ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

АЛИКС

НАШИ ДНИ

Я проснулась от звука.

Его я слышала не так уж часто.

Звук, от которого я напряглась всем телом.

Звук, парализовавший мои движения и заставивший меня замереть на кровати.

Был шанс, что я услышу его всего раз.

Что небо прояснится, и шум грозы утихнет.

В ожидании я впилась ногтями в одеяло, ухватившись за ткань, как будто она меня держала. Как будто могла вытащить меня из этого мира и поместить туда, где нет грома.

Но потом это повторилось.

Звук.

Раскат грома.

Безошибочно узнаваемый грохот, который эхом разнесся по всей моей спальне.

Меня трясло так, словно я плавала в ледяной воде озера Тахо.

Озеро Тахо.

Боже, лучше бы мои мысли туда не уносились.

Но, когда раскат грома в третий раз сотряс воздух, и я поняла, что это только начало.

Моих мыслей.

Дрожи.

Я свернулась в клубок, обхватив руками голову.

Я готовилась.

Потому что знала, что это случится снова.

В любую секунду.

Я не проверяла погоду, не смотрела новости, поэтому не знала, что сегодня будет дождь, и я не проснусь в очередной солнечный день.

Снова раздался шум.

Раскат был подобен удару кожи по голой коже.

Мой череп сверлила головная боль.

Желудок скрутило.

Мне было трудно дышать.

Это происходило каждый раз.

Те же симптомы.

Те же эмоции.

Та же дрожь, сотрясающая все тело.

С каждым приступом дрожи мне казалось, что одеяло душит меня все крепче.

Мне следует выбраться.

Я пошарила взглядом по комнате, ища, куда бы убежать.

С одной стороны было кресло. С другой — вход в ванную и дверь в гардеробную.

Мои ноги ступили на пол.

Они двигались очень быстро.

И я бросилась внутрь большой гардеробной.

Там не было ни одного окна.

Я не включила свет.

Я хотела темноты.

Хотела, чтобы комната словно меня обняла.

Я сделала всего несколько шагов и упала на колени.

Я не вскрикнула, ударившись суставами о твердый пол.

Когда каждая клеточка моего тела плакала от удара.

Вместо этого я поползла.

Преодолевая расстояние дюйм за дюймом, я чувствовала, как все сильнее сжимаются мои легкие, вызывая боль, поднимающуюся до самого горла.

Я остановилась.

Тяжело вздохнула.

Затем повторила это снова.

Не выходило ничего, кроме звука рвоты.

Мой желудок, наконец, успокоился настолько, что я смогла продолжить движение и добралась до стенки гардеробной.

До стороны Дилана.

И я обхватила руками его брюки от костюма и прижала их к груди.

— Помоги мне, — прошептала я.

Дилан не мог меня слышать.

Сегодня утром он уехал.

Возможно, чтобы вылететь перед грозой.

Раскат.

Я упала задницей на пол, а спиной ударилась о стену.

Его брюки висели передо мной.

Они спрятали меня.

Они надо мной насмехались.

Раскат.

Я ухватилась за все брюки, что уместились у меня в руках, и потянула.

Металлический прут, с которого они свисали, сломался.

Полетели вешалки.

Вокруг меня попадали брюки.

Дерзкий и пряный аромат.

Это все, что я могла чувствовать.

Я завернулась в одежду.

Закрыла глаза.

Стиснула зубы до тех пор, пока мне не показалось, что моя челюсть вот-вот разлетится вдребезги.

Раскат.

Мне хотелось, чтобы это прекратилось.

Чтобы были только солнечные дни.

«Черт возьми, почему обязательно должен идти дождь?»

Вдруг я услышала другой шум.

Звук донесся из спальни.

Это был мой телефон.

Рингтон Роуз.

Она проверяла, как я.

Роуз делала это всякий раз, когда начиналась гроза.

Но я не могла встать.

Не могла выйти из гардеробной.

Я не могла ответить.

Раскат.

Я прижала брюки к ушам.

Раскачивалась всем телом взад-вперед, каждый раз ударяясь о стену.

Я открыла рот.

И вырвавшийся наружу крик, был таким же громким, как раскаты грома.