Он замешкался, прежде чем ответить, а потом сказал:

— Твое имя было опубликовано. Только что видел.

— О, — сказала Робин. — Черт.

Она отдала ему пиво и отправилась на кухню за штопором. Когда она вернулась с бокалом вина, она сказала,

— Слушай, мне действительно жаль, я знаю, что облажалась.

— Ты пыталась спасти жизнь, — сказал Страйк, уже уплетая чипсы с помощью деревянной вилки, а рядом с ним стояла открытая банка Tennent. — Это вряд ли можно назвать гребаным преступлением. Снова в игре? — добавил он, жестом указывая на экран ее мобильного.

— Да, — ответила Робин, устраиваясь в кресле и стараясь сохранить нормальный тон, хотя сейчас она чувствовала себя очень встревоженной. — Надо бы присмотреть за Аноми. Мидж — на Кардью, а Натли — на Пирса. Было бы здорово исключить еще одного — кстати, по какому поводу ты звонил раньше?

— Ах да — Катя Апкотт сказала, что Блэй достаточно здоров, чтобы мы могли поговорить с ним в больнице. Я сказал, что мы поедем в субботу.

— Отлично, я… подожди, — сказала Робин, чей взгляд переместился на игру. Аноми здесь.

Отложив фишки, она взяла в руки свой мобильный.

Аноми: вечер, дети.

Баффипоус: Привет, Аноми!

— Просто немного подлизываюсь, — сообщила Страйку Робин. — Когда я дружелюбна, Аноми не так сильно наседает на меня и не посылает за мной миньонов, если я неподвижна…

Затем она написала сообщение Мидж и Натли: Аноми в игре, вы видете цели? Прежде чем посмотреть на экран своего телефона, где Аноми все еще говорил.

Аноми: Морхауз не появлялся?

BorkledDrek: нет

BorkledDrek: Уволь ленивого ублюдка.

Аноми: лол

BorkledDrek: Я могу кодировать, я могу взять на себя управление.

Аноми: сначала ты должен пройти тест на модов.

Аноми: набираю сейчас на самом деле

Аноми: нужны замены для ЛордДрек и Вилепечора

— Что за черт? — вслух сказала Робин. Прежде чем она успела задать вопрос, многие другие игроки сделали это за нее.

Magspy7: Что, они ушли?

WyrdyGemma: что?

HartyHartHart: омг что случилось?

Аноми: они уволены

— Страйк, посмотри на это, — сказала Робин, присаживаясь рядом с ним на диван. — Аноми избавился от ЛордДрека и Вилепечоры.

Inky4Ever: омг почему ты их уволил?

Paperwhat: черт, что они сделали?

BorkledDrek: почему ты их уволил?

Аноми: они были парой мукфлюков.

Аноми: так что пусть это будет предупреждением для всех вас.

На экране игры одновременно появились два сообщения.

Кардью в пабе печатает на телефоне.

Не могу видеть Пирса, он дома.

Робин смахнула сообщения, чтобы они могли продолжать наблюдать за тем, как Аноми разговаривает с другими игроками.

Dr3kBoy: они были смешными.

Аноми: они думали, что смогут обмануть Гейммастера.

Аноми: но Гейммастер знает все.

LonelikGrl: лол, откуда ты все знаешь?

Аноми: вас всех прослушивают.

— Вас всех прослушивают, — сказал Страйк. — Кто недавно говорил о прослушивании?

— Ты, — сказала Робин. — Ты сказал, что если бы Гас Апкотт был Аноми, он бы поставил жучки на верхнем этаже своего дома.

— Нет, — сказал Страйк, который только что вспомнил. — Это был парень в Твиттере. Ученик Лепина.

— О, он, — мрачно сказала Робин. — Он мерзкий. Постоянно появляется. Есть еще один, Я — Эвола, он такой же плохой, если не хуже… Я оставлю это. Если придет Червь28, я могу спросить у нее, что случилось с ЛордомДреком и Вилепечорой.

Она вернулась в кресло, снова прислонила телефон к лампе и взяла недоеденную рыбу с картошкой. Пока она это делала, из квартиры наверху послышались звуки баса. Робин посмотрела вверх.

— У тебя, наверное, тоже шумно, да?

— Да, — сказал Страйк, открывая еще одну банку Tennent, — но я к этому привык. Может, попробуешь беруши?

Робин не ответила. Она никогда не закрывала уши на ночь, будь то наушники или затычки, потому что боялась, что не сможет услышать чьи-либо движения в темноте.

— В последнее время у Аноми, кажется, не так много инсайдерской информации о Чернильном Черном Сердце, ты это заметила? — сказал Страйк.

— Возможно, там не так много информации, — сказала Робин. — Сомневаюсь, что Маверик сейчас много делает для фильма, да и не факт, что они готовы широко делиться информацией. Не сейчас, когда Джош все еще в больнице.

— Это так, — согласился Страйк. — Другая возможность в том, что после смерти Эди его источник информации закрылся.

— Аноми все еще довольно нецензурно отзывается о Гранте и Хизер Ледвелл, — сказала Робин.

— “Грунт” и “Хеви”, да, — сказал Страйк. Но все, что он о них знает, можно было бы взять прямо со страницы Хизер в Facebook. Я проверил; единственная деталь, которую он не мог там найти, это то, что у бывшей жены Гранта волчанка…

— А вот и Червь28, — внезапно сказала Робин, снова устремив взгляд на игру. — Погоди, я собираюсь спросить ее, что случилось…

Пока Робин печатала, Страйк вытянул свою культю, стараясь не поморщиться.

— Она думает, что Аноми избавился от них, чтобы Морхауз был доволен, — сказала Робин, прочитав ответ от Червь28.

— Думаешь, Морхауз подозревал, что они альт-правые? — спросил Страйк, которому очень хотелось выкурить сигарету на улице, но не очень хотелось снова преодолевать лестницу.

— Может быть… Я не против, чтобы ты курил здесь, — добавила Робин; она видела, как рука Страйка бессознательно двинулась к карману, — но не мог бы ты открыть окно?

— Здорово, — сказал Страйк. Он поднялся на ноги и сделал, как она просила, держа пустую банку в качестве пепельницы. Блэкхорс-роуд, отметил он, глядя на улицу, была оживленной и хорошо освещенной, но общие дверные проемы всегда представляли опасность. С другой стороны, Робин переехала только в этот день: любому, кто захочет отомстить агентству за подозрения в слежке, будет гораздо труднее ее найти.

— Есть сигнализация? — спросил он Робин, прикурив.

— Да, — ответила она, не отрывая глаз от игры.

— А входная дверь запирается на два замка, верно?

— Да, — рассеянно ответила она, продолжая читать с телефона. — Червь говорит, что Морхауз считает ЛордаДрека и Вилепечору “плохими новостями”. Пытаюсь получить больше подробностей…

— Вилепечора, — повторил Страйк. — Странное имя. Разве Печора — это не место?

— Без понятия, — сказала Робин.

— Да, — сказал Страйк, который только что погуглил название на своем телефоне. — Это город и река в России… а “Печора-2М” — это зенитно-ракетный комплекс малой дальности класса “земля-воздух”.

Он испытывал знакомое ощущение: снова его подсознание пыталось что-то сказать ему.

— Вилепечора, — повторил он.

Он сунул сигарету в рот, пошарил в кармане в поисках ручки, которую взял у Мэдлин, и написал “Вилепечора” на тыльной стороне левой руки. Простояв так около минуты, он вдруг произнес “черт”, глядя на слово, начертанное на его коже.

Робин подняла голову.

— Что?

— Вилепечора — это анаграмма Оливера Пича.

Робин задохнулась. Страйк уже гуглил семью Пич. Отец, заработавший миллионы благодаря своей технологической компании, получил широкую известность благодаря неудачному избранию на пост мэра Лондона. У него была характерная внешность, низкая линия волос и склонность к костюмам в широкую полоску.

— Черт, — снова воскликнул Страйк. — Они братья!

— Кто?

Робин присоединилась к Страйку у окна. По бокам от Яна Пича на фотографии в телефоне Страйка стояли два его взрослых сына, Оливер и Чарли, оба темноволосые, оба с низкой линией роста волос отца. Младший явно был владельцем кроссовок на красной подошве, который упал под поезд. На старшем была вельветовая куртка, которую Страйк мельком видел в “Ship & Shovell” на человеке, пытавшемся завербовать Уолли Кардью.