ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

РАЙДЕР

Я краем глаза наблюдаю за Рокси или Роксаной, как написано в ее свидетельстве о рождении. Не то чтобы она пользовалась этим именем. За ночь я многое узнал о нашей новой гостье.

Похоже, я был прав, ее отец издевался над ней. Что-то, что она похоронила глубоко внутри себя, когда рассказывала нам о своей матери минуту назад. Я знал, что он ублюдок, но не знал насколько. Удивительно, что она вообще сейчас жива, записи скорой заставили мою кровь буквально закипеть от гнева. Даже в детстве она страдала. Все это казалось очень знакомым и слишком близким мне, когда я читал о сломанных костях и внутренних повреждениях. Но ни один человек не попытался остановить его и не позаботился о том, чтобы вмешаться.

Еще один ребенок потерялся в системе.

Забытый, нелюбимый, оставленный в темноте страдать в одиночестве.

И все же она здесь, сражается даже сейчас. Я ожидаю, что она будет изящной и испуганной, как многие выжившие. Я ожидаю, что она вздрогнет и увянет, но, если уж на то пошло, она, похоже, использовала эту ситуацию, чтобы ополчиться против всего мира. Ее шрамы покрывают ее тело, только подчеркнутые татуировками, способ привлечь к ней внимание. Ее история написана на ее коже.

Я читал, что судья распорядился об освобождении ее из-под опеки отца, но я все еще не докопался до того, куда она направилась после этого. Чтобы уничтожить кого-то полностью, нужно знать о нем все, а я пока не знаю, хотя она явно думает, что я в курсе. Это заставляет ее нервничать, гадать. Именно так, как мне нравится.

Ее кулаки сжаты на столе, губы плотно сжаты, глаза сверкают гневом. Она сидит, выпрямившись на стуле, не притрагиваясь к еде на своей тарелке, хотя я слышу, как урчит ее желудок. Держу пари, Рокси привыкла голодать. Кензо жует еду рядом с ней, привычка, которую он никогда не нарушал. Та, которая укоренилась в нем от того, что он не знал, когда сможет поесть в следующий раз.

На какое-то мгновение мне больно видеть это, но я отбрасываю эти воспоминания прочь, запечатывая их за стеной льда, пока пью свой чай. Я наблюдаю за Роксаной, мои глаза оценивающе блуждают по ней. Даже за всем этим макияжем и гневом она прекрасна. На самом деле это только подчеркивает ее красоту. Цвет ее волос – оттенок льда... цвет моей души. Ее глаза с темными кругами притягивают взгляд, а губы пухлые и красные, даже без помады и их сексуальная припухлость.

Она и вправду великолепна, естественная красота, которую легко разглядеть. Я встречался с моделями, принцессами и некоторыми из самых красивых женщин в мире, но Роксана? Она прекраснее их всех. Она обладает неподдельной красотой и грацией, к которым все они стремятся. У нее аппетитные изгибы, а не увеличенные хирургическим путем формы, как у многих. Скрестив ноги, я поправляю свой стояк, стараясь не обращать на него внимания. Я никогда не буду действовать по велению своего члена.

Она может быть красивой, и ее борьба, ее готовность не отступать сильно возбуждает, но она слишком дикая. Слишком непредсказуема, чтобы спать с ней. Мне нравятся мои покорные женщины, я люблю, когда они приходят и уходят, когда я приказываю. Никогда не смешиваю свою жизнь и секс, просто первобытное желание, пар, который мне нужно спустить.

Роксана не была бы такой, она бы боролась со мной всю дорогу. Она была бы незабываемой. У меня нет времени на то, чтобы отвлекаться, а она – огромное отвлечение. У меня есть город, которым нужно управлять, и братья, которых нужно защищать, и я не позволю женщине снова уничтожить нас.

Даже в такой красивой, трагической упаковке, как Роксана.

Она ловит мой взгляд и прищуривается, не боясь меня, хотя я держу ее жизнь в своих руках. Это почти заставляет меня улыбнуться... почти.

Я понимаю, почему Дизель так очарован ею и почему Кензо хочет ее. Мой телефон вибрирует, отвлекая меня от моих мыслей, и я проверяю его, чтобы увидеть, что это мой будильник. Я уже почти опаздываю.

Неслыханно.

Встав, я смотрю на остальных, которые кивают, зная, что делать.

— Пойдем.

Затем я смотрю на нее.

— Веди себя прилично, — приказываю я и вижу, как в ее глазах снова вспыхивает гнев, та же потребность перечить мне. Ее, конечно, веселит мое раздражение.

Я отворачиваюсь, оставляя Роксану с Кензо. У меня есть империя, которой нужно управлять, и пришло время напомнить нескольким неуправляемым бизнесменам, которые думают, что могут игнорировать сей факт. Пригладив волосы, я поправляю костюм и выхожу из квартиры, братья следуют за мной по пятам.

Роксана – не более чем помеха, от которой я скоро избавлюсь.

Честно говоря, я не знаю, что мы будем с ней делать. Мы восприняли ее как урок, предупреждение. Неизвестность дальнейшего развития ситуации раздражает меня, оставляя меня неспособным расслабиться достаточно, чтобы заснуть. Человек непредсказуем, я знаю это, но если вы знаете его слабости, как управлять им, где толкнуть, на какую точку нажать или куда ударить — как кулаками, так и информацией — вы можете заставить его делать то, что вы хотите.

Роксана не будет такой, это я могу сказать наверняка. Она не реагирует как нормальный человек, она дикая. Неконтролируемая. Мой персональный кошмар. Не то чтобы я позволю ей это увидеть. Нет, она придет в себя, или мы убьем ее.

И то и другое работает. А пока я буду игнорировать что есть мочи. У меня есть куда более важные дела, чем одна дрянная девчонка с южного района с гневом в глазах и болью в сердце.