— Да, тупой псих, — язвит Рейнджер, и я решаю, что это почти первый раз, когда меня называют тупым психом. — Что ты здесь делаешь?

— А что ты здесь делаешь? — я повторяю, понимая, что причина, по которой я ничего не вижу в темноте, заключается в том, что у меня пропали очки. Выругавшись, я оказываюсь на земле, как Велма в «Скуби-Ду», шарю по гравию в поисках своих — надеюсь — целых очков.

— А на что похоже то, что я делаю? — Рейнджер повторяет резким тоном мудака, который мне хорошо знаком на данный момент. — Курю чёртову сигарету.

— Ты можешь помочь мне найти очки? — спрашиваю я, игнорируя его оскорбительный тон. Я начинаю паниковать. Если я потеряю очки, папа убьёт меня. А потом он заставит надеть контактные линзы, и я уверена, что вся школа узнает, если у меня не будет больших уродливых очков, которые защищают меня.

— Нет. — Рейнджер продолжает стоять там и курить, поставив одну ногу на скамейку, которую давным-давно вырезали какие-то студенты из упавшего бревна. Он одет в ночную пижаму в чёрно-белую полоску, которая полностью расстёгнута.

Или, по крайней мере… Я думаю, это то, во что он одет. Он сейчас немного размазанный.

«Очки, очки, очки», — повторяю я про себя, ползая вокруг на четвереньках.

— Я хочу знать, почему у меня разбита чёртова губа, Карсон. И вообще, в чём твоя проблема? — Рейнджер продолжает ворчать на меня, пока я ползаю вокруг в отчаянных поисках, паника сжимает моё горло изнутри.

За мной только что гнался парень с ножом.

Что бы случилось, если бы он догнал меня?

Была бы я… мертва прямо сейчас? Хуже?

— Эй. — Рейнджер толкает меня одним из своих больших армейских ботинок, опуская грязную подошву мне на плечо. Он опрокидывает меня на гравий, и вот тогда я начинаю плакать. Я не нарочно, это просто происходит. Тихие слёзы катятся по моему лицу, когда я снова встаю на четвереньки и продолжаю поиски. Через минуту Рейнджер усмехается, наклоняется и поднимает мои очки, протягивая их мне. — Ты чертовски жалок, ты знаешь это?

Я надеваю очки на нос и вздыхаю с облегчением, обнаружив, что они целы. Слава богу. Мой взгляд скользит вверх по замкнутому и потемневшему лицу Рейнджера. Он смотрит на меня сверху-вниз, плотно сжав губы, на его груди видна татуировка, которую я раньше не замечала. На ней написано «Дженика» с маленькими сердечками по обе стороны.

Его покойная сестра.

Его сестра-самоубийца… или его убитая сестра.

— Как ты думаешь, почему её убили? — выпаливаю я, и голубые глаза Рейнджера расширяются. Он стискивает зубы, и я слегка съёживаюсь, когда кажется, что он может меня ударить. Вместо этого он бросает всё ещё зажжённую сигарету в мою сторону.

— Не твоё собачье дело, Карсон, — усмехается Рейнджер, глядя на меня сверху-вниз, как на отброса общества. Его тёмные волосы с синими прожилками острыми волнами ниспадают на лицо. С чёрными туннелями в ушах и татуировками он на самом деле меньше похож на эмо-придурка и больше… на крутого парня или что-то в этом роде. — Просто держись от меня подальше, ладно? Не приходи в Кулинарный клуб в четверг.

Может быть, он думает, что это наказание… нет.

Но когда он уходит, я с трудом поднимаюсь на ноги и следую за ним. Ни за что на свете я не останусь здесь одна. Оказавшись внутри, я беру трубку телефона экстренной помощи на кухне и смотрю на неё.

Рейнджер возвращается в комнату, открывает холодильник и достаёт молоко, когда замечает, что я стою там. Одна тёмная бровь приподнимается.

— Какого чёрта ты делаешь? — спрашивает он меня.

Моя рука дрожит, и я слегка шмыгаю носом после короткого приступа плача. Если я сообщу об этом, папа сойдёт с ума. Он запрёт меня в своём доме и будет сопровождать везде, куда бы я ни пошла. Но опять-таки… как я могу ему не сказать? Сегодняшний вечер мог быть розыгрышем. Честно говоря, чем больше я думаю об этом, тем больше мне становится интересно, не был ли это один из членов Студенческого совета в той толстовке.

С другой стороны… если он подумает, что здесь опасно, может быть, он отправит меня обратно в Калифорнию? Я снова беру трубку и начинаю набирать «1» для экстренной линии.

Рейнджер выхватывает у меня трубку и прищуривает свои голубые глаза. Здесь так темно, единственный свет пробивается изнутри холодильника, так что трудно разглядеть его лицо, но, клянусь, в его холодном, как камень, взгляде есть тени.

— Что происходит? — рявкает он, когда я сжимаю руки в кулаки и встречаю его пристальный взгляд в упор.

— За мной только что гнался человек с ножом, — выплёвываю я, ожидая, что он рассмеётся надо мной. Или начнет отрицать это. Или… Чего я не ожидаю, так это того, что его глаза округлятся, а кожа приобретёт желтоватый оттенок в свете холодильника.

— Что, чёрт возьми, ты только что сказал? — шепчет он, когда я тянусь за телефонной трубкой, и он снова вырывает её у меня. На этот раз его ноздри раздуваются от гнева. — Что. Ты. Только. Что. Сказал? — огрызается он, и его тон не терпит возражений.

— Ты слышал меня! — кричу я в ответ, снова чувствуя тихие слёзы на своих щеках. Рейнджер свирепо смотрит на меня, его грудь поднимается и опускается в судорожных вдохах. — Какой-то псих только что гнался за мной от дома моего отца всю дорогу сюда, и у него был нож. Итак, кто это был, Рейнджер? Это был Черч? Спенсер? Один из близнецов?

— Никто из нас, — рычит Рейнджер мне в ответ, суёт телефон мне в руку и обхватывает его моими пальцами. Он подходит так близко, что мы оказываемся нос к носу. — Мы могли бы немного подшутить над тобой, но мы не совсем психи.

— В самом деле? Потому что Черч проделал весь этот путь до дома моего отца сегодня, чтобы угрожать мне, чтобы я оставил в покое тайну о твоей сестре. — Глаза Рейнджера становятся ещё шире. — Он запихнул меня в багажник машины и оставил там на целых пять часов. Я не знаю, кто меня выпустил, но…

— Боже спаси меня, Карсон, если ты что-то из этого выдумываешь, я, чёрт возьми, сам тебя убью. — Рейнджер прижимает меня к стойке своим телом, и я ненавижу то, что мне вроде как нравится чувствовать его.

— Я ничего не выдумываю, — шепчу я, мой голос срывается. Что-то в этом звуке, кажется, действует ему на нервы. Он отталкивается от стойки и отходит от меня, отхлёбывая молоко, а затем швыряет стеклянную бутылку в стену. Я подпрыгиваю, когда осколки разлетаются во все стороны.

— Позвони Натану, — рычит Рейнджер, оглядываясь на меня через плечо. Его глаза сверкают от гнева. Я вижу их, залитых светом из холодильника. — Позвони своему отцу.

— Ты мне веришь? — мне удаётся выдавить из себя, и он отворачивается от меня.

— Убери стекло, когда закончишь, — это всё, что он произносит, направляясь в общую зону и включая телевизор на какое-то старое чёрно-белое шоу. Громкость в основном приглушена, но я чувствую себя в большей безопасности, зная, что он там. Насколько это запутанно? Парень просто разбил бутылку, а потом приказал мне её убрать, и я чувствую себя в большей безопасности, когда он рядом?

Что, чёрт возьми, происходит с моей жизнью прямо сейчас?

Глубоко вздохнув, я набираю номер Натана, охранника, и готовлюсь перебудить всю школу.