерти. Хорошо же, - она взяла его руку, - позволь вернуть тебя в яркой славе жизни.

- Ну, теперь я... устрашен.

Она покачала головой, улыбаясь, заставляя его встать. - Не надо. Сегодня ночью мы начнем склеивать твой разбившийся мир.

Селение Мутра опустело. Все жители бежали, совсем недавно. Вдова Дейлис сидела на лошади под кронами деревьев, выше городка. Слева была Тониз Агра, слева Сетал.

Элейд Тарос выслал разведчиков, сейчас они пробирались по заваленным всяческим хламом улочкам Мутры. Далеко на юге, за купами деревьев, поднималось облако пыли, длиной уже больше лиги - словно новая стена.

- Наше приближение заметили, - сказала Тониз Агра.

Дейлис пожала плечами. - Так он сейчас сказал. Дым над лесом мог быть и следствием пожара, но южане поняли верно. Внезапная эвакуация была спланирована заранее, и спланирована хорошо.

- Нас ждет армия, - заметила Сетал. - Та линия пыли. Элейд Тарос получит свою битву.

Силы северян разделились вчера, Делас Фана и Пейк Гилд ушли с ратидами на восток, как и часть лесных племен. Они должны были достичь Бринжеровой Стопы к вечеру. Да, на востоке уже виднелся дым над горящим городком. Дейлис подозревала, что там тоже не обнаружится никого живого.

Река Кулверн была быстрой и бурной, над каменной стеной Мутры взлетали водяные брызги. Дальше река разливалась шире, образуя два островка в середине. На том, что побольше, с утра поднимался сигнальный дым, но сейчас костер почти погас.

- Малазане уже знают, что мы идем. Не очень хорошо.

- Малазане или нет, - буркнула Тониз, - они южане, а все южане против нас что дети.

Поморщившись, Дейлис отозвалась: - Никогда не любила называть южан детьми.

- Тем не менее. Почти восемь тысяч Теблоров ударят по ним. Они не выстоят.

- Вспомни, - добавила Сетал, - что воевода хочет лишь разметать их оборону и пойти дальше. Времени терять не будем. Что-то крушится на севере - все слышали. Потоп уже начался, сестры.

Тониз Агра пожала плечами. - Ему нужно перейти горы, заполнить долины, многие из которых окружены утесами. Потребуются дни, чтобы ему дотечь до низин, и гнев воды будет уже истрачен.

- Есть время для битвы, - кивнул Сетал. - Пройдем здесь, ни никто не встретит нас до самого Блуэда.

Дейлис молчала. Вспоминала вчерашний полдень, когда дочь покинула ее. Пейк стояла рядом с Рентом, готовя лошадей, и Дейлис сразу почуяла: что-то изменилось. А вскоре и поняла.

Удивляться не стоило. Рент не был ребенком физически. Ему недоставало лишь теблорского ритуала перехода. И дочь уже прибрала его к рукам.

И всё же взгляд Рента оставался настороженным, хотя близость Пейк говорила о... другой близости. Кажется, ночь прошла нелегко.

"Дочка", сказала она, подведя лошадь к Делас Фане.

"Мама".

Неужели в глазах дочери читался вызов, словно ей предстоял нагоняй? "Хорошо", сказала Дейлис, "что мужчина рядом с вами не вынимает ножа. И Элейд Тарос не здесь. Вы верно подгадали".

Пейк сразу же кивнула. "Вызова не будет".

Делас Фана подъехала ближе. "Вдовица Дейлис, где мои сестры?"

"Решили идти с воеводой, позаботиться, чтобы он был далеко. Они боялись, что он решил в последний раз поговорить с сыном Карсы Орлонга. Теперь понимаю, что они ожидали этой возможности. Ребенок уже не ребенок".

"Именно", подтвердила Делас Фана. "Прошу, передай им мои чувства и мой совет. Осторожнее! Если скачете в бой, скачите вместе, и всегда зорко следите, что происходит".

Дейлис чуть поклонилась. "Передам. Спасибо тебе. Мне ясно, что прежний мир рухнул. В будущем ничего понятного. Но разве так нельзя сказать о любой ожидающей нас стезе?"

"Некоторые дороги сами кричат об опасности, Вдовица. Но кровь ревет в ушах, и мы ничего не слышим. Поднимается алый туман, и мы слепнем. Барабаны сердец сулят славу, печень горит ярым желанием, а разум теряет способность мыслить о чем-то ином".

"Воевода сказал свое слово", холодно бросила Дейлис, "И мы ответили: веди нас! поднося ему наши клинки. Такова отныне наша стезя, и нет для нас иной".

"Так клялся и Байрот Гилд", сказала Делас. "А теперь его кости гниют на дне Серебряного Озера".

Вдова Дейлис ощутила, как рука ее сжимает рог седла, другая натягивает повод. "Таков был и таким будет путь Теблоров, Делас Фана. Ты твердишь истины, чтобы уязвить меня? Если так, скоро мы сможем поговорить вновь - с клинками в руках".

"Не уязвить, Вдовица, но предупредить".

"Если бы мой муж и Делюм Торд не пошли с Карсой Орлонгом, он мог не победить ратидов на их стоянке. И не зачать вас".

"Никто не отрицает троп за нашими спинами. В посещении прошлого сокрыта мудрость, и единственный ее смысл- в том, чтобы понять наши ошибки. Иначе дар мудрости будет напрасен. Реши я переделать содеянное - не с тобой встречалась бы в поединке, с Элейдом Таросом".

Вздохнув, Дейлис поглядела на дочь. Но затем обратилась к Ренту. "Теперь ты воин-Теблор. Ты должен быть готовым отдать жизнь за род. Отныне твой род - все Теблоры. Охраняй мою дочь даже ценой жизни, Рент Орлонг".

"Я не Теблор", возразил Рент. "Я сын своей матери, чья кровь проклята. Мое имя не Орлонг".

"Все Теблоры-воины носят два имени", сказала Дейлис.

"Тогда зовите меня Рент Проклятая Кровь".

Леденящий шепот зазвучал в самих ее костях. Какое зловещее прозвище! Казалось, оно посылает отзвуки в темное будущее, катится несмолкаемым громом. Грудь сдавило, во рту пересохло. "Так ты отвергаешь нас?"

"Я отдам жизнь ради защиты тех, кто со мной", сказал Рент Проклятая Кровь. "Но кровь Теблоров в моих жилах ни при чем. Они - друзья, и более ничего не нужно".

"Нет", решила Дейлис. "Ты не Теблор". Внимание ее обратилось на дочь. "Хорошо подумай, возлюбленная Пейк. Воин рядом с тобой отвергает союзничество Теблоров. Он стоит совсем один. Волки и псы - его племя, демон движет ножом у его бедра".

Пейк Гилд отозвалась: "Однажды я назвала Элейда Тароса своим Воеводой. Но теперь ломаю клинок. Он более не ведет меня. Сделано!"

"А то, что связывало нас?", спросила Дейлис.

"Нерушимо".

"Сейчас?"

"И всегда, мама".

Ну, хотя бы так. Потрясенная до глубины своей сути, Дейлис натянула повод и развернула лошадь. Ускакала галопом, не оглядываясь.

И теперь, лишь день спустя, вдова Дейлис всматривалась в далекую полосу пыли. - Одного не пойму, - сказала она. - Мы знаем, что силы малазан малы. Лишь два легиона для удержания всего севера Генабакиса, они разделены на роты и разбросаны там и тут. Знаем, что местные союзники, натийцы и генабарийцы, ненадежны и плохо снаряжены. Тогда кто решился встать против нас?