— Правда, а разве я не душный ублюдок?

Ворота открываются, и Кензо на скорости проезжает через них, двигаясь по освещенной вымощенной дорожке к подъездной аллее округлой формы с фонтаном посередине, расположенной перед огромным особняком. Он останавливается прямо перед дверью и бросает ключи парковщику, выходя из машины, огибает ее, чтобы открыть мне дверь. Кензо подает мне руку, и я принимаю ее, затем он помогает мне подняться и обхватывает меня за талию, пока мы поднимаемся по ступенькам ко входу.

Дверь распахивается перед нами. Льется музыка, и когда мы заходим внутрь, я чуть было не подбираю челюсть с пола. Черт, вот как живет добрая половина богатого сброда. Повсюду висят люстры, а на каждой стене, наряду с семейными портретами, висят старинные картины в золотых рамках. Две изогнутые лестницы ведут на второй этаж из холла, в котором мы в данный момент находимся.

Музыка, смех и звон бокалов доносятся до нас. Женщины дефилируют в облегающих платьях и драгоценностях, разодетые в пух и прах под руку с мужчинами в дорогих костюмах. Все здесь кричит о деньгах, и я, конечно, чувствую здесь себя не в своей тарелке. Но Кензо все равно, он наклоняется ко мне, чтобы прошептать:

— Притворись, детка, они все такие, все они скрывают свои маленькие темные секретики по шкафам с дорогущими нарядами. Видишь вон того, с усами? — Я киваю, когда мужчина, о котором идет речь, проходит мимо. — Он спит со своей падчерицей, а тот, что смеется над чьей-то остротой из компании богатеньких придурков... Он на грани банкротства. Это все игра, дорогая, опасная игра, но все же игра. Здесь они используют слова, а не кулаки, но это все одно и то же. Ты знаешь, как играть, и я тоже. Они не лучше нас, нет, они ничтожества. Просто пешки, жаждущие власти и денег, готовые на все ради этого.

Кензо целует меня в шею и выпрямляется, когда мужчина направляется к нам, чтобы поприветствовать. Он даже не смотрит на меня, когда пожимает руку Кензо.

— Рад вас видеть. Вы должны мне помочь позже, чтобы хотя бы попытаться вернуть мои деньги.

Произнося это, он притворно смеется.

— Конечно.

Кензо усмехается, но это маска, я это вижу.

— Пожалуйста, позвольте мне представить вам мою спутницу, Рокси.

Мужчина наконец-то смотрит на меня, пробегая глазами вверх и вниз по моему телу, его собственные глаза-бусинки загораются огнем.

— Приятно познакомиться... Рокси, — приветствует он, берет мою ладонь и целует ее тыльную сторону.

— Хотела бы я сказать то же самое, но поскольку вы не имели чести представиться, прежде чем уставиться на мою грудь, я не могу считать наше с вами знакомство таким уж приятным, не так ли?

Я ухмыляюсь.

Он смеется и кажется более заинтересованным, словно он сам играет в игру.

— Конечно, нет. Извините, просто я привык к тупым конфетным фантикам, которых волнует только цвет вашей кредитной карты. Меня зовут Стефан, мне очень приятно, Рокси.

Он кивает, теперь этот парень кажется немного уважительным.

— Извините, но нам нужно встретиться с другими людьми, взять деньги, — замечает Кензо и уводит меня, а Стефан смотрит нам вслед.

— Уже очаровываешь мужчин, дорогая? — говорит он мне. — Будь осторожна, детка, они все здесь те еще змеи.

— Но ни один из них ни разу не такая змеюка, как ты, — парирую я, глядя на Кензо, когда мы останавливаемся в дверном проеме. — И все же, я в твоих руках, засранец.

— Тебе же это нравится.

Он подмигивает, когда нам приносят два напитка. Кензо передает мне скотч и выпивает шампанское, прежде чем передать пустой бокал обратно официанту.

— Еще стакан скотча для меня.

Я почти смеюсь от осознания того, что он предвидел, что я не буду пить это пузырящееся дерьмо, потягивая напиток, позволяя теплу омывать меня изнутри, пока я осматриваю пространство комнаты. Столы расставлены по всему помещению, как в казино, но в особняке, и есть бар и столы. Это впечатляющее место заполнено богатыми и влиятельными людьми города, все они играют на свои деньги.

На те же деньги, которые они крадут у бедных.

— Кто управляет этим вертепом? Ты?

— Нет, джентльмен, к которому мы пришли в гости. Он вне границ моей досягаемости, поскольку промышляет не в городе, к тому же он мой старый знакомый, — спокойно отвечает Кензо, улыбаясь и кивая проходящим мимо людям.

— Не друг? — спрашиваю я, сканируя толпу.

— У меня нет друзей, дорогая. У меня есть братья и ты, — рассеянно отвечает он, прежде чем протащить меня сквозь толпу.

— Вот он. Не стесняйся растрясти мой счет, этим богатым придуркам не помешало бы твое отношение, детка, так что встряхни их и смешай с дерьмом. Черт знает, что я делаю.

— И все же они тебя любят, — комментирую я, видя, как они все приветствуют Кензо.

— Они любят мои деньги и власть, которой я обладаю. Они не знают, как взять тебя, но ты со мной, поэтому они будут смеяться вместе с тобой и не будут сопротивляться. Делай, что хочешь, будь настолько озлобленной, насколько хочешь быть, будь собой.

Ну, Кензо дал мне разрешение. Он еще пожалеет об этом.

Мы останавливаемся у полного стола, и вдруг в его присутствии освобождается место. Кензо садится и притягивает меня к себе. Там четверо мужчин, дилер ― женщина в коротком коктейльном платье.

— Дэнни.

Кензо кивает на мужчину, сидящего напротив нас.

Он рыжий, с густой бородой, пронзительными голубыми глазами и бледной кожей, в наполовину расстегнутой рубашке. Он выглядит угрожающе, наблюдая за нами.

— Кензо, не помню, чтобы я тебя приглашал.

— Когда это меня останавливало?

Кензо смеется, сжимая меня крепче.

Дэнни переводит взгляд на меня, изучая и отводя глаза в сторону, демонстрируя крайнюю степень незаинтересованности. Ублюдок.

— Не знаю, детка, мне он кажется совсем никаким, — замечаю я, прислоняясь к Кензо, который целует мое плечо, его рука гладит мое бедро под столом, когда он берет свои карты.

Дэнни оглядывается на меня, в его взгляде разгорается раздражение, а ноздри раздуваются.

— Что ты сказала, девочка?

— Я женщина, а не девушка, — бросаю я, а затем отворачиваюсь, игнорируя его. — Не думаю, что он тот, кто нам нужен.

Дэнни щурится, глядя на меня. Я чувствую это, когда ласкаю плечо Кензо, пока он играет.

— Мы можем найти кого-нибудь другого, куш достаточно большой.

Кензо ухмыляется, когда выигрывает, и раздается новая партия. Другой мужчина за столом смотрит на меня, и я выдерживаю его взгляд.

— Проблемы, придурок? Тебе нужна виагра, чтобы завестись, или просто поглазеть на мои сиськи?

Он отшатывается в шоке, а я смеюсь.

— Не волнуйся, твоей жене будет все равно, ей будет так же противно в своих жемчугах, как и тебе, заниматься своим скучным ванильным сексом, пока песок сыплется из твоих дряхлых костей.

Мужчина брызжет слюной, а Кензо смеется, но не останавливает меня. Я оглядываю другого мужчину, он средних лет и немного пухлый.

— Дай угадаю, папашины деньги? Ты тратишь их на шлюх, вот почему ты чешешь свои яйца. ЗПП замучили, верно?

Дэнни лишь разражается громким смехом, когда эти двое встают из-за стола. Теперь здесь только Кензо и он.

— Она мне нравится, где ты ее нашел?

— Там, куда бы ты не пошел.

Кензо ухмыляется, откладывая карты и забирая свой выигрыш, заставляя Дэнни ругаться, когда сдают очередную партию.

— Мне нужна информация.

— Мило с твоей стороны.

Дэнни фыркнул.

— Он ведет себя, как баба, — смеюсь я. — Предпочитает играть в карты, а не на реальные деньги.

Кензо скользит рукой выше, не обращая внимания на остальных, и ласкает мою киску. Я издаю стон ему в ухо, покусывая мочку, он сосредоточен на своих картах и выигрыше, даже когда ласкает меня, и я позволяю ему это. Моя киска пульсирует и болит от желания обладать им. Видеть эту его сторону, контроль, власть... это что-то делает со мной.

Я промокла насквозь.

Кензо, должно быть, чувствует это, потому что издает стон, заставляя меня ухмыляться, когда я снова облизываю его ухо.

— Я представляю, как ты трахаешь меня на глазах у всех этих старых, богатых ублюдков и показываешь им, что такое быть живым, — мурлычу я ему в ухо.

Он чертыхается и проигрывает следующую партию, отчего Дэнни разбирает смех.

— Информация, говоришь? Отлично, чего ты хочешь?

Но Кензо встает, увлекая меня за собой.

— Позже, — рявкает он.

Кензо рывком поднимает меня со своих колен и, схватив за руку, подмигивает Дэнни, заставляя меня задуматься, что он изображает, но он тащит меня из комнаты, похоже, в отчаянии. Кензо игнорирует всех, кто пытается с ним заговорить, при этом его взгляд обыскивал периметр, пока Кензо не открыл какую-то дверь и не втолкнул меня внутрь. Я с грохотом впечатываюсь в стену. Это коморка для швабр. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он закрывает дверь и щелкает замком, прежде чем поворачивается ко мне. Кензо смотрит на меня темным, изголодавшимся взглядом.

— Прямо сейчас я собираюсь трахнуть тебя, дорогая. Лучше кричи громко, чтобы они тебя услышали, и ты сможешь по-настоящему шокировать этих старых, богатых ублюдков.

Кензо ухмыляется, подходя ближе.

— Тебе не стоит дразнить меня, дорогая.

— А кто тебе сказал, что я дразнюсь?

Я ухмыляюсь, хватаю платье и задираю его выше, обнажая трусики.

— Ну что, ты все еще собираешься меня трахнуть?

Кензо расстегивает ремень и молнию на брюках, пока его глаза бегают по мне. Затем он начинает двигаться быстро. Слишком много сдерживаемого желания, слишком много потребности. В прошлый раз я боролась с ним, но в этот раз нет. Я хочу этого, его. Я хочу, чтобы его член был во мне, в особняке, в окружении богатых ублюдков, которых я всегда ненавидела.

Я хочу, чтобы они слышали, что он делает со мной, чтобы знали, что они могут владеть деньгами и людьми, но у них никогда не будет того, что есть у нас. Реальность. Сырое, блядь, желание и потребность. Потребность в другом человеке.

Кензо впечатывает меня в стену и поднимает на ноги.