Глава 36

Соло

Раскатистый смех Пантеры придал смысл всему в моем мире. Юмор освещал его идеальные черты, и радость исходила от каждого дюйма его тела.

Вчера был один из лучших дней в моей жизни. Мы с Пантерой не только выиграли наш финальный полет вместе, но и — каким-то чудом — в итоге набрали одинаковый результат в таблице лидеров, обеспечив себе первое место. Нечто такое, чего никогда раньше не случалось в истории «Элиты», никогда.

Если бы это случилось с Соло двенадцать недель назад, у меня был бы дерьмовый припадок, как ни у кого другого, и, без сомнения, я потребовал бы реванша или какой-нибудь очной схватки. Но разделение этого момента с Пантерой только усилило победу. Было еще приятнее сознавать, что парень, стоявший рядом со мной на вершине, был не только одним из лучших пилотов, которых я когда-либо видел в своей жизни, но и одним из самых храбрых людей, которых я знал.

Все, что мне нужно было сделать, это поднять свою задницу в воздух, управлять самолетами и стараться держать язык за зубами, чтобы меня не вышвырнули с трассы. Пантера? Ему пришлось превзойти ожидания каждого инструктора на курсе, а также своего отца, и сделать все это, пытаясь преодолеть травму, вызванную катапультированием из неисправного Хорнета.

Стоя с ним вчера, я был чертовски горд. Не было никого, кого я уважал больше, чем Пантеру, который в данный момент смотрел на меня так, словно его ужином на сегодня был я, а не пицца, и я чертовски надеялся, что ему понравится — подарок, который я для него приготовил.

— Ладно, подразни. Как долго ты собираешься заставлять меня ждать этого подарка? — спросил Пантера, его глаза были прикованы к моим рукам, которые держали мои теперь расстегнутые шорты.

— Я не знаю. Было бы забавно заставить тебя ждать.

— Помни, расплата — это сука.

— Хм, да. Но, может быть, это того стоило бы.

— Соло... — Пантера зарычал, и разочарование в его голосе, наконец, заставило меня приспустить шорты. Когда я снял свои облегающие черные боксеры, напряжение в комнате стало ощутимым, и когда я отпустил их, и они упали на пол, Пантера выругался.

Я ждал, пока он сосредоточится и перестанет пялиться на мою эрекцию, которой я щеголял благодаря его обжигающему взгляду. Его глаза, наконец, зацепились за прозрачную повязку на моем левом бедре, а затем быстро вернулись ко мне.

— У тебя новая татуировка?

Я снял шорты и отбросил их в сторону.

— Да.

Зная, как сильно Пантере нравятся звезды, украшающие мое правое бедро, эта идея пришла мне в голову совсем недавно и казалась идеальным подарком на выпускной. У меня было такое чувство, что нам обоим это понравилось бы.

Пантера прикусил губу и покраснел, что никак не помешало моему возбужденному члену думать, что он вот-вот начнет действовать.

— Могу я это увидеть?

Будь моя воля, он бы увидел это, потрогал, лизнул и сделал с этим все, что угодно — конечно, когда это было бы полностью завершено и зажило, — но прямо сейчас…

Я начал разматывать пленку вокруг бедра, Пантера зачарованно наблюдал за этим. Я знал, что он мог видеть темные очертания и оттенки того, что было внизу, но, судя по его молчанию, он еще не догадался, что именно я нанес чернилами на свою кожу.

— Ты сделал это сегодня?

— Да, — сказал я. — Я хотел что-нибудь на память о моем пребывании здесь, в «Элите». Что-то на память о том, как я впервые увидел, — я оторвал последний кусок обертки, — Пантеру.

Когда в поле зрения появились смелые очертания и тени гладкого кота джунглей, воцарилась тишина, похожая на церковную. Это было полно благоговения, когда Пантера сделал шаг ко мне и медленно опустился на колени, и когда его глаза оказались на уровне моего недавно покрытого чернилами бедра, он, наконец, заговорил.

— Соло… Матео… Это... — он посмотрел на меня, и любовь и удивление, сияющие в его глазах, сказали мне все, что мне нужно было знать.

— Тебе нравится?

— Нравится? — взгляд Пантеры вернулся к замысловатому рисунку, на котором был изображен поразительный охотник с глазами того же оттенка синего, что и у него, крадущийся вокруг моего бедра к своей добыче. — Это потрясающе красиво, и даже эти слова кажутся недостаточными для того, сколько работы было вложено в это. Это ведь еще даже не закончено, не так ли?

— Нет, — сказал я, проглатывая комок в горле. То, как Пантера смотрел на своего тезку, полностью очарованный изображением, мешало сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы говорить.

— Повернись, — прошептал он. Я медленно повернулся. — Мне нравится, как его хвост обвивается вокруг задней части твоего бедра вот здесь...

Мне это тоже понравилось. Когда Пантера дотронулся до меня прямо под чернилами и сказал: «Немного раздвинь ноги», я был благодарен за то, что оказался лицом к столу.

Я уперся руками в верхнюю часть поверхности и закрыл глаза. Я не мог дождаться, когда татуировка будет завершена и Пантера сможет прикоснуться ко мне своим ртом. Черт, я был близок к тому, чтобы умолять его, несмотря ни на что.

— Я знаю, что пока не могу, но то, как художник растушевал это, делает его мех таким гладким, что мне просто хочется к нему прикоснуться.

Пытаясь взять себя в руки, я оглянулся через плечо и увидел, что он изучает изображение голодными глазами.

— Значит, я был прав?

— Хм, — сказал Пантера, когда его взгляд нашел мой. — Это подарок для тебя и для меня.

Хитрая улыбка искривила рот Пантеры. Он поднялся на ноги и взял мое лицо в свои ладони.

— Это, безусловно, самый лучший и сексуальный подарок, который я когда-либо получал в своей жизни. Я собираюсь наслаждаться этим — и тобой — часто.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Не в силах больше сопротивляться ему, я потянулся к поясу его джинсов и притянул его к себе. В ту секунду, когда наши губы встретились, он открылся для меня, и когда мы стояли в центре его комнаты в эту последнюю ночь здесь, на базе, я знал, что это было началом гораздо большего. Я не мог дождаться, чтобы увидеть, куда приведет нас будущее.