Глава 18
Полли
После того, как мы сходили на ужин к Смиту и Мелли в прошлые выходные, у нас с Эриком возникло какое-то странное напряжение в доме. Не обязательно плохое, просто… странное. Я не поднимаю эту тему, потому что надеюсь, что это пройдёт.
Мелли позвонила мне на следующий день после того, как мы с ними поужинали, и сказала, что случайно увидела объявление о кулинарном мастер-классе и хотела знать, не хочу ли я пойти с ней. Она знала о моём отсутствии кулинарных навыков, так как я призналась в них, наблюдая, как она готовит соус. Поскольку в этот вечер я не работаю, я неохотно согласилась пойти, но теперь, когда она будет здесь через пятнадцать минут, чтобы забрать меня, я действительно немного взволнована.
Когда я готовлюсь к своей вечерней прогулке, Эрик сидит на кровати со своим ноутбуком, и, чтобы поднять настроение, я говорю:
— Тебе лучше не смотреть порно, пока меня не будет.
Он отрывает взгляд от экрана.
— Ты не жаловалась в прошлый раз.
— Тем не менее, я была здесь, и это была просто уловка, чтобы залезть ко мне в трусики, потому что я была зла на тебя.
Он наклоняет голову.
— Если ты хоть на секунду думаешь, что мне нужно порно, когда у меня есть ты, я явно не выполнил свою работу.
Я прислоняюсь к комоду прямо за дверью, ведущей в ванную.
— В самом деле? И в чём конкретно заключается твоя работа?
— Чтобы ты чувствовала себя в безопасности и чувствовала себя самой любимой и красивой женщиной в мире.
Каким-то образом ему удаётся перейти от соблазнения к серьёзности, и от этого у меня слезятся глаза.
— Ты итак делаешь это.
— Тогда ты должна знать, что мне не нужно ничего, кроме тебя. Ты — всё, чего я хочу, но я полностью за то, что доставит тебе удовольствие, детка. И если смотреть…
— О, Боже мой, прекрати! — Я дрожу, просто думая об этом, но в то же время мне очень стыдно и всё такое. У меня никогда не было здоровых отношений, не говоря уже о нормальных сексуальных отношениях с мужчиной, так что к близости с Эриком приходится привыкать. Но потом он начинает поддразнивать, и я превращаюсь в девочку-подростка.
Он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.
— Я просто честен. Может быть, нам стоит как-нибудь сходить в специальный магазин, купить какие-нибудь игрушки, чтобы повозиться с ними.
— Я думала, ты сказал, что всё, что тебе нужно, это я? — я приподнимаю бровь, надевая серьги.
— Это правда, но тебе, казалось, понравилось, когда я использовал вибратор перед тем, как…
— Эрик, боже мой, прекрати! — Я затыкаю уши пальцами. — Ла-ла-ла, я тебя не слышу.
Я со смехом выбегаю из комнаты, и прежде чем я успеваю спуститься по лестнице, он догоняет меня.
— В чем дело, Поллс? — Он поднимает меня с земли, несёт в гостиную и осторожно перекидывает через подлокотник дивана. — Ты становишься мокрой от мыслей об этом?
— Ты такой придурок. — Я собираюсь закричать, но, когда он засовывает руку мне под юбку и касается ткани, которая, я точно знаю, влажная, мои слова заканчиваются стоном.
Мужчина задирает материал моей юбки и оттягивает мои стринги в сторону. Я слышу, как его штаны со свистом падают на пол, прежде чем он толкается в меня сзади.
— Это делает меня придурком?
— Да, потому что у меня есть всего несколько минут до прихода Мелли, и я не собираюсь выглядеть так, как будто у меня только что был секс!
Эрик смеётся, когда выходит снова, а затем толкается обратно внутрь.
— Но ведь так и есть.
***
— Я сдаюсь. — Я бросаю наполовину сгоревший кусок чесночного хлеба на стол, а затем скрещиваю руки на груди и дуюсь, как маленький ребёнок. — Как я могу испортить чёртов хлеб? Ведь преподаватель даёт мне пошаговые инструкции!
Мелли сидит рядом со мной, пытаясь не рассмеяться. Точно так же, как Эрик пытается не смеяться, когда я каким-то образом умудряюсь испортить простейшие блюда.
— Всё в порядке, ты можешь смеяться. — Я сдуваю прядь волос с лица и вздыхаю. — Мне просто не суждено быть шеф-поваром.
— В конце концов у тебя получится. Я обещаю. — Мелли касается моей руки, и я закатываю глаза.
— Да. Хорошо, конечно. Как скажешь. — Я допиваю остатки своего вина из бесплатного бокала, который мне выдали в начале урока. — Давай убираться отсюда, это вгоняет меня в депрессию.
Мы собираем наши вещи и благодарим инструкторов на выходе. На самом деле это было действительно весело, даже несмотря на то, что я потерпела неудачу. Эпически. У меня никогда по-настоящему не было подруг… или друзей, если уж на то пошло. Я не знаю, считаю ли я своего босса Рейн подругой. Мы пару раз после работы ходили выпить, я проиграла пари, и однажды мне пришлось надеть нелепый наряд в бар. Мы с ней прекрасно ладим, но это не значит, что мы лучшие друзья.
Некоторое время назад я отказалась от идеи быть ближе к людям, как и от всего остального. Но часть меня всегда хотела иметь друзей. Это как-то незаметно подкралось ко мне сегодня вечером, и я почти уверена, что именно поэтому я испортила свою еду, так как была погружена в свои мысли всё то время, пока я должна была готовить или, по крайней мере, учиться этому.
Это поразило меня так же, как и вся эта история с ребёнком. Но на этот раз я смогла не испытывать горечи по этому поводу. Вместо этого я выбираю наслаждаться тем, что есть у меня с Мелли. Дружба, которая, надеюсь, будет расти. И, вероятно, так и будет, потому что между нами есть общая нить.
Мы с Мелли выходим из кухни и направляемся к бару. Мы уже договорились выпить после, так как кулинарный класс предлагался баром и рестораном. Я заказываю ещё один бокал вина, а Мелли получает лимонад.
— Могу я спросить тебя кое о чём? — спрашивает она.
Прикинув, что когда-нибудь мне самой придётся обсудить неизбежное, я киваю.
— Ага. Давай покончим с этим. — Я нервно смеюсь.
— Он пытался тебе дозвониться?
Мне не нужно спрашивать, кого она имеет в виду.
— Нет. У меня нет сотового телефона, и как только он попал в тюрьму, я перестала оплачивать телефонные счета на дом, так что понятия не имею, пытался ли он вообще. Он тебе звонил?
— Да. — Мелли вздыхает. — Но я сбросила, как только услышала, что это был звонок из тюрьмы. Я чувствую себя немного плохо из-за этого.
Я верчу свой бокал вина.
— Ричард написал мне письмо. Оно у меня, но я не могу заставить себя открыть его. Он… он всегда был добр ко мне, и я знаю, что он преследовал тебя, а теперь он в тюрьме за убийство, но он действительно хорошо ко мне относился.
— Я знаю, — говорит она сочувственно.
— Он нашёл меня и спас, а затем дал мне место для жизни и стабильность, которой у меня никогда раньше не было. — Я продолжаю рассказывать ей о своей истории. Большая часть этого была для неё шоком, так как она думала, что я бывшая наркоманка. Когда я подхожу к концу истории и объясняю, как меня буквально выбросили за мусорными контейнерами, слёзы наполняют её глаза. — Пожалуйста, не плачь из-за меня. — Я кладу ладонь на руку девушки и сжимаю её. — Теперь я в порядке. Я нашла Эрика, и всё в порядке.
— И у тебя есть я. У тебя есть Смит. Мы любим Эрика, и, конечно, мы любим тебя, нравится тебе это или нет. И прости, что назвала тебя сукой, но тогда я тебя не знала.
— Всё в порядке. Я тоже назвала тебя сукой.
Мгновение мы смеёмся, и я делаю ещё один глоток вина.
— Ты собираешься прочитать письмо?
— Честно говоря, я не знаю. — Я пожимаю плечами. — Часть меня чувствует, что это прошлое, и я должна забыть об этом.
— Но другая часть?..
— Такое чувство, что я в долгу перед ним за то, что он сделал для меня, по крайней мере, прочитать это — дань ему. Он… он преследовал тебя, но он спас меня, и действительно трудно разделить две его разные личности, понимаешь?
— Да, — соглашается Мелли.
— Я понятия не имела. Я имею в виду, конечно, он был… странным. Боже, эти чёртовы куклы, которые он коллекционировал. У меня от них мурашки по коже. — Я смеюсь при воспоминании о том, как я избегала смотреть на фарфоровых кукол, которые были разложены по всей гостиной. — Он много работал, и я думаю, я никогда точно не знала, чем он занимался, потому что он всегда был уклончив. Но у меня была крыша над головой, и он был добр ко мне, так что я не обращала внимания на многие его странности.
— Когда Ричарда арестовали, я была совершенно не против жить одна. Я вообще покончила с мужчинами. На самом деле, я пыталась быть независимой ещё до того, как появился Эрик. Но он заставил меня понять, что рисковать, чтобы быть счастливой, лучше, чем быть одинокой.
Мелли кивает, и в её глазах вспыхивает боль.
— Ага. Я раньше думала, как ты.
Я не спрашиваю её историю, потому что, если бы она захотела поделиться, она бы это сделала. Мы уводим разговор в сторону от тяжёлых тем и наслаждаемся парой часов разговоров о мирских вещах. Девчачьи штучки. К тому времени, как мы выходим из бара, уже почти полночь.
Эрик ждёт меня, и когда я ложусь в постель, он выключает телевизор.
— Хорошо провела вечер?
— Да. — Я держу его руку, перекинутую через мою талию. — Это было весело. Точнее, после кулинарного урока было весело.
— Что случилось на кулинарном уроке?
— Это было ужасно. — Я стону. — Я не умею готовить. Это невозможно, Эрик. Как-то… каким-то образом — я совсем не понимаю, как — я сожгла хлеб, а середина получилось липкой и сырой. Прямо как те блинчики. Думаю, будет лучше, если я сдамся, прежде чем умру от отравления сальмонеллой. Или отравлю кого-нибудь другого.
Его тело трясётся позади меня, и я толкаю его локтём в рёбра.
— Заткнись!
Он перестаёт двигаться, но я всё ещё слышу смех, который он пытается сдержать. Я сама начинаю смеяться и переворачиваюсь на спину.
— Ты обречён. Мне жаль. Я никогда не буду такой женой, к которой ты можешь прийти домой и ожидать вкусной домашней еды.
Его хихиканье почти сразу стихает, и он спрашивает:
— Ты хочешь быть моей женой?
— О, я, эм… Я просто имела в виду… Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
— Детка, я с удовольствием женюсь на тебе.
Мне приходится прочистить горло, прежде чем я могу ответить.