Кондратьев пошел в туалет, а Иван перебрался в грузовой отсек, забрал и выключил телефон генерала. Гаврюшенко уже начал приходить в себя, но был еще квелый. Иван положил на тело несколько баллонов с водой, вернулся на свое место.

В этот момент на стоянку въехал милицейский "жигуленок" с совой на борту. Въехал там, где выезд, где въезжать не положено. Въехал и остановился. Иван посмотрел на ментов равнодушно, потом бросил взгляд в боковое зеркало: где там Кондратьев? Кондратьева он не увидел, зато увидел черную "Волгу", которая въехала на заправку с противоположной от ментов стороны. Въехала и остановилась вдали, метрах в тридцати от "форда". Номера "Волги" в зеркало Иван разобрать не мог… Он снова перевел взгляд на милицейский "жигуль". Машина стояла, частично блокируя выезд, в ней сидели три мента и, кажется, выходить не собирались.

Все это могло быть совпадением: мало ли по Москве шастает увошных экипажей? Мало ли черных "Волг"?… А могло и не быть!… Но что же застрял Кондратьев?

Таранов небрежно вытащил телефон и набрал номер Председателя. Между делом пустил двигатель.

Евгений Дмитриевич Кондратьев мыл руки в "предбаннике" туалета. Машинально подумал: вот какие нынче заправки стали - как на разлагающемся западе… Запиликал телефон. Полковник извлек "эрикссон" из кармана:

- Слушаю.

В ответ он услышал голос Таранова:

- Евгений Дмитриевич, кажется, у нас проблемы… Впрочем, может быть, я ошибаюсь.

- Говори, - спокойно произнес Председатель. Но прежде чем Иван успел ответить, полковник бросил взгляд в окно-иллюминатор и увидел черную "Волгу". Номер был виден четко… Кондратьев стиснул трубку.

Два сержанта УВО вышли из машины. Они вышли не торопясь, с деланной ленцой. Водитель остался в машине. Он положил на колени АКСУ, снял с предохранителя и передернул затвор.

- Нет, Иван, ты не ошибся, - спокойно произнес Председатель.

Сержанты неторопливо двинулись в сторону "форда". Таранов все понял. Менты на "форд" не смотрели…

- …Ты не ошибся, Иван. "Волга" - та самая. Сколько в ней народу - не вижу. А у тебя что?

- Два мента - увошники. Сейчас идут ко мне… Третий в машине.

- Уходи, Иван. Немедленно уходи. Я попробую их отвлечь.

- Что-то ты не то говоришь, Дмитрич.

- Я знаю, что говорю… Как только услышишь выстрелы - бей по газам, прорывайся.

- Ты что, - спросил Таранов, - стрелять собрался?

Менты были в пятнадцати метрах от "форда". Их лица выглядели нарочито равнодушными… слишком равнодушными.

Сержант Сидоркин сидел в горячем салоне "Волги" и кусал нижнюю губу. Тело покрылось потом… Теперь ему казалось, что он поторопился, что сделал глупость… Но переменить что-либо было уже не в его силах.

- …Ты что - стрелять собрался?

- Не волнуйся, всего лишь из "Осы" - грохоту много, а трупов нет… А ты уходи. Даст Бог - прорвешься.

- А ты?

- Главное - довести "Караван", Ваня, - спокойно произнес Кондратьев.

- А ты? - упорно повторил Иван.

- Главное - доведи "Караван", Ваня.

Сержанты были в восьми метрах. Таранов выжал сцепление и воткнул сразу вторую передачу… Он продолжал удерживать сцепление, готовый отпустить его в любую секунду и утопить газ.

Полковник Кондратьев переложил телефон в левую руку, правой выдернул из кобуры маленький, кургузый пистолетик.[37]

В кондиционированной прохладе на лбу полковника мгновенно выступила испарина. Кондратьев отлично понимал, что сейчас произойдет… Он быстро двинулся через кафе… Вскрикнула, увидев оружие, женщина за столиком слева от входа, уронила чашку… Растеклась лужица кофе… Звякнула ложечка… За тонированным, слегка зеленоватым стеклом кафе Председатель отчетливо видел "Форд" и двух сержантов с автоматами. Из динамиков на стене неслось: