Глава 26

БРИА

На неделе, последовавшей за неудавшейся гонкой, я сижу в маникюрном салоне «Мозаика», меняю свой цвет с темно-малинового на черный, ожидая появления Синтии Нордстром. Если я правильно рассчитала время, она должна появиться как раз в тот момент, когда я ухожу. Я стараюсь не слишком часто поглядывать на дверь, потому что Нерия никого не ждет. В ее меланхоличном мире богатых бараньих отбивных это просто совпадение.

Маникюр закончен, я расплачиваюсь на стойке регистрации, когда входит Синтия в очках от «Bulgari» и тренче от «Gucci», такая же отполированная и идеальная, как всегда. Она видит меня, и на ее лице появляется сияющая улыбка.

— Нерия! Я так рада тебя видеть. Жаль, что на этот раз мы не будем напарницами по маникюру, — говорит она.

— Ой, не говори. Я хотела еще раз поблагодарить тебя за то, что пригласила меня на собрание женской группы. Это было очень вдохновляюще, — вранье. Все это ложь.

Она улыбается и убирает свои светлые волосы с лица.

— У нас будет еще одна встреча на следующей неделе, если тебе интересно. А в те выходные будет поздний завтрак, на который придет несколько человек, но я думаю, никто не будет против тебя.

Ух. Если бы Нерия планировала остаться здесь, она бы уже поднималась по лестнице в «ягнятах». Жаль, что у нее другие планы.

— Конечно, — говорю я, перекидывая сумку повыше на плечо. — Мне нужно бежать, увидимся на следующей неделе?

— Абсолютно.

Мы расходимся в разные стороны, Синтия — к стойке администратора, а я — к двери. Ее телохранитель стоит на другой стороне, и я прохожу мимо, даже не взглянув в его сторону, направляясь к задней части внедорожника «Преторианцев», чтобы затем перейти улицу в сторону «Гриндстоуна». Но успеваю тайком прикрепить GPS-трекер к бамперу.

У меня есть час.

Я завожу таймер на часах на шестьдесят минут и направляюсь к одному из своих автомобилей, припаркованных за углом от «Гриндстоуна», сажусь в «Ауди A6 Аллроад», и направляюсь в сторону авеню Тоя, 656. Я останавливаюсь там, где нет камер, и проверяю GPS-трекер на своем телефоне, убедиться, что Синтия все еще в маникюрном салоне. Сорок девять минут.

Сношу камеры с парковки в гараже ее многоквартирного дома и направляюсь внутрь. Я паркуюсь как можно ближе к ее месту, затем собираю свое снаряжение и жду.

Сорок четыре минуты.

Время тянется мучительно медленно. Я надеваю тактический жилет со снаряжением и пристегиваю винтовку «Беретту», несколько раз проверяя часы и трекер. Мое сердце бешено колотится. Я не делала чего-то настолько дерзкое с тех пор, как подожгла амбар и швырнула отрубленную руку Дональда-младшего в его мнимого отца. От волнения у меня почти кружится голова.

На часах вибрирует будильник. Сорок четыре минуты истекли.

Я не спускаю глаз с трекера. Несколько минут спустя он приходит в движение, направляясь в мою сторону.

Открываю свой iPad и включаю замки на дверях, ведущих на эту парковку. Камеры, которые я установила на этой неделе, показывают каждую точку доступа и улицу в обоих направлениях. Когда внедорожник «Преторианцев» появится на Тоя-авеню, я буду готова.

Я открываю входную дверь автомобиля. Он настроен на повторную блокировку, как только закроется.

Когда дверь открывается, я вылезаю из машины, пригибаясь и оставаясь вне поля зрения, ложусь на спину и шаркаю под машиной рядом с назначенным Синтии местом.

Двигатель внедорожника эхом отдается от бетонных стен и колонн, его шины скрипят на герметичном полу. Дверь с грохотом закрывается следом. Запах масла и резины врезается в нос, пока я жду, мои конечности почти вибрируют от предвкушения.

Внедорожник замедляет ход, поворачивая на место рядом со мной. Я лезу под него, когда колеса со скрежетом останавливаются.

Время тянется. Секунда кажется минутой. Я впитываю каждую деталь. Щелчок открывающихся замков. Звук, когда открывается водительская дверь. Напряжение в моих отточенных мышцах, когда я выкатываюсь из-под машины, телохранитель поворачивается ко мне спиной, и я стреляю из электрошокера. Нити попадают ему прямо в задницу и бедро, и он падает с болезненным стоном. Я оказываюсь рядом с ним прежде, чем он успевает прийти в себя, вводя ему в шею достаточное количество пропофола, чтобы вырубить его, но не убить.

Синтия с испуганным визгом бросается к двери, но я бью ее вторым электрошокером. Она вскрикивает и падает на тротуар. Я ввожу ей пропофол, чтобы она не двигалась, но и не померла.

Сначала я беру Синтию, тащу ее к своей машине, где мне удается усадить ее на заднее сиденье. Забираю у нее телефон и сумочку, кладу их на переднее сиденье машины «Преторианцев». Я обыскиваю ее, но больше ничего вызывающего беспокойство не нахожу.

С телохранителем сложнее. Он, наверное, вдвое тяжелее меня, поэтому я сажаю его, прислонив к борту машины, достаю из своего жилета записку и одноразовый телефон и кладу ему на колени. Снимаю трекер с бампера, и готова к работе.

В течение десяти минут я отключаю дверь гаража, паркуюсь дальше по улице, отключаю остальные двери и переключаю камеры. Потом направляюсь к озеру Макдональд.

Хижина — не самое мое любимое место для подобных вещей. Хотя она и создана для убийства, здесь не так уютно, как дома. Все больше соответствует предпочтениям Самуэля, чем моим. А камера деконструкции больше похожа на тесную подсобку. Она выполняет ту же функцию, но просто не так хорошо оборудована.

Я устраиваю Синтию в гостиной, где отодвигаю кофейный столик в сторону и ставлю стул из толстого пластика. И, честно говоря, я не так уж разочарована местоположением, потому что это огромная победа. Я выхватила ее прямо из-под носа Кэрона, и теперь мне осталось выманить его из укрытия.

Я смотрю фильм «Из 13 в 30», Синтия наконец приходит в себя после мучительного ожидания. Я уже начинаю жалеть, что вколола ей еще одну дозу пропофола по дороге домой.

— Мне кажется, я потеряла последние клетки мозга, — говорю я, когда Синтия стонет, а актеры танцуют под песню «Thriller». — Я думала, будет как в романтической комедии.

Приглушенное «м-м-м-м» с нарастающей паникой вырывается из заклеенного скотчем рта Синтии.

— Я кое-что поняла. Мой дядя никогда не учил меня любви. Соблазнению, конечно. У нас были разговоры на эту тему. Но не любовь. И уж точно этому я не научилась в пустыне. Ты знала, что нам даже не разрешалось использовать слово «любовь», если только оно не относилось к Ксантею, поскольку он был самопровозглашенным посланником Бога?

— М-м-м-м-м-м-м-м-м-м, — скулит Синтия.

— Поэтому я подумала, что мне следует посмотреть несколько ром-комов в образовательных целях. Этот вроде популярный… не понимаю, почему, — наступает долгая пауза, пока я наблюдаю, как актеры продолжают танцевать. — Я правда не понимаю.

Я приподнимаюсь с дивана и наблюдаю за заплаканным лицом Синтии и дикими глазами. Мелодия бессловесных просьб льется из-под клейкой ленты. Я наслаждаюсь подобными моментами, пытаясь разгадать мысли своей добычи. Некоторые люди в отчаянии. Некоторые ведут себя яростно и нагло. Некоторые из них креативны и даже полны надежд. Синтия Нордстром в течение многих лет подчинялась прихотям призрачного лидера культа, поднимаясь на вершину организации, чье публичное лицо скрывает затворническое и двуличное частное существование. Мне так любопытно посмотреть, что она придумает, и я, не теряя времени, отрываю скотч.

— Пожалуйста, Нерия, отпусти меня, — умоляет она, как только ее губы освобождаются. — Я никому не скажу, клянусь, клянусь. Пожалуйста.

— Попрошайничество не возымеет желаемого эффекта, — отвечаю я, снимая свой светлый парик и шапочку под ним. Приглаживаю рукой свои зачесанные назад волосы и вздыхаю с облегчением. — У тебя есть то, чего я хочу.

— Все, что угодно, я дам тебе все, что захочешь, обещаю. Просто, пожалуйста, пожалуйста, не делай мне больно.

Я сажусь на диван и откидываюсь на спинку. Синтия уже не так хорошо собрана, как сегодня утром. Белокурое каре растрепанное. Пальто испачкано грязью и машинным маслом, когда я тащила ее через парковку. Пульс учащается у нее на шее. Смерть ждет в тени с тихим шорохом.

— Мне нужен Кэрон Бергер, — говорю я.

Синтия закрывает глаза и опускает голову.

— Ты никогда не доберешься до лагеря. Он усиленно охраняется.

— Я знаю. Я хочу выманить его, и ты это сделаешь.

— Он может и не прийти за мной.

— Он придет. Я подозреваю, что Кэрону Бергеру никогда не нравится быть в проигрыше.

Я встаю и подхожу к Синтии, которая дрожит в своих оковах. Она разваливается на части рядом со мной, стресс разрушает ее мозаику успеха. Она умоляет меня не причинять ей вреда, когда я заклеиваю ей рот скотчем и направляюсь в столовую, чтобы настроить свой ноутбук. Когда он загружается, я набираю сообщение на одноразовый телефон, который оставила у Преторианской гвардии.

У меня есть Синтия Нордстром. Кэрон Бергер позвонит по номеру, который я отправлю, через час, или Синтия умрет. Подтвердите, и номер будет предоставлен.

Когда сообщение отправлено, проходит пять минут, прежде чем я получаю утвердительный ответ и сообщаю номер стационарного телефона, который переадресует звонок на мой одноразовый телефон.

Я устанавливаю таймер на своих часах и возвращаюсь на диван, чтобы досмотреть оставшиеся минуты «Из 13 в 30», хотя готова выколоть себе глаза. Уже заканчиваю просмотр «Секс по дружбе», когда срабатывает будильник, и я возвращаюсь к своему ноутбуку, чтобы открыть программу преобразования текста в речь. К тому времени, как звонит одноразовый телефон, мое сердце колотится почти так же сильно, как тогда, когда я напала на Синтию на парковке.

Я принимаю вызов.

— Это Кэрон Бергер, — его тон ровный, спокойный. Глубокий и насыщенный, совсем не похожий на его внешность.