Джулиус пытался поймать, но промахнулся, картина рухнула на столик рядом с ней, рассыпав аккуратно разложенные кисти Цилиня, пролив воду из чашки во все стороны. Несколько капель попало в глаза Джулиуса, но больше грязной воды попало на золотое одеяние Цилиня, оставив уродливые серо-зеленые пятна на вышитых драконах на его груди.

Это все было совпадением. Плохой удачей. Но, когда Джулиус вытер краску с глаз, лиц Цилиня было белым, словно он увидел убийство.

— Теперь ты видишь, почему, — его голос был слабым, дрожал, он склонился к упавшей картине. — Я был уже на этой тропе. Когда я потерял Челси впервые, я нанес невероятный ущерб своей империи. Даже если ты прав, и все это недопонимание, я не могу рисковать, подвергая подданных этому снова.

— Но ты не можешь это подавлять, — возразил Джулиус. — Я не говорю, что больно не будет, но если ты не перестал ее любить за шесть веков, это не случится. Если все Хартстрайкеры будут под твоей удачей, это может спасти Челси от Алгонквин, но это ничего не решает. Ты сделаешь только хуже. Ты не будешь спокоен, пока не разберешься с этим.

— Знаю, — сказал император. — Но я не могу сейчас, — он закрыл лицо руками. — Просто уйди.

— Но…

— Иди, — прорычал он, Лао ворвался в двери.

— Сян!

Видимо, это было имя императора. Джулиус еще не слышал это имя от китайских драконов, но Лао явно звал кузена, ворвавшись в комнату. Он бросил взгляд на одеяние Цилиня в краске, потом повернулся к Джулиусу.

— Что ты сделал?

— Ничего, — сказал император, опустив руки, глубоко вдыхая. — Ничего. Юный Хартстрайкер уже уходит.

Это явно означало, что Джулиусу нужно был уходить, но он не мог. Пока что. Не так.

— Ты не можешь притворяться, что все в порядке, вечно, — сказал он императору. — Когда ты будешь готов узнать правду, приди и найди меня. Я отведу тебя к Челси без вопросов.

Лао оскалился.

— Не произноси то имя!

— Если не можешь говорить о проблеме, это проблема, — упрямо сказал Джулиус. — Если бы ты переживал о нем, не потакал бы этому.

— Хватит, — прорычал император, сжав кулаки, гора снова задрожала. — Уходи, Хартстрайкер!

Это было последнее предупреждение для Джулиус. В этот раз он послушался, поспешил за дверь так быстро, как могли нести его ноги.

Фредрик бросился на него, как только он вышел.

— Что случилось?

— Расскажу позже, — пообещал Джулиус, схватив его за руку. — Сейчас нам нужно идти.

Он побежал, но Фредрик не последовал. Джулиус тянул, но он застыл на пороге, глядел на лицо Цилиня с вуалью, словно не видел дракона раньше. Только когда Лао пошёл к ним, Ф пришел в себя, позволил Джулиусу увести его в коридор, и Лао захлопнул дверь перед их лицами.

— В чем дело? — Джулиус закричал на брата.

Фредрик поднес дрожащую ладонь к лицу.

— Я…

Он замолк, вскинул голову. Джулиус тоже вздрогнул, ладонь потянулась к отсутствующему мечу, он озирался в поисках того, что встревожило брата.

Искать долго не пришлось. В конце коридора один из близнецов, красных драконов, которые служили Императрице, стояли у двери сокровищницы Бетезды. Они обычно ходили парами, и Джулиус тут же стал искать второго. Да, второй был за ними, блокировал дверь, ведущую в тронный зал. Ловушка быстро закрывалась с тех пор, как Цилинь выгнал их.

— Похоже, императрица все еще хочет нас убить, — прошептал Фредрик, красные драконы стали двигаться, шагая по коридору к добыче грозными тихими шагами.

Джулиус думал о том же.

— Тут есть другой выход?

— Нужно все равно пройти их.

Вряд ли выйдет. Фредрик был старше и крупнее, чем ожидалось, но Джулиус все еще был «Дж». Быстрым, но не Джастином. У него даже не было Клыка из-за требований Лао разоружиться.

Он видел свой меч с места, где стоял, прислоненный к стене, где он оставил его у двери гостиной его матери. Он был в двадцати футах, но мог быть и с Иеном в Сибири, вед Джулиус не мог пройти туда раньше, чем красные драконы поймают его. Если он ничего не прятал под пиджаком, Фредрик тоже был без оружия, значит, они не только столкнулись с сильными противниками в узком коридоре, они ещё и были безоружны. Джулиус все еще поражался тому, как они попали, когда ладонь сжала его плечо.

Безумие оптимизма заставило Джулиуса подумать, что это был Джастин, и он как-то понял, что Джулиус был в беде и вернулся к работе рыцаря. Самой большой Дж чуял угрозу, и Джулиус не удивился бы такому трюку брата. Когда он оглянулся, за ним стоял не Джастин.

Это была Челси.

Оба красных дракона застыли. Пару ударов сердца никто не двигался, а потом один из драконов что-то сказал на китайском. Челси ответила на том же языке, произносила слова низким жутким голосом, который она обычно припасала для родни, когда была разъярена. Даже не зная, что было сказано, Джулиус ощутил холодок на спине, и не он один. Оба приближающихся дракона пятились, поднимая руки в универсальном жесте капитуляции. Когда они отошли в свои концы коридора, хватка Челси на плече Джулиуса сменилась толчком.

— Шевелись.

— Но мой меч еще…

— Заберем его позже, — прорычала она, шагая в человеческую спальню Бетезды, которую она использовала в редких случаях, когда не хотела спать на груде золота. — Эта грозная двойка научилась не нападать на меня в тесном пространстве уже давно, но они не будут бояться долго. Они, наверное, уже ищут помощь, что значит, нам нужно идти.

Это объяснение вызвало больше вопросов, чем дало ответов, но Джулиус не успел их задать. Челси уже закрыла дверь, запирая их в спальне их матери. Эта комната была, видимо, единственной, куда камикадзе-уборщики Цилиня не залезли пока что. Джулиус все ещё гадал, почему Челси привела их сюда, в тупик, когда она направила их в лабиринт гардеробной Бетезды. Там Челси прошла в конец, отодвинула занавес из дорогих платьев и подняла алый ковёр под ними. Стало видно деревянную дверь размером с канализационный люк в камне.

— Внутрь, — приказала она, раскрыла деревянную дверь, и стало видно узкую дыру, ведущую вниз.

Фредрик послушался первым, прыгнул в темноту без колебаний. Джулиус был не таким храбрым, сел на пол, придвинулся к отверстию.

— Куда ведет люк?

Челси нервно оглянулась.

— В убежище.

— Хорошо, — сказал Джулиус. — Потому что нам нужно поговорить.

Челси не была рада этим словам, но не тратила время на споры. Она просто толкнула его в проем, прыгнула за ним, но уцепилась рукой за край, другой рукой закрыла потайную дверь, погрузив их во тьму.

* * *

Фэнхуан, супруга прошлого Цилиня, Императрица-Мать, скрывала облегчение на лице веками практики.

— Так он выгнал Хартстрайкера?

Кланяющийся красный дракон — один из близнецов, она не умела их различать — кивнул.

— Да, Императрица. Лао сейчас с ним.

— А Хартстрайкеры?

— Пропали в тайном проходе.

Это было неприятно, но они появятся снова. Дети Бетезды всегда вылезали, как сорняки. И все же…

— Обыщи нижние этажи, — приказала она. — Если будет шанс убить его, используй, но не зли Цилиня сильнее. Это место уже опасно. Я не хочу больше ненужного стресса для моего сына.

Красный дракон послушно кивнул, вышел из огромной пустой пещере, где раньше хранилось золото Племенной Кобылы. Когда дверь за ним закрылась, императрица посмотрела на свою неожиданную проблему.

— Ты ошибался.

— Вот и нет, — ответил Брогомир, его лицо было до раздражения самодовольным, даже с зернистой картинкой терминала, с которого он ей звонил. — Я говорил, что это случится.

— Ты говорил, что если Золотой Император поговорит с Джулиусом Хартстрайкером, я потеряю место императрицы, — она хмурилась на проекцию экрана, которую давал ее дорогой телефон. — Но твой щенок давно ушел, а я все еще сижу тут, — она гордо подняла подбородок. — Ты ошибался, пророк, но я так и знала. Я вырастила Сяна ответственным. Мы — не варвары, как вы.

— Никто на такое и не намекал, — сказал Боб, прислонился к стене публичной кабинки, куда он втиснулся. — Но ты думаешь в коротких сроках. Боюсь, твое драгоценное золотое сокровище уже попало в добрую хватку моего младшего брата, а из нее тяжело сбежать.

— Тогда я убью его, — сказала императрица.

— Это часто звучит на горе Хартстрайкер, — ответил пророк, смеясь. — Но Джулиуса сложнее убить, чем кажется. Даже если ты преуспеешь, боюсь, это не поможет. Ты потеряла сына годы назад, Фэнхуан. Только долг, который ты так высоко ценишь, не дал тебе ощутить это раньше.

— Что ты знаешь о долге? — фыркнула императрица. — Ты — предатель, пророк, который продал свою мать и клан.

— Я такой, — бодро сказал Брогомир. — Забавно, что ты возмущена сейчас, хотя принимала моё предательство, когда я подал тебе Хартстрайкеров на тарелочке. Амелии нет, как и Белой Ведьмы, как и раздражающих детей. Только моя мать и сестра, подавленные и скованные, как и было обещано.

Императрица оскалилась.

— Скованные, да. Бетезда была скована, но она никогда не была проблемой, да? Этим была ее бесстыжая дочь, но я пришла, и она все еще бегает свободно, — она склонилась к проекции экрана, хмурясь. — Ты сказал, что держал под присмотром мелкую тварь.

— Я бы попросил не называть так мою сестру, — сказал Брогомир, его обычно мелодичный голос был резким. — И я сотворил чудо с Челси. Даже с удачей твоего сына, падающей на нас как кувалда, она и Цилинь еще не пересеклись. Но это грядет, и скоро. Ты знала, что это было неизбежно тут.

— У меня не было выбора, — сказала с горечью Императрица-Мать. — Сян годами хотел завоевать Хартстрайкеров. Глупая война Алгонквин была последней каплей. После этого его нельзя было уговорить. Даже я не могу перечить воле Золотого Императора.

— Но ты хорошо ею манипулируешь.

— Было раньше, — печально сказала она, глядя на свои сморщенные ладони. — Он — мой единственный сын. Мое сокровище, купленное всем, что у меня было. Я сделала его удачу больше, чем было у его отца на пике, благословление для всех нас, падающее на нас всегда. С одним исключением, он всегда был идеальным императором. Идеальным сыном, уважающим, послушным, безупречным. Сломала его только она, — она сжала костлявые пальцы в кулаки. — Я не дам ей забрать его у меня. Ты видел горнотрясение только что. Ты знаешь, что на кону. Она уже разрушила го раз. Я не позволю этому повториться. Не после всего, чем я пожертвовала.