Мы вчетвером продолжали идти.

— Ты действительно не помнишь его? — прошептала Джули.

— Конечно, я помню его.

Она хихикнула.

— Где Барабас? — спросил Кэрран.

— Он сказал, что будет в Гильдии на случай, если мы решим посетить их собрание, — сказал Дерек. — Он упаковал нам пакет. Он в моей машине.

— Хорошо, — сказал Кэрран.

— Нам нужно будет заехать в «Стального коня», чтобы забрать Клерка, — добавила я. Войти в Гильдию с Клерком было бы все равно, что ударить Боба кулаком прямо в живот.

— Ты успела взглянуть на великана? — спросила я Джули.

— Да.

— Какого цвета была магия трупа?

— Бронзовая, — сказала она. — Совсем как «Тахо».

Так я и думала.

— Продолжим разговор в машине.

Мы открыли большие двери. Шесть человек преградили нам путь. Я узнала двоих. Личная охрана Царя Зверей.

Кэрран даже не замедлился.

— Эм… — произнес один из мужчин.

— Двиньтесь, — сказал Кэрран.

Они отодвинулись. Мы направились по коридору. Миниатюрная женщина повернула за угол и бросилась к нам, поправляя свои большие очки. Дали. Эй, я узнала ее. Счет в мою пользу.

— Стойте. — Дали преградила нам путь. — Кейт, ты ходишь?

— Да. — И дерусь.

— Ты можешь сказать мне, что происходит? Я знаю, что тем, чем вы занимаетесь, как-то связано со Стаей, но Джим избегает меня.

— Мы сами справимся, — сказал ей Кэрран.

— Я не тебя спрашиваю. — Дали повернулась ко мне. — Что происходит?

В прежние времена я бы прошлась по коридору и убедилась, что нас никто не слышит, чтобы не спровоцировать инцидент, но я больше не была Консортом, и мне было насрать.

— Пропал Эдуардо, Мэхон не собирается его искать, потому что не думает, что Эдуардо подходящий зять. Джордж обращалась к Джиму за помощью, но тот не хочет выходить за рамки своих полномочий.

Дали моргнула и повернулась к личной охране.

— Родни. Пойди и принеси мне досье Эдуардо.

— Я не могу. — Большой оборотень придал своему лицу извиняющееся выражение. — Джиму не понравится…

Дали наклонилась вперед, ее взгляд был прямым и тяжелым.

— Меня не волнует, что нравится Джиму. Сделай это.

Родни колебался.

— Чего ты ждешь? — спросила Дали. По ее голосу было ясно, что ответ ее не интересует.

— Он ждет «или», — сказала я ей.

— Что?

— Обычно к такому роду угрозам прилагается «или». Сделай это, или случится что-то плохое.

— Он не получает «или». — Слабый зеленый отблеск пробежал по радужкам Дали. — Здесь нет никакого «или». Сделай это. Потому что я так сказала.

Родни опустил голову.

— Да, альфа.

Мы наблюдали, как он отступал по коридору.

— У тебя это хорошо получается, — сказала я ей.

Она пожала плечами.

— Я разобралась. Большинство людей сделает практически все, что им прикажут, если действовать авторитетно, не оставляя им выбора, и принимать ответственность за их действия. Это немного пугает, не так ли?

***

ВЫТАЩИТЬ КЛЕРКА из «Стального коня» оказалось до смешного просто. Мы с Кэрраном зашли туда и сели за барную стойку. Клерк вытирал полотенцем стопки. Он был аккуратным мужчиной средних лет со светло-каштановыми волосами. Он, должно быть, был хорошим барменом, ему нравилось слушать людей.

— Кейт. Давно не виделись. — Клерк внимательно посмотрел на нас. — Что это будет?

— Тебе нравится быть барменом? — спросила я.

— В этом есть свои моменты, — сказал он. — Это сложный бизнес. Приходится следить за поставщиками. Приходится иметь дело с клиентами. — В его голосе не было особого энтузиазма.

— Сколько ты зарабатывал в Гильдии наемников? — спросил Кэрран.

— Сорок штук.

— Я заплачу тебе шестьдесят, если ты вернешься.

Клерк снял полотенце с плеча и крикнул в подсобку.

— Эй, Кэш? Я ухожу.

Когда мы выходили из бара, Клерк улыбнулся.

— Я бы сделал это за меньшую плату.

— Я не хочу, чтобы ты делал это за меньшую плату, — сказал Кэрран. — Тебе нужно, чтобы тебе платили столько, сколько ты стоишь. Если ты запустишь Гильдию, мы поговорим о повышении.

Клерк улыбнулся шире.

— Я буду настаивать на этом.

Теперь он следовал за нашим джипом на своем грузовике. Одна маленькая победа за раз.

Кэрран был за рулем. Магия была в самом разгаре, двигатель ревел, но звукоизоляция в салоне достаточно приглушала шум, так что, хотя нам приходилось повышать голоса, мы могли продолжить разговор.

— Итак, что мы знаем, — сказала я. — Упыри родом из древней Аравии, так же как и волчьи грифоны и скорпионы ветра. До появления грифона, на Освальдов напал гигантский клещ, но клещи универсальны. Они есть на всех континентах, за исключением, вероятно, Антарктиды, но я не стала бы это полностью исключать. Так что это мог быть клещ из Аравии.

— А как насчет ящериц? — спросила Джули.

— Я не могу вспомнить, как они выглядели, из-за травмы головы, но, возможно, это аждаха.

— Что такое аждаха? — спросил Дерек.

— Аждаха — персидский дракон. Древнеиранские мифы полны драконов-убийц.

Этот ход рассуждений привел меня к очень тревожному выводу, и я пыталась сделать все возможное, чтобы использовать отрицание как щит.

— Здесь есть закономерность, — сказал Кэрран. — Одно место происхождения.

— Да. Кроме того, реанимационные метаморфозы редки. Два случая так близко друг к другу — большая редкость. Я бы поставила свою правую руку на то, что тот, кто стоит за волчьим грифоном и упырями, также стоит за великаном и аждахами.

— Нам нужно отвести Джули к твоему другу волшебнику, — сказал Кэрран.

— Ты имеешь в виду Лютера?

Он кивнул.

— Ты говорила, что они помещают тела в карантин. Стал бы он держать скорпиона ветра на льду?

Зная Лютера? Да, он держал бы его на льду и возился бы с ним до тех пор, пока кто-нибудь повыше не потерял бы терпение, не отобрал бы его у него и не поджег. Я знала, о чем думал Кэрран. Если скорпион ветра также излучает магию бронзового цвета, у нас будет подтверждение того, что все, с чем мы сталкивались до сих пор, было связано.

— Лютер обещал мне доступ к Митчеллу. — Я оглянулась на Джули. — Не хотела бы ты пойти со мной в полицейский морг, чтобы взглянуть на странные останки, а затем навестить домашнего упыря полиции?

Джули сморщила нос.

— Я могу пойти с тобой или потратить вечер на написание эссе по предмету «Современный английский» по чрезвычайно скучной книге о людях, живущих в маленьком городке перед Сдвигом, которая не имеет абсолютно никакого отношения к моей жизни и совсем мне не помогает. Даже не знаю, оба варианта настолько заманчивы…

— Мне кажется, что ты, как пошла в новую школу, стала слишком дерзкой, — сказала я.

— Ты сделала меня дерзкой, — сказала Джули. — Я — твое наказание.

Я покачала головой.

— В любом случае, все, с чем мы столкнулись, пытаясь найти Эдуардо, имеет корни в арабской мифологии, что означает, что это происходит из того же географического региона, что и моя магия. Оттуда же, откуда магия моего отца.

— Ты думаешь, за этим стоит Роланд? — спросил Кэрран.

— Я не знаю. Я точно знаю, что великан был невосприимчив к моим словам силы. Моя магия отскочила от него, и за это пришлось чертовски дорого заплатить. Я не могу рисковать, снова используя слово силы против этого существа, иначе моя голова взорвется.

— Мы только что потеряли одно из наших главных орудий, — подытожил Дерек.

— Не обязательно, — сказал Кэрран.

— Я не могу атаковать с помощью слов силы напрямую, но я могу атаковать окружающую среду вокруг таких существ. Моя магия работает не только против самого существа. Я использовала слово силы на упырях, которые явно откликались на зов этого существа, и оно сработало так, как задумывалось.

— Почему? — спросил Дерек.

— Потому что есть некоторые ключевые различия между упырями, грифоном и великаном, — сказала я. — Давайте предположим, что за всем этим стоит некое существо, некий Призыватель. У него есть какой-то план, но он ограничен, потому что он может достигать своих целей только с помощью магии, поэтому он каким-то образом находит способ контролировать упырей и использует их для выполнения своих приказов. Мои слова силы работают против них, потому что, пока они находятся под контролем Призывателя, они сохраняют свою собственную магию.

— В этом есть смысл, — сказал Дерек.

— Хорошо. Итак, грифон — это прислужник, нечто, что Призыватель извлек из воздуха. Это выражение его магии, поэтому мои слова силы могут подействовать на него, а могут и не подействовать. Я не думаю, что великан — это прислужник, потому что на нем явно был предмет силы. Что-то блестящее. Я видела какую-то штуку у него в ухе. Я думаю, это могло быть ювелирное изделие.

— Откуда ты знаешь, что это был предмет силы? — спросила Джули. — Может быть, это была просто серьга.

— Потому что великан был обнажен, за исключением этого предмета, и он был явно слишком мал для него. Этот предмет, скорее всего, превратил его в гиганта, и он, вероятно, начинал как человек, а не как прислужник. Чтобы произошла такая трансформация, Призывателю надо было полностью наполнить человеческое тело своей силой.

— Я поняла, — сказала Джули. — Призыватель овладел человеком и превратил его в великана, что делает великана аватаром. Это почти так, как если бы сам Призыватель стал великаном.

— Именно. Мои слова силы действуют на существ, которыми он управляет, они могут действовать на существ, которых он призывает, но они, черт возьми, не действуют на него напрямую.

— Никаких слов силы, — сказал Кэрран.

— Поддерживаю, — сказала Джули.

— У меня нет планов использовать слова силы, если только у меня не останется абсолютно никакого выбора. — Я сделала мысленную заметку спросить Лютера, удалось ли ему вернуть предмет силы. Мне казалось, что я что-то упускаю, какую-то жизненно важную деталь, но когда я потянулась за ней, ничего в голову не пришло.

— Я не понимаю, почему он напал на Гильдию. — Дерек поморщился. — В чем был смысл?

— Месть, — сказал Кэрран. — Посмотри на это с его точки зрения. Сначала он решает, что имеет что-то против кошек, и начинает нападать на семью Освальдов. Он призывает клеща. Эдуардо, наемник, приходит и убивает его. Затем мы с Кейт убиваем нескольких его упырей. Затем он вызывает волчьего грифона, и два наемника из Гильдии убивают его. Он превращает грифона в скорпиона ветра, и мы с Кейт, которые только что пришли из Гильдии, убиваем и его. Затем ты, Асканио, Джули и я отправляемся в туннели УМА и убиваем еще больше упырей. На его месте я бы разозлился и отправился в Гильдию, чтобы заставить наемников заплатить и убедиться, что они перестанут издеваться надо мной.