Разворачиваюсь и вижу, как Уолт выходит из кладовой, держа какие-то ингредиенты, которые он бросает на стол. Подняв глаза, он замечает меня, и я, немного смутившись, натянуто улыбаюсь. У него не только деловой звонок, который я, вероятно, прервала, но еще он полуголый. На нем только штаны от пижамы.

Увидеть Уолта без рубашки похоже по ощущению на момент, когда лет в двенадцать я случайно нашла один из маминых пикантных любовных романов. Мои щеки заливаются ярким румянцем, как будто я никогда раньше не видела обнаженного торса. Абсолютно нелепо. На занятиях я не раз рисовала с натуры голых людей — как мужчин, так и женщин. Не говоря уже о том, что у меня были парни. Несколько. И их я тоже видела голыми!

Так почему же меня так шокировал обнаженный торс Уолта?

В данный момент сказать сложно. Я слишком сосредоточена на том, чтобы проглотить комок в горле.

Уолт двигается первым, переключая внимание на ингредиенты, которые он принес из кладовой: банан, авокадо и банку арахисовой пасты, а также пакетики с семенами чиа и льна.

— В прошлом году Минздрав задержал одобрение шунтов для выведения спинномозговой жидкости из-за той же проблемы. Тебе нужно связаться с Майклом.

Я понятия не имею, о чем он говорит. Смотрю, как он чистит банан и кладет его в блендер, затем разрезает авокадо, ложкой вычерпывает из его половинок мякоть и тоже бросает все это в блендер. Сделав паузу, он огибает стол и идет к холодильнику — то есть, ко мне — и я не успеваю понять, чтобы стоило бы сдвинуться в сторону, как он оказывается прямо передо мной.

Наверное, человек на другом конце линии что-то рассказывает в эйрподсы Уолта, потому что он не произносит ни слова, а выжидающе глядит на меня сверху вниз.

— Отойди, — наконец произносит он одними губами.

Пискнув что-то похожее на извинение, я на шаг отхожу, чтобы он мог открыть холодильник и достать другие ингредиенты. Миндальное молоко и шпинат добавляются к тому, что лежит на столе, затем Уолт качает головой и начинает спорить с человеком на другом конце линии.

— Именно по этой причине у нас есть представители в операционных. Нет. Подожди…

Затем он исчезает в коридоре, оставив свою еду на столе.

Я слышу, как открывается дверь. Похоже, он ушел к себе в кабинет — в комнату за библиотекой, куда я еще не осмеливалась заглянуть, — поэтому пару минут я его жду. Может, он скоро вернется. Но проходят минуты, а его нет. Решаю, что, пока жду, можно приготовить себе на завтрак яичницу и, закончив есть, иду на цыпочках по коридору и останавливаюсь за его дверью. Уолт до сих пор разговаривает по телефону, и мне становится жалко его. Наверное, он проголодался.

Вернувшись на кухню, я, прищурившись, изучаю ингредиенты для его смузи. Можно либо убрать их, чтобы они не испортились, либо сделать для него смузи самой. Что бы я ни выбрала, я в любом случае могу облажаться. Он может разозлиться или из-за того, что по моей милости ему пришлось тратить время и доставать все из холодильника снова, или из-за того, что я сделала смузи как-то неправильно. Наверное, лучше все-таки попытаться помочь ему, чем ничего не делать вообще. Я бросаю горсть шпината поверх банана и авокадо, затем аккуратно отмеряю по две столовые ложки семян каждого вида и кладу их в смесь. Зачерпываю ложку арахисовой пасты и вливаю немного миндального молока. Бросив сверху немного льда, я включаю блендер, и смесь становится ярко-зеленой. Отпиваю глоточек, и результат приятно удивляет. Ну уж противно ему не будет точно.

Закончив, я убираюсь, одновременно прислушиваясь, и оказывается, что Уолт все еще разговаривает по телефону.

Я не уверена, ест ли он на завтрак что-то еще, кроме смузи, но решаю сделать яичницу-болтунью, а затем завариваю ему вкусный латте с помощью эспрессо-машины, в которой я теперь дока. В шкафчике, на полках с тарелками, я нахожу серебряный сервировочный поднос, ставлю на него всю еду, кладу вдобавок свой чек и несу поднос по коридору.

Теперь из кабинета ничего не доносится. Я поворачиваю за угол и вижу, что Уолт сидит за столом и сосредоточенно печатает на компьютере. Его наушники лежат рядом с клавиатурой, так что, по крайней мере, я не прерываю его разговор.

— Тук-тук.

Уолт поднимает взгляд и перестает печатать.

С робкой улыбкой протягиваю поднос, но Уолт почему-то не приглашает меня зайти в кабинет, что по какой-то нелепой причине меня задевает. Чувствую, как мои щеки снова краснеют, и как бы полуоборачиваюсь на пятках, чтобы убежать обратно по коридору.

— Я… я просто отнесу это на кухню. Съешь, когда проголодаешься.

Хочется провалиться сквозь землю. Серьезно, нет слов. О чем я только думала, решив приготовить ему завтрак?! Я ему вовсе не друг! Я чужой человек, которого он был вынужден приютить, и на его месте я бы хотела, чтобы со мной общались как можно меньше.

Я успеваю сделать два шага по коридору, прежде чем он заговаривает.

— Просто занеси поднос в кабинет.