Я вздохнула. У меня было много отличных мечей, сбалансированных и сделанных специально под нее. Когда она впервые начала носить топор, я пыталась подтолкнуть ее к мечу, но она воспротивилась, пока я, наконец, не спросила ее, почему она повсюду таскает его с собой. Она ответила: «Потому что я могу проделать дыру в чем угодно». Я решила, что для меня этого достаточно.

Если бы мертвые могли судить живых, Ворон, мой приемный отец, вероятно, перевернулся бы в могиле из-за топора. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы научить меня обращаться с мечом. Он рассматривал его как идеальное оружие. Но Ворон был давно мертв, и я изгнала его призрак из своей памяти. Он все еще время от времени общался со мной, но его голос больше не направлял меня по жизни.

Джули поморщилась.

— Это машина Эдуардо?

Я кивнула. Дерек соскользнул вниз по веревке.

— Хорошо. — Она повернулась к наполовину раздавленному «Тахо». — Уродливые желтовато-оранжевые… Упыри. Много их.

Она медленно обошла машину и посмотрела вверх, ее взгляд был прикован к точке примерно в шести футах над автомобилем. Ее глаза расширились. Она слегка улыбнулась, словно смотрела на что-то прекрасное.

— Похоже на пламя, — пробормотала она. — Прекрасное пламя. Не оранжевое и не желтое, больше похожее на бронзовое.

— Бронзовое? — Какое, к черту, еще бронзовое?

— Ну, золотистое, такой серебристый оттенок бронзы, — сказала она. — Прямо там произошел взрыв. — Она указала на «Тахо». — Как розовое золото. Очень красивое. Я никогда не видела такого раньше.

Синий цвет означал человека, серебряный цвет означал божественное, слабый желтый означал животное… Я никогда раньше не сталкивалась с золотисто-серебристой бронзой. Что, черт возьми, мне с этим делать? Это даже не звучало правильно. Существо оставило розово-золотистый цвет… Надо мной бы посмеялись.

Джули наклонила голову.

— Это не так уж странно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кэрран.

— Магия обычно не бывает одного цвета, — сказала она.

— М-сканеры печатают ее в одном цвете, потому что они на самом деле не такие точные, — добавила я.

— Настоящая магия меняется и меняет оттенки, — сказала Джули. — Магия упырей выглядит желто-оранжевой, но это больше похоже на смешивание оливкового и оранжевого с чем-то светло-коричневым. Даже у вампиров есть следы красного и синего в их пурпуре. — Она подняла глаза. — Что бы это ни было, оно очень однородное. В нем очень мелкие вкрапления золота и серебра, но большая часть из них одного цвета.

Единая магическая сигнатура означала, что все, что ее создавало, излучало очень концентрированную специфическую магию.

— Синий есть?

Джули покачала головой.

Синий цвет означал человеческую магию. Любой вид человеческого производного, например, у упыря или оборотня, показывал синий цвет в их магической подписи. Они никогда не могли полностью избавиться от следов своей человечности. Что бы это не было, оно изначально не значилось как человек.

Я потерла лицо. Информация не дала мне никаких новых идей.

— Где примерно находится эта бронза?

Джули нахмурилась.

— Примерно в четырех футах над машиной.

Я встала на капот «Тахо» и забралась на его крышу.

— Что ты задумала? — спросил Кэрран.

— Еще не знаю. Я просто пытаюсь разобраться в происходящем. — Я встала.

— Хорошо, ты на месте, — сказала Джули.

Я ничего не почувствовала. Я смотрела на небо, ожидая, что с небес упадет подсказка мне на голову. На данный момент я бы приветствовала удар.

Отсюда мне была видна вся пещера, два туннеля, вся местность, из которой мы пришли, земляной пол, о который ударился «Тахо», рыхлая почва, взрыхленная упырями, когда они карабкались к нему. Мой взгляд привлек блеск справа. Что-то блестящее отражало свет на земле. Идентичная искра светилась слева, на точно таком же расстоянии. Хм. Я медленно повернулась. Больше искр, пробивающихся из-под земли.

Я соскользнула с «Тахо». Отсюда блеск был невидим. Я вытащила из кармана немного марли, опустилась на колени в том месте, где, как мне показалось, я его видела, и смахнула грязь. Рыхлая почва отодвинулась, обнажив узкую ленту полупрозрачного блестящего песка. Он выглядел хрупким, но не крошился, словно какой-то сильный жар коснулся песка и наполовину расплавил его до состояния стекла.

Джули опустилась на колени рядом со мной и протянула руку, чтобы смахнуть еще больше земли.

— Не трогай. — Я дала ей марлю. Первое правило выживания в Атланте: если ты видишь что-то странное — держись от него подальше.

Мы начали счищать землю, я с Джули с одной стороны, Кэрран и Дерек с другой. Через двадцать минут мы расчистили место, и я снова взобрался на «Тахо». Идеально лента из стеклянного песка, шириной около восьми дюймов, окружала автомобиль, лежа поверх земли, как тонкая корка грязного льда на поверхности пруда после первых заморозков. Кто-то, возможно упыри, пытались скрыть ее, но не тут-то было.

— Бронза? — спросила я Джули.

Она кивнула.

— Что это значит? — спросил Кэрран.

— Я думаю, что здесь был взрыв магии. — Я указала на область над машиной. — Вероятно, это след телепортации. Группа упырей из района Освальдов пришла сюда и была телепортирована туда, где собрались остальные упыри. И это стеклянное кольцо является физическим доказательством этого. — По крайней мере, это было уже что-то. — Для телепортации обычно требуется якорь, какое-то вещество из того места, куда вы телепортируетесь. Хью носил воду. Эта стеклянная штука, вероятно, является якорем. Я определенно хочу его попробовать.

— Может быть, если мы проанализируем его, то сможем выяснить, что это было, и откуда он взялся. А потом мы отправимся туда и попросим упырей вернуть нам Эдуардо. Хорошенькое блюдо, посыпанное сверху сахаром.

— Если это возникло во время телепортации, кто присыпал круг? — спросил Кэрран.

— Может быть, они присыпали его перед телепортацией, — сказала Джули.

Я спрыгнула с «Тахо», вытащила из кармана сумку на молнии и обнажила «Саррат».

— Возможно, вы захотите дать мне немного пространства.

Они попятились.

Я быстро сделала порез «Сарратом». Тонкая корка стекла распалась на куски. Я ждала, не прорастут ли из них иголки или не преподнесут ли они какой-нибудь другой «приятный» сюрприз. Куски лежали на земле, выглядя инертными. С помощью марли я взяла кусочек, примерно четыре дюйма в ширину и три дюйма в длину, и положила его в зип-пакет для улик.

Джули покосилась на нас и сморщила нос.

— От вас ужасно воняет. Вы что, ребята, копошились в мусорке?

Какой была бы моя жизнь без подростковой дерзости?

— Долгая история, — сказал ей Кэрран. — Ты видишь что-нибудь еще?

Она покачала головой.

— Много упырей и взрыв бронзы. На этом все.

— Тогда мы здесь закончили, — сказал он.

Эдуардо отсутствовал более сорока восьми часов. С каждой минутой вероятность найти его уменьшалась, и я понятия не имела, где искать дальше.

***

МЫ ОТПРАВИЛИ ДЕРЕКА и Джули обратно домой, проинструктировав их заехать к Освальдам, и забрать машину Джордж, а сами поехали к дому Эдуардо. Мысль о Джули за рулем все еще вызывала у меня кошмары, но я в ее возрасте сама водила машину, поэтому ничего ей не говорила.

Мы, несмотря на холодный ветер, ехали с опущенными стеклами из-за нашего «благоухания». Я подумывала о небольшом крюке в «Новый рубеж», чтобы быстро принять душ, но казалось проще сейчас заехать домой к Эдуардо и закончить с поисками на сегодня.

Эдуардо жил в хорошем месте в Сэнди-Спрингс, в крепком двухэтажном кирпичном доме, построенном после Сдвига, стоявшем на участке в пол акра. Стены первого этажа выглядели укрепленными, их окна были узкими и защищены стальными решетками. Окна второго этажа были больше, но стальные решетки на них были сделаны так же хорошо. Никакого забора. Любой оборотень, ставший лупой, или отвязанный вампир в мгновение ока перелезет через самый высокий забор, и колючая проволока тоже их не остановит. В Атланте после Сдвига заборы не защищали монстров. Они удерживали людей для удобного перекуса.

Кэрран открыл стальную первую дверь, а затем прочную внутреннюю дверь ключами, которые дала нам Джордж. Паркетные полы. Чистый дом, просторный, несмотря на узкие окна. Аккуратный. Кэрран вдохнул.

— Чую только Эдуардо и Джордж, больше никого. Я собираюсь прогуляться снаружи.

Я пошла на кухню. Чистые и отполированные гранитные столешницы. Хорошие дубовые шкафы. Милые кухонные полотенца с вышитыми на них ярко-красными яблоками. Большой массивный стол, без излишеств, и всего два стула. Аренда этого места, должно быть, стоила целое состояние. Никаких признаков борьбы. Никакой крови. Я продолжила осмотр. Семейное гнездышко. У левой стены стояли книжные полки, в основном пустые. Пара удобных диванов, размером под оборотня, застеленные вязаными пледами, выглядели идеальными для посиделок. На журнальном столике лежала стопка книг, верхняя из которых была наполовину закрыта, потому что кто-то положил во внутрь нее карандаш, вероятно, чтобы не потерять, где закончил чтение. Чайная чашка, на дне которой еще оставалось немного чая, ждала своего владельца возле книг. Это был не какой-то нетронутый дом. Это был дом Эдуардо, место, где, как он надеялся, с ним будет жить Джордж, и я чувствовала себя странно, перемещаясь по этому пространству, словно я вторглась в их частную жизнь без их разрешения. Я могла представить Джордж с Эдуардо, сидящих здесь на диване с чашками чая, читающих вместе под вязаным пледом.

Никаких фотографий на стенах. Джордж была права. Эдуардо, вероятно, не поддерживал связи со своей семьей. На самом деле в доме почти не было мебели. Вероятно, у них не было возможности приобрести всю мебель или они не могли себе этого позволить.

Гостиная закончилась. Другая комната, прямоугольная, относительно узкая, находилась поперек коридора. Вероятно, когда-то это была столовая, теперь ее превратили в кабинет с единственным квадратным окном, достаточно большим, чтобы в него мог протиснуться человек, но слишком маленьким для чего-то большего. У одной стены стоял письменный стол, на котором лежали телефон и «Желтые страницы». На стенах висело оружие, в основном тактические клинки. Большинство оборотней использовали свои когти. Некоторые, особенно те, кто был специально обучен для боя, вооружались ножами. У Эдуардо не росли когти. Его арсенал состоял из различных коротких мечей. На стене висели два массивных оружия: большой стальной молот с деревянной ручкой и такой же тяжелый топор. Если бы я попыталась сражаться с любым из них, для этого потребовались бы две руки, и мне понадобилась бы целая вечность, чтобы размахнуться ими. Эдуардо, вероятно, мог размахивать ими так же легко, как я размахивала своим мечом.