В любом случае, она говорит, что даже модераторы не знают настоящих имен друг друга, или им не положено. Червь28 считает, что Хартелла знает настоящую личность модератора, который называет себя ЛордДрек. Единственное прямое взаимодействие, которое у меня было с ним, было довольно оскорбительным.

— В каком смысле?

— Он открыл приватный канал и сразу же напал на меня за мои извращенные практики.

— Разве такого не было с другим…?

— Да, случилось: Вилепечора, когда я впервые вошла в игру. Я заметила, что Червь28 часто ставит скобки ЛордДрек и Вилепечора вместе, как будто они — я не знаю, работают в паре или что-то в этом роде.

В любом случае, Червь28 сказала что-то странное о Хартелле и ЛордДреке прошлой ночью, когда я уверена, что она была под кайфом. Она сказала, что забила, и через некоторое время ее орфография и грамматика стали еще более корявыми, чем обычно. Ты не можешь делать скриншоты непосредственно из игры, но я сфотографировала свой iPad.

Робин нашла фотографию на своем телефоне и передала ее Страйку.

Червь28: Хартлеа ре ально любит Лордрека, я говорю.

Баффипоус: Как думаешь, они встречались в реальности?

Червь28: не знаюю.

Червь28: она защищает егг

Баффипоус: что ты имеешь в виду, говоря “защищает”?

>

Червь28: полиция

Баффипоус: ?

>

>

Червь28: я не длжн была говорит это

— Очень, очень интересно, — сказал Страйк.

— Есть еще кое-что, — сказала Робин невнятно, сквозь лапшу. — Листай вправо.

Страйк сделал это и увидел второе изображение приватного чата Робин и Червь28.

Баффипоус: Я никому не скажу!

Червь28: нет, забудь, что я сказала, пожалуйста.

Червь28: это была просто ошибка.

Червь28: что они сделали

Баффипоус: Хартелла и ЛордДрек?

Worm38: нет

Worm38: ЛордДреки Виле

Червь28: пжл, ззабудь

— Я не смогла больше ничего от нее добиться, — сказала Робин. — Я не хотела давить на нее, но надеюсь, она снова накурится, и я смогу попробовать еще раз.

Принесли пиво. Несмотря на свое прежнее решение, Робин налила себе в стакан и выпила немного. Оно было вкусным, и слегка успокаивающий эффект, который оно оказало на ее измученный мозг, был очень приятен.

— Так эти два парня — они парни?

— Думаю, да. Червь28 всегда говорит о них как о мужчинах.

— Значит, эти двое мужчин, которые считают лесбиянство извращением и, похоже, находятся в сговоре друг с другом, сделали что-то, что может заинтересовать полицию, — сказал Страйк, возвращая Робин ее телефон. — И Хартелла защищает их. Или, во всяком случае, защищает одного из них.

— Точно, — сказала Робин. Помнишь домашнюю страницу Братства Ультима Туле? “Мы считаем, что феминизм и легализация гомосексуализма подорвали западную цивилизацию” или что-то в этом роде.

— Ты можешь передавать людям документы в частных каналах, не знаешь?

— Без понятия, я не пробовала.

— Ну, если можешь, — сказал Страйк, — то это может быть то, как досье с поддельными письмами попало к Ясмин Уэзерхед, не так ли? И это был бы идеальный способ сделать это. Все в игре поневоле анонимны, а у Братства-Слэш-Хэлвенинг будет готовый рассадник ненавистников Ледвелл, готовых поверить в любое старое дерьмо, которым их кормят… Я думаю, что за Ясмин можно немного понаблюдать. Выяснить, с кем она встречается в реальном мире.

Он молча ел в течение минуты, размышляя.

— Насколько ты знаешь, — сказал он, — возможно ли, чтобы один человек управлял более чем одним модераторским аккаунтом? Может ли Аноми также быть ЛордДрек или Вилепечора? Или ими обоими?

— Ну, общение на приватных каналах происходит в реальном времени, поэтому иногда со мной одновременно разговаривали два модератора — очевидно, что один человек не может набирать два сообщения одновременно. Но да, я полагаю, что один человек может иметь две отдельные учетные записи модераторов, если только два разных модератора не должны набирать текст одновременно.

— Часть игры, в которую я действительно хотел бы попасть, это канал модераторов. Если Аноми что-то упустит, я уверен, что он сделает это именно там.

Сколько всего модераторов?

— Восемь, — сказала Робин, переворачивая страницы своего блокнота, чтобы найти записи, которые она сделала о каждом из них. — Аноми, очевидно — Червь28 — ЛордДрек — Вилепечора — Хартелла — Фиенди1

— Кто такой Фиенди1?

— Из того, что мне рассказала Червь28, он молодой и мужчина. Она думает, что он гей. Во время одного из наших ранних разговоров она сказала: “Знаешь, Морхауз и Фиенди1 раньше были очень хорошими друзьями, но они сильно рассорились”. Но она не знала, из-за чего. Мне вообще не удалось пообщаться с Фиенди1, даже в открытой игре.

— Есть какие-нибудь зацепки по Морхаузу?

— Ничего конкретного, но его основной интерес, помимо игры, похоже, наука. Его ава в Твиттере…

— Его что?

— Ну, знаешь, картинка на аккаунте. На ней изображена комета, и я видела, как он разговаривал с девочкой, которую, кажется, знает, об открытиях в космосе. Девочка еще в школе, судя по ее рассказам о домашнем задании и разговорам с матерью.

— Есть местонахождение девочки? Если она и Морхауз вместе в школе…

— Нет, я искала, но она указала свое местонахождение как “из головы”. У меня не было прямого контакта с Морхаузом, что расстраивает, так как все согласны с тем, что он единственный, кто знает, кто на самом деле Аноми. Но Червь28 намекнула, что у него есть какие-то отношения с Папервайт.

— Отношения в реальном мире?

— Без понятия.

— И что мы знаем о Папервайт?

— Она новый модератор, и Червь28 сделала случайный комментарий о том, что все мужчины-модераторы любят ее.

— Как они могут ее любить? Они ведь не знают ее настоящей личности, не так ли?

— Я тоже этого не поняла, но это то, что сказала Червь28. Кроме этого, я не смогла ничего о ней узнать.

— Но я собрала абсолютно все, что у меня есть об Аноми, — добавила Робин. — Я проделала весь путь назад через его Твиттер и добавила каждую мелочь, которую Червь28 упустила. Все это есть в распечатанном документе, который я положила в папку в офисе, но у меня есть и здесь, если тебе нужны основные моменты.

— Давай, — сказал Страйк, который все еще запихивал лапшу в рот.

— Хорошо, — сказала Робин, перелистывая более плотно исписанные страницы своего блокнота. — Сначала Твиттер.

Аккаунт Аноми впервые появился 10 июля 2011 года. В его первом твите людям предлагалось проверить новую многопользовательскую игру, которую они с Морхаузом создали. Аккаунт Морхауза появился в тот же день, но он пишет примерно один твит на каждые сто твитов Аноми, он никогда не нападал на Эди или Джоша и почти никогда не общается с фанатами. В основном он просто говорит что-то вроде “посмотрите новое расширение игры”. Чисто информативно.

Изначально твиты Аноми были только об игре, но им очень нравилось, когда фанаты хвалили ее. Люди хотели узнать, кто они с Морхаузом, а Аноми, похоже, получал настоящий кайф от восхищения и делал комментарии типа “разве вы не хотели бы знать”. Первоначально фанаты думали, что Аноми — это сам Джош Блэй, но этот слух окончательно умер 14 сентября 2011 года, когда в Интернете появилось интервью Эди и Джоша, в котором они сказали, что видели игру и что это не совсем то, что они имели в виду, создавая “Игру Дрека”. В тот же день Аноми написал в Твиттере: “Итак, Ледвелл не нравится наша игра, потому что “игра на самом деле больше похожа на метафору”. Мы буквально основали ее на твоих собственных правилах, претенциозная корова”.

— С этого момента, — продолжила Робин, — Аноми постоянно атаковал ее, пока она не умерла. В октябре того же года он написал в Твиттере: “Как мне сказать это вежливо? Разве булимик не должен быть… худым?”. И он придумал хэштег GreedieFedwell, который никогда не исчезал.

— Была ли она булимичкой?

— Была, согласно записи в ее личном деле. Это был самый первый раз, когда Аноми использовал часть личной информации против нее.

— Что по поводу политических взглядов Аноми? Есть какие-нибудь зацепки?

— Ну, — сказала Робин, — он никогда не говорит ничего откровенно политического. Он интересуются прогрессивной критикой мультфильма только тогда, когда ее можно использовать для прямых нападок на Ледвелл за лицемерие или жестокость по отношению к окружающим. Однако вокруг Аноми постоянно появляется ядро правых аккаунтов. Все они жалуются, что мультфильм стал слишком “компьютерным”. Есть человек, называющий себя “Ученик Лепина”, который является большим поклонником “Аноми” и защищает “Аноми”, если прогрессисты когда-либо возражают против того, что “Аноми” делает такие вещи, как раскрытие того, что Эди страдала булимией.

— Ученик Лепина, — повторил Страйк. — Да, кажется, я его видел. Хочешь еще пива?

Он уже допил свое.

— Я не могу, — сказала Робин. — Я просто засну… Вокруг Аноми тоже есть левые, но они в основном критикуют Ледвелл за расизм, эйблизм и… в общем, за все “измы” и “фобии”, которые только можно придумать.

— Но Аноми никогда не втягивается в политические дела, за исключением тех случаев, когда это может быть использовано для личных нападок на Ледвелл. Если бы мне пришлось спорить, я бы сказала, что социальная справедливость — это не его конек. Судя исключительно по его сообщениям в Твиттере, его главная цель — поддержание собственного статуса в фэндоме и максимальное влияние на работу. В основном это выглядит… ну, если бы мне нужно было дать этому название, как жажда власти.

— Я знаю, ты думаешь, что люди обычно оступаются и выдают свои настоящие личности в сети, — продолжила Робин, — но Аноми очень осторожен. У меня сложилось впечатление, что он очень старается не выдавать личную информацию, которая могла бы его идентифицировать. Правда, иногда он сообщает всякие мелочи: ему нравится “Магнумс” — мороженое — и “Темный рыцарь: Возрождение легенды”. Я записала все это, но это почти ничего не значит. Могу поспорить, что сегодня в Лондоне можно найти пару миллионов человек, которым нравятся и не нравятся те же вещи, что и Аноми.