Глава 7

Джеймс

Наклоняюсь к нему, когда его губы встречаются с моими. Сначала поцелуй мягкий, просто нежное прикосновение его губ к моим, и поцелуй слаще, чем я могла представить. Этот поцелуй из тех, который могут разделить два человека, прежде чем заняться друг с другом любовью. Но дело не в этом.

У меня во рту все еще его вкус, но ему, кажется, все равно, когда он касается своим языком моего и берет то, что хочет. Но чем дольше тот целует меня, тем глубже становится поцелуй, и тем более собственническим становится Беннет. Мне нравится, что мужчина не позволяет тому факту, что он кончил на меня, помешать ему поцеловать меня. На самом деле, думаю, это заводит его еще больше.

Я чувствую его нужду во мне, и хочу того же, хотя и знаю, что не должна. Я не привыкла быть так близко к кому-то. Быть прижатой к кому-то кожей — чуждое чувство, которого я никогда раньше не жаждала. Теперь я знаю, чего мне не хватает, и я хочу большего. При моей работе я беру то, что хочу, и он делает то же самое. Это то, что у нас есть общего, и, наверное, это единственное.

Я должна оттолкнуть его, когда он сжимает вокруг меня руки, но вместо этого поворачиваюсь и седлаю его широкие бедра, насколько это возможно. Широко раздвигаю ноги, чтобы поместиться на нем, а затем прижимаюсь грудью к его груди. Я хочу быть как можно более связанной с ним, и пытаюсь сказать себе, что жажду не его, а только привязанности. У меня никогда не было такого раньше, и это ошеломляет.

Пытаюсь найти облегчение от пульсации между ног, и это делает все только хуже. Я всегда возбуждаюсь, когда мне в голову приходят мысли о нем, но быть здесь с ним сейчас — это слишком, чтобы удержать контроль над собой. Почти невыносимо, когда я бесстыдно скольжу рукой в крошечные трусики, которые он на меня надел. Было слишком сложно играть с собой и одновременно отсасывать ему. Наблюдая, как желание, которое он испытывает ко мне, вспыхивает в его глазах. Когда тот кончает, я чувствую себя сильной. Он дрочил, видя меня перед собой, и я чуть не сошла с ума только от одного этого вида.

У меня есть эта глупая потребность быть лучшей, что у него когда-либо была, и заклеймить себя в его сознании так же, как он заклеймил меня. Мне должно быть все равно, лучшая я или нет, но в этом-то и проблема. Мне нужно поставить себя на первое место, потому что знаю, что он бы поступил так. Это то, что делают все, и я научилась этому в раннем возрасте. Он кончил раньше, чем успела я, и пометил меня как свою. Так почему же у меня все еще оставалось это желание угодить ему?

Я ненавидела верх бикини, когда он надел его на меня, и теперь ненавижу его еще больше, потому что он мне мешает. Мне хочется потереться сосками о его твердую грудь. Никто никогда не видел меня обнаженной, и это должно заставить меня чувствовать себя застенчивой и уязвимой. Но когда смотрю ему в глаза, то знаю, что ему нравится то, что он видит. Я маленькая везде, и это то, что работало мне на руку всю мою жизнь. Но впервые в жизни мне хочется чувствовать себя женственной, а не какой-то маленькой девочкой, которая пытается слиться с толпой и остаться незамеченной.

Когда я искала о нем информацию, были фотографии женщин, с которыми он встречался много лет назад. Не было ни одной фотографии с одной и той же женщиной дважды, и это не осталось мной незамеченным. Как и тот факт, что за последние годы не появилось ни одной новой. Либо тот начал лучше скрывать их, либо статьи, написанные с тех пор, правдивы, и он действительно мудак. Хотя не думаю, что это было причиной, потому что я видела, как женщины из-за денег терпели много дерьма. Черт возьми, посмотрите на меня сейчас. Дело не в деньгах и не в том, чтобы уберечь себя от тюрьмы. Невозможно скрыть потребность моего тела в нем. Я пытаюсь убедить себя, что это только потому, что я изголодалась по вниманию, а не потому, что он мне действительно нравится.

Чего я не понимаю, так это почему он играет со мной, чтобы кончить. Потому что совсем не похожа на женщин, с которыми его фотографировали. Все они были высокими и пышными, и, увидев их, я почувствовала себя ребенком. Большинство из них были моделями, и все они были хорошенькими и совершенными. По сравнению с ними я маленькая куколка.

Должно быть, это его эго должно завоевать меня. Думаю, дело именно в этом, потому что, если ему действительно нравится держать в секрете тех, с кем он видится, та, кто живет своей жизнью, пытаясь быть невидимой, — хороший выбор. Он также знает, что полностью контролирует меня и ему не нужно беспокоиться о том, что я буду болтать о нем.

Беннет будет очень разочарован, если думает, что может использовать меня в качестве любовницы, потому что я понятия не имею, что делаю. Но в любом случае знаю, что он не хочет, чтобы я была вне его досягаемости, и, возможно, здесь нечто большее, чем я думаю. Он из тех мужчин, которым нравится получать то, что он хочет, и мысль о том, что я могу уйти от него выводит его из себя.

Вот почему он надел на меня браслет. Чтобы убедиться, что точно знает, где меня найти, когда я ему понадоблюсь. Беннет может взять меня, когда захочет, и эта мысль заставляет мое тело дернуться, прижимаясь к нему. Я так близка к тому, чтобы кончить только от мысли об этом.

Смотрю на кольцо и предполагаю, что тот дал мне его, потому что не любит делиться. Я не знаю наверняка, оставался ли он за пределами моей квартиры после того, как ушел, но, клянусь, я чувствовала, что он все еще рядом. Мне потребовалось две секунды, чтобы заметить его людей, следовавших за мной этим утром. Я подумывала о том, чтобы уйти от них, но какой в этом был бы смысл? Он мог бы легко выследить меня и, вероятно, насладился бы погоней.

— Куда ты ушла? — спрашивает он, изучая мня взглядом. Хмурит брови и выглядит обеспокоенным.

— Ты должен знать. — Я пытаюсь встать и слезть с его колен, потому что момент упущен. О, мне все еще нужно кончить, но мой разум слишком затуманен. Мужчина обхватывает меня за талию своими большими руками, и я знаю, что никуда не уйду, если тот не позволит. Он шире раздвигает бедра. — С браслетом и людьми, которых ты приставил следовать за мной…

— Это не то, что я имел в виду. В своих мыслях минуту назад ты была здесь, а потом ускользнула от меня. — Он звучит почти грустно или обиженно, но я, должно быть, неправильно истолковываю его тон.

— Это невозможно. — Я ерзаю у него на коленях, напоминая ему, что едва могу двигаться.

— Ты перестала целовать меня в ответ. — Беннет наклоняется вперед и снова касается своими губами моих. — Мой вкус на тебе прекрасен, — говорит он. — Но ты хороша на вкус сама по себе. — Мужчина облизывает мой рот. — Вернись ко мне, маленький ягуар. Вылезай из своей головы.

На этот раз дерзко улыбаюсь уже я. Это фальшь, потому что пульсация между моими бедрами все еще никуда не делась и жаждет, чтобы я что-то с ней сделала. Я потерялась в его поцелуе, но он был прав — мой разум вернул меня обратно. Я пытаюсь напомнить себе, что это такое, и не погружаться слишком глубоко. Не могу позволить себе думать, что он действительно хочет меня не только ради секса.

Мне следовало знать лучше, и я действительно знаю лучше. Я усвоила этот урок от своих собственных родителей, когда они использовали меня, чтобы получить то, что хотели. Он сделает то же самое, и на этот раз мне нужно быть той, кто использует.

— Не нравится, что есть что-то, что ты не можешь контролировать? — спрашиваю, и его челюсть напрягается. Я не могу контролировать свои мысли и едва могу контролировать свое тело. — Может быть, то, что ты не получаешь всего, чего хочешь, на самом деле твоя слабость, Беннет. Прямо сейчас ты можешь обладать моим телом, потому что я хочу тебя так же сильно, как ты хочешь меня, и я не собираюсь тебя останавливать.

— Я хочу всего. — Он убирает одну руку с моей талии и запускает ее мне в волосы. Потом крепко сжимает их и оттягивает мою голову назад.

— Иногда ты не получаешь того, чего хочешь. Даже если у тебя есть все деньги и власть в мире.

Он мгновение изучает мое лицо.

— Чего ты хочешь? — Его слова звучат мягко, и я почти могу поклясться, что ему не все равно. Он дразнит меня, но для него все это игра. Я учусь у него, поэтому делаю то же самое, что и он, и не даю настоящего ответа.

— Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, — говорю я, и Беннет крепче сжимает рукой мои волосы. Выражение его лица становится жестким, и он выглядит взбешенным. — Видишь? Я тоже могу быть сволочью.