— Боги! — воскликнула Адиана. — Сколько кровяного зверобоя ты положила туда? Ты будешь страдать месяц, если выпьешь его. Или хуже.

Мага моргнула и посмотрела на Адиану так, словно увидела ее впервые.

— Это именно то, чему меня научила Дуайен Гемена. Равные части дягиля, мать-и-мачехи и болиголова со щепоткой кровяного зверобоя заварить к полудню и выпить до восхода следующей луны.

Голос Эолин дрогнул. Она отошла и села на табурет, потирая лоб, словно пытаясь собраться с мыслями.

Адиана хмуро смотрела на подругу. Не в характере Эолин было отвлекаться.

— Я позабочусь об этом, — Адиана выбросила смесь в камин и промыла ступку и пестик.

Несколько минут прошло в тишине, пока она работала, отмеряя количество каждого растения и измельчая их вместе в тонкую массу. Она наполнила небольшую кастрюлю горячей водой, высыпала в нее ингредиенты и дала смеси настояться. Как только напиток был готов, она процедила его в чашку и подала Эолин. Затем она пододвинула табуретку и села рядом с подругой.

— Значит, это был король? — сказала Адиана.

Эолин кивнула, крутя чашку.

— Ну, продолжай. Расскажи мне об этом.

Мага нетерпеливо вздохнула.

— Адиана, пожалуйста. Я не вынесу, если ты отнесешься к этому как к очередной сплетне.

— Ты знаешь, что я храню секреты, если нужно. Тебе нужно с кем-то поговорить, и сегодня утром Боги привели меня сюда с раскалывающейся головной болью и тошнотой в желудке, которые таинственным образом исчезли. Я бы сказала, что это знак, что тебе следует поговорить со мной.

— На самом деле, особо нечего рассказывать. Это не передать словами. Это было…

— Божественно?

— Да. А теперь все кончено. Опять, — Эолин встала и поставила чашку на стол, не выпив ни капли.

— Он может вернуться, ты же знаешь. Я слышала, они пробудут в Моэне неделю или больше.

— Возможно, — Эолин прошлась по комнате, теребя драгоценность на шее, тонко сплетенную серебряную сетку, инкрустированную хрусталем и висевшую на длинной цепочке. Это был подарок, подаренный ей давным-давно Королём-Магом. — Но потом он вернется в Город со своей королевой, а я останусь здесь со своим ковеном и этой жизнью, которую полюбила. Пройдет год, два или больше, прежде чем мы снова встретимся, а потом, если вообще что-нибудь случится, это будет всего лишь еще один миг, одну ночь…

Она остановилась и посмотрела на подругу темными глазами, полными сожаления.

— Что я сделала, Адиана? Я отвергла любимого мужчину, и для чего? Я продолжаю говорить себе, что было так много причин. Все они тогда казались такими важными, но сейчас я не могу вспомнить ни одной из них. Ни одной.

— Ты отказала ему, потому что ты одна из немногих женщин в королевстве, обладающих мудростью и мужеством, чтобы сказать «нет» королю. Ты мага, Эолин. Тебе не суждено ходить в тени любого мужчины. Разве ты не видела Королеву, когда они прибыли в Моэн? Она достаточно хорошенькая, но скованная, с напряженными плечами, остроконечным лицом и замкнутыми глазами. Нет и двадцати, а она уже стареет. Это жизнь, которую ты хотела для себя? Следовать за ним, как хорошо одетая мышь, ценность которой измеряется сыновьями, которых ты родила?

— Акмаэль никогда бы…

— Неважно, что бы он сделал. Это природа знати. Даже он не может этого изменить, — Адиана кивнула на чай. — Тебе лучше выпить это, пока оно не остыло. Я не хочу тратить остаток утра, смешивая зелья.

Эолин посмотрела на чашку и покачала головой.

Предчувствие закралось в сердце Адианы.

— О, нет. Нет, нет, нет! Не смей даже думать об этом.

— Я не могу это пить, Адиана. Мысль об отказе от его семени вызывает у меня отвращение.

Адиана всплеснула руками.

— Почему? Ты использовала это зелье сто раз, когда был с королем после поражения твоего брата, а до этого со своим любовником Тамиром…

— Это не имеет значения. Это было правильно тогда. Сейчас это кажется неправильным, — Эолин покровительственно положила руку на живот, будто дитя Короля-Мага уже укоренилось там.

С громким стоном Адиана подтянула подругу к табурету и села перед ней.

— Эолин, позволь мне рассказать кое-что о знати, как дорогая подруга, которая наблюдала за этими змеями с тех пор, как она была очень молода. Они такие же, как купцы, только хуже. Убеждены, что боги дали им право делать все, что им захочется, с кем угодно. Если дитя короля вырастет в твоей утробе, все дворяне королевства обратят взоры на Моэн, чтобы посмотреть, что они могут взять из этой ситуации, какую выгоду они смогут высосать из его костей.

— Никто не должен знать, кто отец.

— Как они не узнают? Сам король потребует этого ребенка. Ты же не деревенская девка, которой он мимолетно приглянулся. Ты — Высшая мага, единственная оставшаяся в королевстве. Ты — его первая любовь, и все это знают, хотя никто об этом не говорит.

Эолин прикусила губу и отвела взгляд, сжимая пальцами серебряный кулон.

— У меня должна быть какая-то часть его, Адиана, что-то, что может остаться со мной, кто-то, кого я смогу любить и защищать. Я бы не стала ничего требовать от него. Ничего. Ты знаешь это.

Адиана высвободила пальцы Эолин из драгоценного камня и взяла руки маги в свои, нежно, но решительно.

— Но король потребует от тебя многого. Он может позволить дочери остаться здесь, расти среди нас и изучать обычаи маги, как любой другой ученице. Но если у тебя будет сын, Король-Маг потребует его, потому что этот ребенок родился из чрева маги, и это единственное, что не может ему дать его безвкусная принцесса Рёнфина. Твоему сыну не будет и пяти лет, его отведут в Город, где научат гнусным обычаям принцев и королей. И Королева, и все ее отпрыски, и все те, кто им верен, возненавидят твоего сына и пожелают ему смерти до того, как он станет достаточно взрослым, чтобы понять свою власть. Это то, о чем ты просишь, Эолин, когда отказываешься от этой чашки. Люби Короля-Мага, если хочешь, будь его магой и его любовницей, но не рожай ему детей, ибо это только погубит тебя горем.

Эолин отошла от Адианы и прижала ладонь ко лбу. Кудри ниспадали на ее лицо огненным облаком. Ее плечи вздымались под грузом невысказанных мыслей.

После долгих размышлений она выпрямилась. Ее глаза были влажными, губы были сжаты в твердую линию. Она встала и взяла чашку со стола, затем подняла и стала разглядывать ее глубину.

— Оставь меня, Адиана, — сказала она. — Я должна сделать это одна.

Адиана колебалась, но решила больше не форсировать этот вопрос. Она обняла подругу и ушла, тихо закрыв за собой дверь.

Снаружи солнце разливалось розовым светом по по-летнему зеленым холмам. Но тень скрывала горизонт, а ветер нес навязчивый холод. Адиана вдохнула свежий воздух, но внезапно почувствовала резкий неприятный запах крови и пепла.

Она вздрогнула и плотнее закуталась в шаль.

«Рената сейчас будет на кухне».

Мысль о подруге, занятой приготовлением завтрака, улучшила Адиане настроение.

«Я помогу ей. Возможно, нам стоит выпить немного вина за завтраком».