– Не говори ничего, – прошептала она, – не надо. Есть вещи, которых ты не знаешь.

– Почему не знаю? Потому что – не Игрок?

– Ага…

– То есть, значит, рылом не вышел, – с неудовольствием пробурчал Знахарь, – так, что ли?

– Отчасти так, но в большей степени просто от того, что ты не осведомлен о многих вещах, которым мы придаем особое значение. И вообще, тебе что – не о чем больше поговорить с любимой женщиной?

Знахарь смутился.

– Что значит – не о чем? – попытался вывернуться он.

– То и значит. Тебе хорошо со мной?

– Хорошо ли мне с тобой… – Знахарь улыбнулся. – Мне так хорошо с тобой, что я не представляю, бывает ли лучше.

– И мне с тобой хорошо, – Рита погладила Знахаря по лицу. – А теперь представь себе, что я говорю – давай, Костик, бросай все свои метания, и заживем с тобой нормальной семейной жизнью. Тебе ведь хорошо со мной, вот и бери меня, живи со мной, как все. Что ты скажешь?

Знахарь задумался.

Он представил себе уютный домик на берегу моря, а лучше – океана, себя, сидящего в кресле-качалке, Риту, выходящую на крыльцо, заслоняющую рукой глаза от солнца, рыжего сеттера, который с радостными телодвижениями бросается ей навстречу… Чего-то не хватало.

Знахарь знал – чего, и изо всех сил противился этому, не позволяя нежеланным подробностям проявиться в воображении… Но оно все-таки прорвалось, и в идиллической картине появились недостающие детали. За дверной косяк держалась маленькая девочка, сосредоточенно переносящая ножку через казавшийся ей высоким порог, а в тугом животе Риты, похожем на спрятанный под платьем глобус, сидел еще более маленький мальчик.

Это было прекрасно и совершенно соответствовало древним, как сама жизнь, радостям бытия, но оно же было и концом чего-то, без чего Знахарь не мыслил себе своей, мужской, жизни.

– Нет, – сказал Знахарь грустно, но твердо, – я скажу – нет. Потому что…

– Не говори ничего, – прервала его Рита, – я знаю, что ты скажешь. И я тоже скажу – нет. То, что могло бы у нас с тобой получиться – чудесно. Но я знаю точно – если стану матерью, то инстинкты пересилят все, что я так люблю сейчас, и я превращусь в обычную бабу. И тебе станет скучно со мной. Ты начнешь убегать от меня, врать, тебе самому будет от этого плохо, и… И вообще. Понимаешь?

– Угу, – Знахарь наклонил голову и поцеловал Риту в макушку, – понимаю. И что же нам делать?

– Пусть все остается, как есть. Поверь мудрой женщине с двумя высшими образованиями.

– Чихать я хотел на оба твои образования, – презрительно фыркнул Знахарь, – образование – ничто. Знание – да, сила. А образование – просто диплом, и уж дипломированных мудаков я видел столько, что до Москвы раком не переставить.

– Фу, грубиян! – воскликнула Рита и оттолкнула Знахаря.

При этом она забыла, что лежит на самом краю узкой койки, и с грохотом свалилась на пол, больно ударившись локтем о край противоположной койки.

– Уй-юй-юй! – заныла она, потирая ушибленный локоть.

– Это тебя Аллах покарал за непочтительное отношение к мужчине, – сказал Знахарь, глядя на Риту сверху вниз и усмехаясь.

– Да-а-а… А тебе лишь бы смеяться над несчастной женщиной! Вот лишу тебя доступа к своему прекрасному телу – тогда узнаешь!

– Все, молчу! – с комическим ужасом воскликнул Знахарь. – Молчу и осознаю свою генеральную ошибку. На пути к твоему телу я готов свернуть все препятствия, пересечь моря и горы, а также продать Родину. Желательно – подороже.

– То-то же! – сказала Рита, поднявшись с пола и встав над Знахарем. – Что ты сейчас видишь?

– Я? – Знахарь гнусно усмехнулся. – Я сейчас вижу нечто, очень похожее на бутон розы, которое…

– Ты, кобелина, кроме этого вообще ничего не способен видеть, – отрезала Рита, – а на самом деле ты сейчас видишь женщину, которая просто очень хочет есть. Вставай, жалкий неудачник, пошли в кают-компанию. Там я буду ужинать, а ты – задавать свои идиотские вопросы академику Наринскому.

Рита начала одеваться, а Знахарь внимательно следил за этим стриптизом наоборот и наконец сказал:

– Надо будет открыть стриптиз-клуб, в котором девушки будут выходить на сцену голыми, а уходить в полной амуниции, включая шубу и шапку-ушанку.

–  Я знала, что ты извращенец, но чтобы настолько…

Рита заправила клетчатую рубашку в джинсы, застегнула молнию и, презрительно взглянув на Знахаря, вышла из каюты. Знахарь вздохнул и вскочил с койки. Во-первых, он тоже почувствовал, что проголодался, а во-вторых, просто хотел быть рядом с Ритой. Через полминуты он вышел в узкий коридор и решительно повернул направо, надеясь, что кают-компания именно там.