Она шепчет мое имя, двигая бедрами, пытаясь найти разрядку, но она получит ее только тогда, когда я буду готов, — а это точно не сейчас. Кружа вокруг ее клитора, я дразню ее языком, затем провожу им по ее узелку вперед-назад, а потом втягиваю его в рот и хмыкаю. Она дергается в моей хватке, вскрикивает, когда я сильно сосу клитор, а затем отпускаю и обдуваю его своим дыханием.

— О Боже, пожалуйста! — умоляет она.

Ухмыляясь, я касаюсь ее клитора, проводя пальцами по ее бедру к киске и погружая их в нее, удерживая их там, пока я поглощаю ее. Она сжимается вокруг моих пальцев, и я знаю, что она близка к оргазму, поэтому я загибаю пальцы, поглаживая ее стенки, пока лижу ее клитор, заставляя ее достичь оргазма.

— Кончи для меня, — бормочу я, касаясь ее сокровенной плоти. — Кончи на мои пальцы и язык.

Она дергает меня за волосы, двигая бедрами, а затем внезапно вскрикивает, ее киска сжимает мои пальцы, пытаясь удержать внутри себя, пока она наслаждается своим оргазмом. Я лижу ее нежно, мягко, пока она не отстраняется от меня. Я вытаскиваю пальцы и обсасываю их, прежде чем лизнуть ее дырочку, пробуя на вкус ее освобождение, а затем я откидываюсь назад и смотрю на нее.

Ее грудь раскраснелась, щеки тоже, а рот приоткрыт, пока она пыхтит. Она смотрит на меня сверху вниз, словно никогда не видела меня раньше.

— Первый из многих, детка. Нам нужно наверстать годы.

— Черт возьми, да, — бормочет она, обхватывает мое лицо и большим пальцем поглаживает мои влажные губы. — Трахни меня, Риггс, так, как мы всегда хотели. Я устала ждать, я хочу тебя.

И это все, что ей нужно было сказать. Я поднимаюсь на ноги и целую ее, позволяя ей ощутить собственный вкус на моих губах и языке, пока я снова вжимаю ее в стену. Схватив ее руки, я поднимаю их, переплетая наши пальцы вместе, пока мы сливаемся в глубоком поцелуе.

Мне хочется смотреть в ее глаза в первый раз, когда я войду в нее, поэтому я отстраняюсь, тяжело дыша, когда она обхватывает ногами мою талию, открывая мне свою киску. Опустив руку, я поглаживаю свой твердый член, прежде чем прижать головку к ее входу. Ее глаза слегка зажмуриваются, губы изгибаются.

— Я люблю тебя, — шепчет она, и я вхожу в нее одним плавным толчком, погружаясь в ее тугую киску.

Мы оба стонем, и мои глаза почти закатываются. Она такая чертовски тугая, такая мокрая и горячая. Она ощущается как шелковая перчатка вокруг моего члена, и когда она стонет, вибрация проходит через нее, направляясь прямо к моим яйцам, так что я вынужден двигаться. Я должен, иначе я кончу после первого толчка, как девственник. Я выхожу и снова вхожу, сначала медленно, потом все быстрее, зная, что остальные могут проснуться в любой момент и найти нас.

Пусть. Пусть посмотрят, как я трахаю свою девочку.

Она может принадлежать им, но сейчас она моя. Сейчас она принимает мой член, целует мой рот и ласкает мою кожу.

Моя.

Она задыхается против моих губ и обхватывает меня руками, пока мы двигаемся вместе. Годами подавляемое желание взрывается в нас, и мы не можем насытиться. Наш поцелуй небрежен, кожа трется друг о друга. Звук наших шлепающихся тел громко звучит в маленькой пещере.

— Больше, — требует она, и все, чего моя девочка хочет, она получает.

Отстранившись от ее киски, я быстро разворачиваю ее и вжимаю грудью в стену. Я раздвигаю ее ноги и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.

— Не двигайся, или я остановлюсь, ты поняла?

Она кивает, когда я оттопыриваю ее задницу, хватаю ее за бедра и снова погружаюсь в нее. Я вбиваюсь в нее сзади, направляя член так, чтобы он попадал в ту точку, от которой она постоянно стонет. Ее ногти царапают стену, и она оттопыривает зад, встречая мои толчки.

Она просто охуенное зрелище. Ее тугая, упругая задница. Все эти мышцы, сила, но в то же время такая мягкость, такая покорность и тепло. От этого мои яйца подтягиваются, а позвоночник почти прогибается, пока я сдерживаю свой оргазм, желая сначала почувствовать ее собственный вокруг своего члена.

— Риггс… — ее дыхание сбивается, когда я вхожу в нее. — Я так близко, пожалуйста, мне нужно… — ее мольба обрывается криком, когда я сжимаю ее клитор, снова доводя ее до оргазма.

Ее тугая киска сжимает меня, как тиски, когда я с трудом выхожу и снова вхожу, извлекая из себя освобождение. Я кончаю внутри нее, наполняя ее своей спермой, и прижимаюсь к ее спине, чувствуя, как дрожит ее тело, пока я борюсь за то, чтобы оставаться в вертикальном положении. Мы оба измотаны и задыхаемся, пока я прислоняюсь к ее спине, целую ее плечо, не в силах пошевелиться.

— Я тоже люблю тебя, Пейтон, — пробормотал я. — Ты — идеальное уравнение.

Она слегка поворачивает голову, и я вижу, как она улыбается, хотя ее глаза остаются закрытыми, и на краткий миг мы просто стоим здесь, соединенные и влюбленные.

— Эй, трахальщики. Капитан Член просыпается, так что вам лучше поторопиться и одеться. У меня такое чувство, что он вряд ли будет так добр, когда увидит всё это совместное времяпрепровождение, — Фин смеется, а потом я слышу, как он уходит.

— Как долго он там стоял? — с хихиканьем спрашивает Пейтон.

— Кто знает? Он всегда был извращенцем, — я ухмыляюсь, когда выхожу из ее тела и прячу член, прежде чем развернуть ее. Я глажу ее по щекам, крепко целую, а потом целую ее глаза и щеки тоже. — Давай, красавица, отведем тебя обратно и найдем что-нибудь поесть и попить. Тебе нужна энергия.

Я помогаю ей умыться в ручье, и рука об руку мы возвращаемся к остальным.