— Оседлай меня, поскачи на моем члене, пока не кончишь, — резко приказываю я, откидываясь назад и наблюдая за ней. Тело Роксаны перекатывается в такт ее движениям, груди покачиваются от силы ее толчков. Мой член глубоко погружен в нее, когда она скачет на мне, делая именно то, что я ей приказал. Доставляя себе удовольствие.

На это чертовски захватывающе смотреть.

Я не могу удержаться, чтобы не протянуть руку и не схватить ее за изгибы бедер, чувствуя каждое движение, когда борюсь за то, чтобы толкнуться, схватить Роксану и взять ее сильно и быстро, просто вдалбливаясь в Роксану. Нет, это из-за нее.

Ее руки поднимаются, и Роксана щиплет себя за соски. Это не шоу, она получает удовольствие от себя. Я чувствую, как ее влага стекает с киски, покрывая меня. Скользнув рукой вниз по животу, она достигает своего клитора и начинает его растирать. Ее голова со стоном откидывается назад, когда Роксана корчится и усиливает трение, пытаясь добиться освобождения.

— Я так близко, — хнычет Роксана, но я не помогаю ей, я просто наблюдаю за моей девочкой, и со следующим движением пальцами она кончает мне на член.

Роксана кричит, ее тело сжимается и дрожит, а киска сжимается на мне, когда Роксана раскачивает бедрами, наслаждаясь своим освобождением. Мне приходится сжать пальцы в кулаки на ее бедрах, чтобы не двигаться, это самая сладкая гребаная пытка. Только когда Роксана падает, я беру верх. Показывая ей, как сильно я ее хочу. То, как она сводит меня с ума.

Схватив Роксану за бедра, я поднимаю и опускаю ее на свой член, толкаясь вверх и насаживая ее на свою длину. Роксана вскрикивает, ее глаза широко распахиваются, когда она смотрит на меня сверху вниз. Роксана чертовски сногсшибательна, ее грудь раскраснелась от оргазма, ее кожа блестит на солнце от пота. Эти звуки, которые она издает, сводят меня с ума.

Но я хочу, чтобы она кричала.

Роксана повеселилась, теперь моя очередь. Она хочет меня? Всего меня? Пристегнись, любимая, потому что ты вот-вот получишь это. Вставая, будучи все еще погруженным в ее влагалище, я меняю позу, бросаю Роксану на диван и быстро снимаю брюки. Обычно я остаюсь одетым, но мне нужно чувствовать ее кожу на своей. Я опускаюсь над Роксаной, приподнимаюсь и вжимаюсь обратно в ее тугую киску, которая быстро становится моей любимой ебаной штукой. Ее ноги автоматически обвиваются вокруг моей талии, пытаясь притянуть меня обратно к своему телу, ее грудь выгибается, как только я погружаюсь глубже в ее влажный жар.

— Ты так чертовски красива, — бормочу я, облизывая ложбинку между ее грудями, пока вонзаюсь в нее снова и снова. Роксана такая скользкая, что я могу войти в нее на всю длину, проводя своей длиной по нервным окончаниям, когда я наклоняюсь и потираю сверхчувствительный клитор Роксаны, заставляя его болеть так же сильно, как дарю ей потрясающие ощущения.

Роксана кричит, ее ногти царапают мою спину и режут кожу. Эта боль проникает в меня до тех пор, пока последние остатки моей сдержанности не лопаются. Застонав, я теряю контроль над собой. Нет ни ритма, ни ритмического рисунка, когда я трахаю Роксану глубокими, мощными толчками. Все сильнее и сильнее, гоняясь за собственным освобождением, не заботясь о том, как Роксана борется со мной. Ее ноги притягивают меня ближе, хотя она продолжает биться. Ногти Роксаны впиваются в мою плоть, и я чувствую, как она разрывается, кровь начинает стекать по моей коже. Это только делает меня тверже, мое лицо искажается в рычании, когда я откидываюсь на пятки и хватаю ее за бедра, одним плавным движением поднимая ее задницу в воздух.

Роксана так совершенна, слишком совершенна. Моя маленькая драчунья. Наблюдая за тем, как мой член входит и выходит из ее влажного тепла, я почти изливаюсь в Роксану. В ней слишком легко потеряться, слишком тесно, слишком влажно, слишком чертовски красиво, это больно, и я не могу сдержаться, хотя и хочу, чтобы это длилось.

Я попал в то место глубоко внутри, которое заставляет ее цепляться за диван, голова Роксаны ударяется, когда она борется со мной.

— Кончай, — приказываю я, не узнавая звук своего собственного хриплого голоса, нуждаясь в том, чтобы Роксана нашла свое освобождение раньше, чем это сделаю я. Я так близко, чертовски близко. Этого никогда не происходит быстро, я всегда убеждаюсь, что они кончают по крайней мере три раза, прежде чем это сделаю я, но с Роксаной я ничего не могу с собой поделать, это не рутинный секс. Не что-то, что стоит отметить галочкой в моем списке, чтобы удовлетворить свои плотские потребности. Я хочу Роксану каждой гребаной клеточкой своего существа, так сильно, что это причиняет боль. Хочу излить свое семя на ее груди и на свои следы от укусов. Я хочу взять каждый дюйм ее тела своим языком и членом, но это будет позже, а сейчас я хочу заполнить Роксану, и я больше не могу сдерживаться.

Роксана уничтожает меня, и зная, что она будет ходить с моей спермой, вытекающей из нее, все узнают и увидят, что она моя, я приподнимаюсь над ней, когда мои бедра сокращаются.

— Сейчас, — требую я, щелкая ее по клитору.

Роксана кричит о своем освобождении в тихой квартире, ее киска сжимается вокруг меня так сильно, что мне приходится бороться с напористостью Роксаны, пока я оказываюсь не в силах больше сопротивляться. Я рычу от собственного освобождения, наполняя ее своим семенем. Роксана всхлипывает, когда я скольжу в нее, мой член смягчается, когда я выскальзываю из нее.

Тяжело дыша, Роксана дрожит подо мной, ее тело истощено, когда ее глаза распахиваются и взгляд Роксаны встречается с моим. Мне тоже трудно дышать, и мои стены вокруг разнесены вдребезги, так что Роксана видит, что я прячу под ними. Моя кровь покрывает мою спину от ногтей Роксаны, мой член влажный от освобождения моей девочки.

— Черт, это было так горячо, — мурлычет она. — В следующий раз не сдерживайся, я хочу всего этого.

В следующий раз?

Черт, Роксана собирается убить меня, и я, возможно, даже позволю ей.

Но ее глаза опущены, и я знаю, что Роксана не спала, потому что ждала нас. Мне нужно лучше за ней присматривать.

— Нам нужно поспать. — Я заключаю ее в объятия и, спотыкаясь, поднимаюсь с дивана, мои ноги слабеют. Роксана хихикает, но прижимается ближе. Она слишком устала, чтобы бороться со мной прямо сейчас, не то чтобы она стала бы, я думаю.

Мне следует принять душ и подготовиться к новому дню, у меня много дел, но я, кажется, не могу заставить себя подняться наверх и войти в свою комнату. Уложив Роксану на кровать, я проскальзываю в ванную и хватаю тряпку, смачиваю ее, прежде чем вернуться к ней. Роксана даже не сопротивляется мне и не кричит, когда я раздвигаю ее бедра и очищаю мою девочку до блеска от следов животного секса. Я ничего не могу с собой поделать, – наклоняюсь и целую ее киску, а Роксана стонет и пинает меня, заставляя смеяться. Бросив тряпку в корзину, я возвращаюсь в постель и заключаю ее в объятия.

Это кажется естественным, верно. Но это странно. Я никогда не сплю с женщинами, не говоря уже о том, чтобы обниматься, но я хочу этого. И когда Роксана опускает голову мне на грудь и засыпает с тихим, милым сопением, срывающимся с ее губ, я не могу не закрыть глаза и заснуть, притягиваю ее ближе.

Что она со мной делает?

Мне нужно быть осторожным, пока Роксана не уничтожила нас всех. Мой долг – защищать их… Но как я могу, когда хочу сгореть в ее пламени? Когда ее яд мчится по моим венам, говоря мне, что Роксана именно там, где должна быть, и я тоже. Меняю себя, исправляю, высвобождаю те эмоции, которые я скрываю от всех.

Завтра, или, думаю, сегодня попозже, я снова подниму свои осторожные стены и надену костюм, вновь превратившись в жестокого лидера Гадюк, но здесь и сейчас, когда Роксана спит у меня на груди, наши ноги переплетены, а пальцы сплетены… Я позволил себе быть слабым.

Всего на мгновение.

Ради нее.