Да-Се прикинул, что через десять ходов Чжан Чэнлин нейтрализует преимущество его подопечного, вздохнул и мысленно признал: «Выдающиеся наставники воспитывают выдающихся учеников!». Неожиданно он громко окликнул Чжан Чэнлина:
— Молодой господин Чжан, вы хотели бы знать, кто является истинным виновником гибели вашей семьи?
Чжан Чэнлин потрясённо застыл. Противник использовал его заминку, снял с шеи цепь и ударил ею по мечу. Конец цепочки обмотался вокруг лезвия, от которого, признаться, и не стоило ожидать ничего впечатляющего. Под воздействием скручивания, усиленного рывком цепи, клинок разлетелся на куски. Красивый юноша-скорпион решил развить преимущество, замахнулся своей тёмной чандао[438] и нанёс рубящий поперечный удар, целясь в талию Чжан Чэнлина.
Чжан Чэнлин был вынужден упасть на бок и, за неимением лучшего варианта действий, поднял ногу, собираясь пнуть пяткой «фамильные драгоценности» противника. Юноша, потрясённый и в равной мере взбешённый грязным приёмом, едва успел повернуться, чтобы защититься от удара.
Лица присутствующих зевак вытянулись. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин обменялись взглядами в духе «это не имеет ко мне никакого отношения» и укоризненным тоном одновременно произнесли:
— Замечательного ученика ты воспитал!
— Очевидно, что он твой ученик!
— Чушь! — воскликнул в праведном гневе Чжоу Цзышу. — Как моим учеником может быть тот, кто не знает ничего, кроме подлых дешёвых уловок? Несомненно, вы с ним одного поля ягоды.
Чжан Чэнлин вскочил и на всех парáх дал деру, используя при этом последовательность «Облёт девяти дворцов» и вынуждая разъярённого красавчика прыгать за ним по стенам и крышам.
Да-Се оправился от потрясения и с усмешкой отметил:
— Какой… необычный ребёнок, отвергающий заключение в установленные рамки, — а затем громко продолжил: — Дитя, позволь поведать тебе правду! Тот, кто повинен в смерти твоего отца, тот, кто стал причиной смерти старейшины школы Тайшань, тот, кто тайно избавился от Шэнь Шэня, и тот, кто переложил вину за всё содеянное на героя Гао, — всё это один человек.
— Кто он? — крикнул Чжан Чэнлин.
— А сам как думаешь? — предложил ему угадать Да-Се. — Кто сегодня может втайне удерживать в своих руках Кристальную броню и в то же время созывать героев цзянху на праведную войну с Долиной призраков? Кому это противостояние предоставит блестящую возможность устранить любого неугодного свидетеля, а затем соединить ключ из Долины с замкóм Кристальной брони?
Чжоу Цзышу после этой речи тихо хмыкнул, повернулся к Вэнь Кэсину и адресовал тому многозначительный взгляд:
— Ключ из Долины! — повторил Чжоу Цзышу. — Неудивительно, что… Откровения Лун Цюэ были неожиданными для всех нас, кроме Хозяина Долины призраков.
— Ты не выглядишь шокированным, — осторожно заметил Вэнь Кэсин.
— С чего бы? Твоя Долина много лет не вмешивалась в дела цзянху. И вдруг орава призраков разом спустились с горы Фэнъя! Запреты не нарушаются на пустом месте. Кто-то пошёл на огромный риск, решив, что пора завладеть Кристальной бронёй… Меня бы шокировало, если бы призраки явились, так сказать, «ловить белого волка голыми руками».[439]
Вэнь Кэсин долго колебался, но всё-таки решил объясниться:
— Ты прав. Десятка великих призраков Долины вовлечена в бесконечную борьбу. Сунь Дин и Сюэ Фан возглавляли два основных лагеря. Недавно Сунь Дин каким-то неизвестным образом объединил большинство призраков, переломив ситуацию себе на пользу. Эти призраки угнетали всех прочих, сообща используя силу для подавления слабых, а в Долине слабые не выживают. Сюэ Фан предпринял рискованный шаг из отчаяния… Или же он давно рассматривал этот вариант в качестве возможной меры на крайний случай. Так или иначе, именно Сюэ Фан выкрал ключ от Арсенала.
Чжоу Цзышу медленно покивал головой и повторил, растягивая гласные:
— О! Каким-то неизвестным образом…
Из лидеров пяти кланов, когда-то называвшихся великими, в живых остался лишь один человек. Даже будь Чжан Чэнлин последним тупицей, у него не было шанса не понять настолько очевидный намёк главы скорпионов. Сердце мальчика неверяще сжалось, и он отчаянно прокричал:
— Ты врёшь! Это не может быть правдой!
Чжоу Цзышу резко поднял голову и веским тоном наставника обратился к мальчишке:
— Малец, если хочешь достичь вершин мастерства, твой разум и воля должны быть сильны. Нельзя обманывать себя и отвергать правду только потому, что она тебе неприятна. Конечно, если ты считаешь, что он несёт полную ерунду, ничто не мешает впустить его слова в одно ухо и выпустить из другого.
Пока Чжоу Цзышу говорил, его неподвижный силуэт задрожал зыбким маревом. Прежде, чем кто-либо успел заметить движение, он уже появился рядом с Цао Вэйнином, небрежно выхватил у того меч и бросил оружие Чжан Чэнлину.
— Лови! Ты говорил, что хочешь пойти с Гу Сян и остальными. Убей эту белолицую фальшивую девчонку, и я дам тебе своё позволение.
Чжан Чэнлин пронёсся в воздухе, в длинном прыжке хватая перекинутое оружие. Металл лезвия громко заскрежетал, покидая ножны. Чжан Чэнлин свирепо заорал и без колебаний поднял меч, атакуя красивого юношу.
Он обращался с мечом Цао Вэйнина, словно с саблей девяти колец.[440] Удары клинка поражали интенсивностью и мощью, бушующей бурей обрушиваясь на противника — никто никогда не учил подобному Чжан Чэнлина.
Красивый юноша запаниковал: торопливо пятясь, он еле успевал парировать атаки. В его беспорядочном отступлении проявилась обычно незаметная, но очевидная сейчас хромота. Да-Се загадочно улыбнулся. Чжан Чэнлин тоже заметил прихрамывание противника, сузил пылающие ненавистью глаза и рубанул мечом сверху вниз, рассекая грудь юноши. Чужая горячая кровь залила лицо Чжан Чэнлина. Он повернулся и посмотрел на главу скорпионов в упор:
— Вы говорите о дяде Чжао?
Отряды скорпионов-смертников начали нападать после того, как Чжао Цзин привёл Чжан Чэнлина в Дунтин...
Почему дядя Чжао позволил Чжоу Цзышу, безвестному проходимцу, так легко забрать с собой Чжан Чэнлина? Потому что это было на руку Чжао Цзину: отсутствие мальчика рядом было лучшей возможностью прикончить его чужими руками, не беспокоясь о сохранности лица.
Все свидетели событий тридцатилетней давности были мертвы. Остался только Чжао Цзин. Он получил ранение, защищая дело благородных школ и кланов улиня, и проявил себя доблестным героем. В настоящий момент он пользовался всеобщим почётом и уважением, его репутация считалась безукоризненной.
Правда, так оно и было.
Примечание к части
∾ «Станет подобен плывущему белому облаку...» — строки из пьесы «Дворец вечной жизни» драматурга Хун Шэна, написана в 1688 году. В основе сюжета лежит история любви танского императора Мин-хуана к его наложнице Ян.
∾ «Обладая звериной отвагой» — досл.: «если бы я «съел сердце медведя и кишки пантеры». Поговорка в значении «набраться смелости» (吃熊心豹子胆). В кит. медицине определённая пища придаёт определённые качества. В случае с сердцем медведя и кишками пантеры — храбрость.
∾ «Не осмелиться копать голову Тайсуя» (不敢在太岁头上动土) — одно из значений поговорки: «тревожить льва в его берлоге», т.е. оскорбить или потревожить сильнейшего.
Тайсуй (太歲, «великое божество времени») в кит. астрологии — гипотетическая планета. Считается, под местом, над которым находится Тайсуй, находится некий объект — физическое проявление Тайсуя. Если его потревожить — это навлечёт страшные бедствия.
∾ Чандао (長刀) — длинная (до 2 м) двуручная однолезвийная сабля, переводится также как «сабля-посох» или «сабля с длинной рукоятью». Оружие авангарда пехоты, чандао использовалась в основном против кавалерии.
∾ «Ловить белого волка голыми руками» — поговорка в значении «подходить к трудной задаче неподготовленным» (空手套白狼).
∾ Сабля девяти колец — цзюхуаньдао (九环刀). Оружие ушу и даосских практик, появилось в конце династии Сун для противодействия монгольской армии. Толстое, жёсткое изогнутое одностороннее лезвие, на обухе клинка вделаны 9 металлических колец, которые усиливают кинетическую энергию удара.
Том 3. Глава 67. Пути расходятся
Красивый юноша, сражавшийся с Чжан Чэнлином, чудом избежал гибели. Чжан Чэнлин не любил причинять людям боль и в последний момент чуть изменил направление удара, поэтому его противник ещё дышал. Кровь хлестала из длинного разреза, переходящего с щеки на грудь, но глубокая рана не была смертельной.
Глава скорпионов с загадочной усмешкой посмотрел на Чжан Чэнлина и проговорил вполголоса:
— Некоторые люди рождены под счастливой звездой — что тут поделаешь? Тебя, славное дитя, без сомнения ждёт великое будущее.
Наклонившись, он присмотрелся к своему подручному, простёртому на земле. По телу молодого человека прошла судорога, но стоило ему увидеть хозяина, и во взгляде вспыхнуло желание жить. Да-Се нежно взял раненого за подбородок и досадливо отметил:
— Какая жалость, такое лицо испорчено.
Одновременно с этими словами он резко дёрнул рукой. Голова юноши откинулась под неестественным углом, миг — и его шея была сломана. Не оглянувшись на труп, Да-Се на прощание кивнул присутствующим и удалился прочь, жестом подозвав своих ядовитых деток.
Чжан Чэнлин застыл посреди двора, сжимая окровавленный клинок. Мальчика колотило, как на морозе. Цао Вэйнин осторожно приблизился, забрал свой меч и вытер насухо. Тревожно оглянувшись на бездыханное тело, он положил руку на плечо Чжан Чэнлина и попытался утешить:
— Слушай… Мы все тоже поражены. Но разве можно верить этому типу? Он совсем не похож на достойного человека.
Цао Вэйнин осмотрелся, ища поддержки, но увидел только застывшую от потрясения Гао Сяолянь и погружённую в тяжкие думы Гу Сян. Двое мужчин чуть поодаль и вовсе не выглядели удивлёнными, будто давно были в курсе положения дел. В памяти онемевшего Цао Вэйнина всплыл тот вечер, когда Гао Сяолянь поведала о гибели своего отца, а Чжоу Цзышу сказал Вэнь Кэсину: «Почти все, кто знал правду, теперь мертвы. В живых остался только один человек. Победители и проигравшие очевидны». Победители и проигравшие… очевидны. Цао Вэйнин невольно вздрогнул: получается, эти двое поняли правду ещё в тот день? Получается, они…