Глава 40

Басс

Четыре года назад

Когда чувак сказал где-то недалеко отсюда, я подумал, что он имел в виду пару часов езды, но не прошло и тридцати минут, как мы подъезжаем к обочине перед старым обшарпанным домом, который выглядит так, словно в нем хранится то, из чего сделаны ночные кошмары.

Но что я знаю?

Мой дом был свежевыкрашен и на крыльце висела деревянная табличка «Добро пожаловать», но внутри него жил дьявол. Может быть, хорошее скрыто в уродливом, поэтому его нельзя испортить, изломать или погубить.

Мои глаза сужаются, не замечая ничего.

— Когда я смогу увидеть свою сестру? — Спрашиваю я снова.

Мужчина вылезает с водительского сиденья и проскальзывает на заднее, снова усаживаясь напротив меня.

— Женщина, которая управляет домом напротив, приедет за тобой, как только позвонят врачи и скажут, что операция закончилась.

Хирургия. Врачи. Она испугается, когда проснется одна, но что я могу сделать?

— Копы не будут ждать меня там?

— В ту секунду, когда я оставлю тебя здесь, все, что было до сегодняшнего дня, исчезнет.

Наконец, я возвращаю свой пристальный взгляд к нему, сомневаясь в каждом его слове.

— Как?

— Я работаю с влиятельными людьми.

Такой уклончивый ответ. Но опять же, может быть, он и знает. Кольцо на его правой руке из такого блестящего золота, какого я никогда не видел.

— А моя мама? — У меня сводит челюсть при мысли о ней.

Он хмурится, и когда заговаривает снова, его глаза не отрываются от моих, каждое слово произносится медленнее предыдущего.

— Есть один человек, которого я знаю. Он заставляет людей исчезать.

— Это то, что сейчас произойдет со мной? — Я собираюсь войти туда и исчезнуть?

— Нет. — Он опускает подбородок, почти как будто опускается, чтобы мы были равны, хотя это не может быть дальше от истины. — Что произойдет, так это то, что ты заляжешь здесь на дно. Ты собираешься делать то, о чем тебя просят, и ты собираешься проявить себя. Ты заслужишь доверие и научишься ценить его. Ты будешь процветать и станешь сильнее. Еще сильнее.

Усмехаясь, я качаю головой, наблюдая, как несколько ребят моего возраста выбегают из-за деревьев на заднем дворе с баскетбольным мячом под мышкой. Их трое, и они пробегают мимо, останавливаясь на короткую секунду, чтобы бросить взгляд на машину, в которой я сижу, прежде чем снова тронуться с места.

— Ты меня не знаешь, чувак, — говорю я костюму. — Может быть, я пойду туда и убью всех, пока они спят.

— Может быть.

Моя голова поворачивается в его сторону, и я свирепо смотрю на него.

— Я сделаю это, если понадобится, и даже глазом не моргну. Я ничего не почувствую. — Если они нападут на меня, будут угрожать мне, я, черт возьми, это сделаю.

Я больше не потерплю того, что было. Не сейчас. Никогда.

Этот мужчина шокирует меня, когда ухмыляется. Это странно, но у меня такое чувство, что именно это он и хотел от меня услышать.

— Я верю тебе, малыш, но если этого не произойдет, тогда я с нетерпением жду встречи с тобой снова.

Мои брови хмурятся.

— Я думал, ты сказал, что я не увижу тебя после сегодняшнего?

Мужчина выходит, и я следую за ним, на мне нет ничего, кроме пары забрызганных кровью джинсов.

— Я сказал, что ты, возможно, и нет, но я хорош в своей работе. — Он смотрит на какого-то чувака, который выходит на крыльцо и кивает подбородком в нашу сторону, прежде чем обогнуть машину и встретиться со мной взглядом поверх капота. — Так что, когда придет время и я докажу свою правоту, ты это сделаешь.

Я сглатываю, не испытывая отвращения к этой идее.

— А если ты ошибаешься? Если я не преуспею и не стану сильнее?

Мужчина улыбается так, словно может читать мои мысли, но знает что-то, чего не знаю я.

— Тогда это последний раз, когда ты меня видишь, и я буду вынужден найти для нее кого-нибудь другого. — Мужчина поднимает руку, дотрагиваясь до большого ожога на правой стороне шеи. — Но я ставлю на тебя, Басс Бишоп. В тебе есть все, чего нет у людей в моем мире, и это делает тебя идеальным для нее.

Мои глаза сужаются, но, когда он, наконец, оглядывается, он больше ничего не говорит, ни черта не объясняет. Мужчина просто наклоняется к машине, бросая мне белую футболку и черную кожаную куртку. Я прижимаю вещи к груди, и он выжидающе смотрит на меня, поэтому я натягиваю футболку, а затем и куртку. Никто никогда раньше не заботился обо мне, так что я не уверен, что сказать или подумать, тем более что мне это нравится. Это то, что, я думаю, я бы выбрал сам, если бы у меня была такая возможность, хотя я никогда не смог бы позволить себе даже дюйм такой натуральной кожи, как эта.

Когда я снова поднимаю взгляд, мужчина опускает подбородок, опускается на сиденье и отъезжает.

Я стою там, глядя вслед машине, пока фары не исчезают, а потом, когда мне больше нечего не остается делать, я вынужден довериться мужчине, которого я никогда не встречал, в которого не верю и которого не могу себе позволить подвести. Мужчину, которого, я знаю, я больше никогда не увижу.

И я вхожу в этот гребаный дом.