Я была едва в сознании, когда она помогла мне откинуться на подушки и провалиться в темноту.

* * *

— У тебя гости, — весело сообщила Флора пару дней спустя. Мне было трудно следить за днями, потому что в моей комнате не было окон. Был занавес. Это была толстая штуковина в цветочек, которая свисала с потолка и почти доставала до пола, но открывалась в зеркальное окно, в котором отражалось мое лицо.

Это было для моей же безопасности, сказала Флора. Чтобы я не выпала и не пыталась покончить жизнь самоубийством, бросившись с уступа, из-за возникшей у меня путаницы после комы.

Самоубийство, по-видимому, было побочным эффектом обширной черепно-мозговой травмы. Каждый день я узнаю что-то новое.

Или еще несколько вещей, например, тот факт, что мои родители собирались навестить меня.

Только у меня не было родителей.

По крайней мере, я так думала. Где-то в глубине моей затуманенной головы таилось воспоминание о том, как я рано потеряла их. Шок от травмы и долгий путь через горе. Но Флора заверила меня, что это просто сюжетная линия популярного фильма, который я смотрела в ночь перед аварией.

— Они здесь? — спросила я, садясь.

Теперь я могла садиться самостоятельно, так что это был бонус.

— Так и есть, — весело сказала Флора.

— Они очень хотели тебя увидеть. Знаешь, они были чрезвычайно обеспокоены. Вот почему они платят за этот первоклассный уход и следят за тем, чтобы я была рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки.

Я заметила, что Флора, казалось, никогда не спала. Я не спрашивала ее, есть ли у нее жизнь вне этой больницы и меня, просто потому, что не хотела разрушать иллюзию. Я чувствовала себя так, словно она была моей единственной опорой в мире, и если я напомню ей, что она должна быть где-то в другом месте, она бросит меня.

А тьма все продолжала тянуть на меня, обольстительно нашептывая, что меня здесь не должно было быть. Я была чужой.

— Не могу дождаться, когда познакомлюсь с ними, — сказала я и на мгновение увидела, как лицо Флоры потемнело от неодобрения.

— Я имею в виду увижу их. Но, разумеется, я уже знакома с ними. Они мои родители.

Я отшутилась, но это показалось мне фальшивым. Неискренним. Я не думала, что я фальшивая девушка за пределами этих четырех стен.

— Где она?

Я услышала голос женщины еще до того, как увидела ее лицо. Она была громкой, требовательной, и в ней было что-то надменное, острое, как бритва, как будто ее слова могли разрезать тебя пополам, потому что она была женщиной, которая всегда получала то, что хотела.

Его я тоже уже слышала.

Успокаивающий, но скользкий. В нем было что-то не так.

— Вон там, дорогая, — сказал он. — Не надо кричать на этих бедных медсестер. Они и так перегружены работой.

— Сюда, вниз, — радостно крикнула Флора.

И две фигуры заполнили мой дверной проем, как мне сказали, мои родители.

Но в тот момент, когда я увидела их лица, все рухнуло, и все снова стало неправильным.

Они не были моими родителями. Они были похожи на моих родителей, старше, чем я помню, потому что мои родители умерли много лет назад. Эти люди были клонами, но плохо сделанными клонами. Их лица искажали жестокими ухмылками, а одежда была слишком дорогой и слишком безупречной.

Это были не мои родители, все было неправильным, и ничто не казалось мне своим.

Я бы сделала все, что угодно, лишь бы снова погрузиться во тьму.