Цао Вэйнин не лгал, поэтому выглядел спокойно и говорил складно, хотя и утаил часть правды. Отыскав глазами Е Байи, он обхватил ладонью кулак, почтительно поклонился и сообщил:
— Герой Е! Этот скромный младший послан к вам с просьбой.
Е Байи удостоил его взглядом.
— Кем послан? Что за просьба?
— Один друг серьёзно ранен. Ему необходимо лечение в очень холодном месте, и он хотел бы с вашего разрешения подняться на священную гору Чанмин.
Е Байи на мгновение замер от удивления, а затем небрежно ответил:
— Передай этому другу — пусть делает, что хочет. У подножия горы лежит деревня Чанмин. За ней начинается дорога, которая ведёт до середины подъёма. Я живу выше, у самого пика. Если ваши навыки позволят туда вскарабкаться, милости прошу.
Цао Вэйнин знал, что Гу Сян всё слышала, значит, одну задачу они выполнили.
— Большое спасибо, — поблагодарил он, склонив голову.
Е Байи кивнул и, словно внезапно заскучав, молча поворотил лошадь, чтобы покинуть толпу, увлечённую поиском правых и виноватых. Мо Хуайян оглянулся на Чжао Цзина, понимая, что противоречия остались неразрешёнными. Быстро обдумав ситуацию, он заступил дорогу Е Байи.
— Герой Е, я не понимаю тебя! — воскликнул он. — Неужели ты можешь просто взять и уехать?
Е Байи бросил на Мо Хуайяна равнодушный взгляд.
— Что тебе непонятно? Я всё объяснил так, чтобы дошло до последнего идиота. Не вижу смысла дальше терять с вами время. Чжао Цзин, определённо, не представляет собой ничего хорошего. Что же до тебя… — жёсткий рот Е Байи тронула высокомерная улыбка, и он отчеканил бесстрастно, словно оживший мертвец: — Ты вообще ничего из себя не представляешь.
У Мо Хуайяна дёрнулся глаз. Немыслимо, но Чжао Цзин, уже загнанный в угол обвинениями Е Байи, опять вышел сухим из воды! На этот раз по вине Цао Вэйнина.
Вздохнув с облегчением, Мечник Цюшань приосанился и обратился к толпе.
— Я человек прямой, — заявил он, неодобрительно наблюдая за попытками главы Мо сговориться с хранителем Знака чести. — Может, кто и думает, будто я всё просчитал наперёд, но это не так. Гао Чун был мне как брат, и все теперь знают, чего стоила его дружба! Я понятия не имею, что замышлял Гао Чун, но меня трясёт от ненависти при воспоминании о его предательстве. Сильнее я ненавижу только сукиных детей с горы Фэнъя, которые разожгли смуту!
Его тигриные глаза яростно распахнулись, налившись кровью. Будь у Чжао Цзина шерсть, и она встала бы дыбом от переизбытка злости.
— Все интриги с Кристальной бронёй закрутила Долина призраков. Что тридцать лет назад, что сейчас! — заявил он во всеуслышание. — В прошлой битве наших сил оказалось недостаточно. Мы не смогли извести этих мерзавцев под корень, и они взялись за старое. В последнее время по их вине в цзянху произошло столько бедствий, пролилось столько крови… Неужели этого мало?
Шумная толпа снова затихла. Чжао Цзин немного успокоился и повернулся к Е Байи.
— Молодой мастер Е, вы годами жили в уединении на горе Чанмин и немного отстали от мирских дел, — сердечно объяснил он. — Всё не так, как может показаться на первый взгляд. Уж не знаю, кто ввёл вас в заблуждение относительно меня…
Здесь речь Чжао Цзина прервалась, и он бросил говорящий взгляд на Мо Хуайяна. Такой подтекст в пояснениях не нуждался: Е Байи явился в самый подходящий момент, чтобы глава Мо переметнулся к нему с половиной войска. Разве можно провернуть такое, не спланировав заранее? Чжао Цзин перевёл взор на Цао Вэйнина и милостиво улыбнулся:
— Молодой герой Цао, я всегда считал, что вас ждёт блестящее будущее. Как честный человек вы понимаете, что такое вежливость, справедливость, стыд и достоинство. А также не забываете о верности и сыновнем долге…
Фэн Сяофэн рванулся вперёд, но Чжао Цзин протянул руку, останавливая его.
— Потише, брат Фэн. Я, как и все, слышал, что вы с Цао Вэйнином не поладили из-за девицы. Это кончилось большой дракой, в которую вмешались неизвестные люди, похитившие Чжан Чэнлина…
У Цао Вэйнина онемела спина. Имя Чжан Чэнлина было навеки связано с Кристальной бронёй — очень болезненной на данный момент темой. У Мо Хуайяна перекосилось лицо, и он, скрипнув зубами, повернулся к негодному ученику:
— Что ты натворил, недоносок, которому не суждено переродиться человеком?
Мо Хуайкун лучше разбирался в вопросе и поспешил вмешаться, как только дело приняло опасный оборот.
— Кхм… Кажется, в той драке действительно видели какую-то маленькую дикарку. Неизвестно, откуда она взялась, да это и неважно. Она даже говорить нормально не умела.
Фэн Сяофэн холодно рассмеялся и вытянул из толпы Гаошань-ну.
— Да ты что? Значит, то была просто маленькая дикарка? — выкрикнул он пронзительно. — Хочешь сказать, герой Мо, что мы с напарником настолько бесполезны? По-твоему, кто угодно может нас отделать и ослепить А-Шаня? Видать, тебе самому приглянулась та ведьма! Вот ты и помог своему паршивому ученику убежать с ней, когда мы их накрыли по горячим следам.
Лицо Мо Хуайкуна посинело и раздулось как баклажан. Он долго сдерживался, но в итоге выпалил:
— Ах ты, брехун хренов!
Фэн Сяофэн впился в руку Гаошань-ну и начал сыпать угрозами:
— Старый ублюдок! Даже не думай покрывать младшего ублюдка, вы все заодно! Объяснись сейчас же, или я заберу в уплату твои гляделки!
Итак, герои, едва успокоившись, снова раскипятились. Сверля взглядом Цао Вэйнина, глава школы меча Цинфэн буквально по слогам продавил сквозь стиснутые челюсти:
— Ответь уже… Паскудник… Кто эта проклятая баба?
Цао Вэйнин опустил голову и осторожно шагнул назад. Наблюдавшая за ним Гу Сян невольно вонзила ногти в плечо Чжан Чэнлина, заставив его зашипеть от боли.
— Этот Чжао кое-что слыхал о маленькой ведьме, — любезно улыбнулся Чжао Цзин. — Её сопровождали двое загадочных мужчин — оба превосходные мастера боевых искусств. Вот только никто не смог опознать их техники. В итоге эта банда похитила Чжан Чэнлина, а я так и не смог напасть на их след. Прошу простить моё невежество, но я понятия не имею, откуда они взялись.
Если кто-то хорошо владел боевыми искусствами, но никогда не мелькал на Центральных равнинах… Разве это не наводило на мысль о Долине призраков? Мо Хуайян ладонью толкнул в грудь Цао Вэйнина, отбросив его на десять шагов назад. Не устояв на ногах, Цао Вэйнин осел на землю и сплюнул полный рот крови. Смертельно побледнев, он схватился за грудь, но намертво стиснул зубы и не издал ни звука.
Мо Хуайян приблизился и высокомерно посмотрел на него сверху вниз.
— Молчишь? — осведомился он сурово.
Ладонь главы Мо прижалась к макушке ученика, словно он всерьёз вознамерился убить Цао Вэйнина, если тот не ответит.
Мо Хуайкун от неожиданности разинул рот.
— Шисюн… — начал он оторопело.
— Не встревай, — непреклонно предупредил Мо Хуайян и вернулся к допросу: — Цао Вэйнин, я к тебе обращаюсь — будешь говорить или нет?
Когда Цао Вэйнин безмолвно закрыл глаза, Гу Сян тяжко вздохнула в своём укрытии.
— Что бы ни случилось, не вмешивайтесь, — напомнила она Чжан Чэнлину и Гао Сяолянь. — Имейте в виду: если вылезете, нас четверых убьют на месте, ясно?
— Гу Сян-цзецзе… — попытался возразить Чжан Чэнлин, но Гао Сяолянь вцепилась в него с неожиданной силой и решительно сказала Гу Сян:
— Не волнуйся.
Та посмотрела на Гао Сяолянь, быстро кивнула и взвилась в воздух. В следующий миг Гу Сян появилась перед всеми героями и звонко выкрикнула:
— Эй вы, кучка уродов! Ну вот она я, чего надо?
- - - - -
Под горой Фэнъя погода резко испортилась, но и над Долиной призраков сгущались тучи. Когда серый призрак подошёл сзади к лао Мэну и нашептал ему что-то на ухо, тот замер и нахмурился.
— Что ты сказал? — переспросил он разведчика. — Они… сцепились у подножья?
Призрак кивнул.
Лао Мэн долго морщил лоб, преодолевая изумление, а затем внезапно рассмеялся. Хохот становился всё громче, и Призрак Непостоянства начал раскачиваться взад-вперёд от веселья.
— Ты сказал… Ох… Ты сказал, что Чжао Цзин и его людишки передрались под горой? Даже нас не дождались? Ха-ха-ха! Чжао Цзин, Чжао Цзин, что же ты так? Я-то считал тебя матёрым волком, вожаком стаи, достойным врагом, а ты… Всего лишь тупой баран! И кто тебя предал первым делом? «Праведные школы»! Ох, не могу… В жизни не слыхал ничего потешнее!
Его смех оборвался так же резко, как начался. Вместе с улыбкой Призрак Непостоянства отбросил и личину верного терпеливого слуги. Его щёки ещё подрагивали от смеха, но на них уже проступил пятнами темный румянец гнева.
— Тем лучше, — злорадно заключил лао Мэн. — Раз всё так удачно сложилось, Чжао Цзин подождёт. Начнём погашать долг изнутри. Младший Кэ, сейчас же забери наших людей с границ Долины и жди с ними в… условленном месте.
Молодой призрак оторопел, сообразив, какой оборот приняло дело.
— Д-да, — выдавил он с дрожью в голосе.
Отпустив подручного, Призрак Непостоянства тщательно привёл в порядок одежду и с силой зажмурился, подавляя хищное нетерпение. По дороге к залу Яньвана он уже снова выглядел старым добрым лао Мэном.
Хозяин Долины в этот час праздно упражнялся в живописи. Когда ему доложили о приходе лао Мэна, Вэнь Кэсин безразлично кивнул, но не стал поднимать глаза и разгибать спину, словно всё его существо намертво прилипло к бумаге.
Призрак Непостоянства с порога заметил, что господин спокоен и весел. Видимо, небеса сегодня были на стороне лао Мэна.
— Повелитель, приданое, о котором вы распорядились, готово, — отчитался лао Мэн. — Могу я пригласить вас взглянуть на дары?
Не отрываясь от рисования, Вэнь Кэсин ответил очередным рассеянным кивком.
— Угу. Подожди немного.
Он бесконечно долго наносил последние штрихи, касаясь бумаги самым кончиком кисти. Лао Мэну оставалось только послушно склонить голову и ждать, опустив глаза. Палочка благовоний уже дотлела до основания, когда Вэнь Кэсин выпрямился и довольно покачал головой, любуясь шедевром. Лао Мэн кинул беглый взгляд на рисунок и увидел самую простую композицию: раскидистое дерево, несколько валунов и стоящий спиной одинокий путник. Мужчина на картине был худощав, под его просторными одеждами угадывались очертания лопаток.