— Что я тебе говорила о том, чтобы ты не ходила туда одна?

Девушка в черном понесла сопротивляющегося, хнычущего малыша обратно вниз по лестнице, прошла мимо Робин и исчезла тем же путем, каким пришла.

Вернувшись в студию, Робин обнаружила, что пришел последний ученик: нетерпеливая девушка с короткими голубыми волосами и многочисленным пирсингом. В отсутствие Робин кудрявый молодой человек в поношенном сером халате устроился на деревянном стуле на постаменте, скрестив босые ноги. Сейчас он смотрел в окно, где опускающееся солнце медленно превращало сад в массу голубых теней. Хотя он стоял затылком к Робин, у нее возникло внезапное подозрение о его личности.

Коренастая седовласая женщина в фиолетовом жилете теперь стояла перед классом без сейфа. Казалось, она ждала, когда Робин снова появится.

— Извините, — поспешно сказала Робин, садясь обратно рядом с Бренданом, который подмигнул ей.

— Хорошо, тогда, — сказала седовласая женщина, улыбаясь семи студентам. — Меня зовут Мариам Торосян, и я буду вести у вас занятия. В настоящее время я иллюстратор и витражист, но я обучалась изобразительному искусству и преподаю уже почти тридцать лет.

— Итак, — продолжила она, хлопнув в ладоши, — большинство людей, когда думают о занятиях по рисованию с натуры, представляют, что будут работать с обнаженной натурой, а мне всегда нравится оправдывать ожидания, поэтому сегодня вечером мы действительно будем работать с обнаженной натурой.

Раздался нервный смех, и молодой человек на постаменте повернул голову, теперь он ухмылялся. Как Робин и предполагала, это был Престон Пирс. Он был светлокожим, с темными тенями под большими карими глазами.

— Это Престон Пирс, или Пез, как мы его называем, — сказала Мариам, — он сам художник и очень талантливый. Он живет здесь, в коллективе, но выступает в качестве модели с натуры для нас, когда нужно…

— Нужны акеры, типа, — сказал Престон со своим скаутским акцентом, и класс снова засмеялся.

— Почему бы нам не представиться по кругу, прежде чем мы начнем? Может быть, вы расскажете мне, почему вы решили прийти на этот курс и какой у вас есть опыт. Брендан, почему бы тебе не взять на себя инициативу? — сказала Мариам. — Брендан — мой старый друг, — добавила она с нежностью. — Сколько у тебя уже занятий, Брендан?

— Это мое пятое, — весело сказал Брендан. — Пытаюсь найти то, что у меня хорошо получается!

Последовал еще один, более непринужденный взрыв смеха, к которому присоединилась Мариам.

— Он очень самокритичен, — сказала она классу. — Он прекрасный гравер и очень приличный гончар. — А ты, любовь моя? — спросила она Робин.

— Я Джессика, — сказала Робин, ее сердцебиение слегка участилось. — Я… гм… изучала искусство, но с тех пор ничего не делала. Я работаю в отделе маркетинга и… ну, я полагаю, что я здесь, потому что в жизни есть нечто большее, чем маркетинг.

Это вызвало еще один знакомый смех со стороны остальных членов класса, которым явно импонировали ее чувствам. Глаза Престона Пирса задержались на Робин, на его губах играла ухмылка.

Остальные ученики по очереди отвечали на вопрос Мариам. Дородная женщина в пурпурной толстовке “всегда любила рисовать”, у молодого человека с всклокоченной бородой была идея для комикса, который он хотел проиллюстрировать, а чернокожая девушка в коротком желтом платье хотела попробовать свои силы в творчестве. Пожилая женщина с распущенными светлыми волосами тоже была давней обитательницей Норт-Гроув, и она хотела пойти на урок рисования с натуры, потому что Мариам сказала, что это будет полезно для ее художественного развития.

— А ты, любовь моя? — спросила Мариам молодую голубоволосую девушку.

— О, я большая поклонница Чернильно-Черного Сердца, — сказала девушка. — Я на самом деле просто хотела впитать магию? Может быть, я смогу поймать немного?

Она обвела взглядом группу. Если она ожидала почувствовать немедленную связь со своими сокурсниками или с Мариам, она этого не получила. Робин показалось, что улыбка Мариам стала менее теплой, когда она отвернулась от девушки, чтобы снова обратиться ко всему классу.

— Ну, у нас явно разный опыт, и это прекрасно. Я хочу, чтобы вы все получили от этого удовольствие. Вы будете получать от меня конструктивную обратную связь, но сегодня мы больше хотим погрузиться в работу и учиться на практике. Хорошо, Престон…

Пирс встал со стула и снял потрепанный серый халат, под которым он был полностью обнажен. Жилистый и мускулистый, он бесстрастно расположился на деревянном сиденье.

— Нужно устроиться поудобнее, — сказал он, расставляя конечности. Обхватив руками спинку стула, он сел боком к классу, отвернувшись лицом от девушки с голубыми волосами к Брендану и Робин. Последняя была временно занята тем, чтобы не смотреть на пенис Престона, который был немного больше, чем у ее бывшего мужа, и внезапно показался единственным объектом в комнате.

— Я дала вам все, что вам должно быть нужно, — сказала Мариам. — У вас есть хорошая пара карандашей 2B и новый ластик…

— Ничего страшного, — спросила пожилая женщина, — если я воспользуюсь своими карандашами HB, Мариам?

— Ты можешь использовать все, что тебе подходит, любовь моя, — сказала Мариам, и пожилая женщина порылась в большой гобеленовой сумке.

Вскоре все студенты приступили к работе, большинство неуверенно и немного застенчиво, за исключением веселого, бородатого Брендана, который уже делал взмахи руками на своей бумаге.

В течение следующих тридцати минут единственным звуком было царапанье графита по бумаге и периодическое бормотание Мариам о поддержке и помощи. В конце концов, под предлогом поиска ластика на полу, Робин проверила iPad в своей сумке. В студии прием был лучше, чем в ванной: игра снова двигалась, хотя и рывками. Аноми по-прежнему не было, как и Червь28 (к облегчению Робин), но Папервайт минут двадцать назад открыла частный канал связи с Баффипоус. Робин быстро прочитала ее сообщение:

<Открыт новый приватный канал

<23 апреля 2015 20.14>

<Папервайт MOD приглашает Баффипоус>.

Папервайт: Привет

>

Папервайт: эй?

Окинув комнату нервным взглядом, Робин поспешно напечатала ответ.

Баффипоус: извини, пропустила.

Папервайт: вот ты где! Ты застряла в игре? Могу я помочь?

Баффипоус: нет, спасибо.

Мариам двигалась вдоль линии в сторону Робин.

Баффипоус: извини, пока.

Она убрала iPad с глаз долой и снова выпрямилась.

— Ну вот, совсем неплохо, — ободряюще сказала Мариам, когда подошла к Робин. Ты определенно умеешь рисовать. Тебе нужно поработать над видением. Я хочу, чтобы ты посмотрела — действительно посмотрела — на Престона, потому что это…

Мариам указала на нарисованное плечо, которое, как Робин знала с самого начала, но не потрудилась исправить, было расположено под неправильным углом.

— Это не то, что ты видишь. Теперь посмотри внимательно и постарайся вернуть плечо на место.

Робин сделала, как ей было сказано. Глядя на плечо Престона, она понимала, что его печальные глаза устремлены либо на нее, либо на Брендана, но она решительно держала свой взгляд на его ключице.

Еще через пятнадцать минут Мариам объявила перерыв и пригласила студентов пройти за ней на кухню, чтобы выпить чашку чая или бокал вина. Робин позволила остальным студентам покинуть комнату без нее, чтобы она могла вернуться к Папервайт.

Баффипоус: вернулась, очень сожалею об этом

Папервайт: Я только что заметила, что ты не двигалась целую вечность, а Аноми на тропе войны.

Баффипоус: почему?

Папервайт: Он не любит, когда игроки приходят сюда, но не играют.

Баффипоус: Мне позвонила сестра сразу после того, как я вошла в игру.

Папервайт: ох, ладно

Папервайт: Аноми просто хочет, чтобы мы проверили, что все пришли играть.

Папервайт: а не шпионить за другими игроками.

Дерьмо.

Баффипоус: зачем мне шпионить за другими игроками?!

Папервайт: мы думаем, что полиция сейчас может искать фанатов. из-за того, что случилось с Э*** Л******

— Отвечаешь на свои маркетинговые письма? — сказал Престон Пирс.

Робин вздрогнула. Художник-модель, который, к счастью, успел надеть халат, подошел, пока она печатала, и теперь рассматривал ее с той же легкой ухмылкой, что и раньше.

— Как ты догадался? — беспечно сказала Робин.

— Похоже, что у тебя гора на плечах.

Робин улыбнулась. Он был лишь немного выше ее. Фраза, вытатуированная у основания его шеи, с обеих сторон была скрыта отворотами его халата. Робин смогла прочитать только “трудно быть кем-то, кроме этого”.

— Не хочешь выпить? — спросил Престон.

— Хочу, — сказала Робин, убирая iPad обратно в сумку. — В какую сторону?

— За мной, — сказал Престон и вывел ее из комнаты. Робин отвечала на его вопросы о своей карьере маркетолога наугад, озабоченная вопросом, будет ли разумнее выйти из игры, чем продолжать оставаться неактивной до конца занятия.

В задней части дома находилась огромная общая кухня, выкрашенная в тот же сладко-розовый цвет, что и холл. Прямо напротив Робин находилось большое и красивое витражное окно, которое, как она догадалась, было работой Мариам. Оно было искусно подсвечено с внешней стороны здания, так что даже в вечернем свете оно отбрасывало пятна и блики лазурного, изумрудного и малинового света на вычищенный деревянный стол и множество больших кастрюль и сковородок, висевших на стенах. На первый взгляд Робин подумала, что в окне изображено райское видение, но у изображенных там людей не было ни крыльев, ни нимбов. Они совместно выполняли различные работы: сажали деревья и собирали фрукты, разводили огонь и готовили на нем пищу, строили дом и украшали его фасад гирляндами.

Мариам стояла и болтала с сокурсниками Робин возле старого плиты из черного свинца. Некоторые пили чай, другие — маленькие бокалы с вином. Робин догадалась, что этот дружеский перерыв может объяснять некоторую любовь студентов к занятиям в Норт-Гроув. Огромный светловолосый мужчина, которого она видела раньше, теперь сидел за столом, пил вино из гораздо большего бокала, чем давали студентам, и время от времени вставлял комментарии в их разговор. Прислонившись к шкафам в дальнем конце комнаты, ни с кем не разговаривая, но, очевидно, контролируя подключенную рядом с ней радионяню, сидела миниатюрная девушка с длинными черными волосами, которая только что достала свой телефон. Малыша в подгузнике не было видно.