Глава 6

Тор

Я не уверена, сколько времени прошло с тех пор, как я впервые очнулась. Дни. Может быть, недели — я не знаю. Но я точно знаю, что, хотя моё тело, возможно, медленно исцеляется, в то же время моя душа умирает. Кусочек за кусочком, день за днём.

Хесус позволяет мне бродить по дому, но я этого не делаю. Я остаюсь в этой комнате как можно дольше. Я здесь, потому что так нужно, но это не значит, что я должна притворяться, что мне это нравится.

— Чикита.

Я отворачиваюсь от окна и вижу, что Хесус стоит в дверях без рубашки, в одних льняных брюках. Лёгкая улыбка появляется на его губах, когда он приближается ко мне, его глаза медленно скользят по моему телу, пока у меня по коже не бегут мурашки от его пристального взгляда. Он заставляет меня чувствовать себя его собственностью, чем-то, чем можно обладать и осквернять, и всё это во имя какой-то извращённой формы мести. Я поняла, что моего горя недостаточно. Смерти Джуда ему было недостаточно. Он хочет осквернить память Джуда, забрать то, что когда-то принадлежало ему. И у меня не остаётся другого выбора, кроме как позволить ему это. Потому что Кайла — это всё, что от него осталось. Она — наследие Джуда.

Доминирование и похоть исходят от него, как и всегда, а затем без предупреждения он хватает меня за подбородок и притягивает к своему телу. Жар от его груди просачивается сквозь моё платье. Его большой палец поглаживает мою кожу, когда его взгляд опускается к моим губам. Хесус очень ясно дал понять, что это то, чем я сейчас являюсь: его собственностью.

Он прижимается своими губами к моим, и я не сопротивляюсь этому. Я просто стою в оцепенение. В конце концов, без Джуда, для чего тут бороться? Я едва могу чувствовать, чтобы даже распознать след отвращения, поднимающийся при его прикосновении. Но сейчас моя цель — сделать его счастливым, чтобы он оставил Кайлу в покое.

Его язык скользит между моими губами, и его хватка усиливается.

— О, Виктория, ты можешь лучше, — говорит он мне в губы. Я открываю глаза и смотрю на него. По-настоящему смотрю на него. У него точёные черты лица, густые масляно-чёрные волосы, с лёгкими волнами. Он был бы красив, если бы не холод в его глазах. Он держится как единственный владелец всей власти и авторитета, но ему не хватает абсолютной решимости, которой обладал Джуд. Джуд входил в комнату так, словно она принадлежала ему, и ему было наплевать на всех людей в ней. Он заставлял людей чувствовать, что они для него несущественны. Все, кроме меня.

Он заставил меня почувствовать, что мир начинался и заканчивался на мне. На нас, а потом и на Кайле. Он совершал глупости. Он был преступником, плохим парнем, но я никогда не сомневалась в его любви, ни на секунду.

Хесусу, к сожалению, этого не хватает. Он хочет быть похожим на Джуда, но никогда им не станет, даже если за ним стоит целый картель. Но, тем не менее, мне нужно убедить этого мужчину, что я хочу его. И возможно... возможно, если я приму, что теперь это моя жизнь, всё станет проще. Я собираю в себе столько сил, сколько могу, и, сделав глубокий вдох, целую его. На секунду я представляю, что это Джуд, но мои мысли быстро уносятся прочь и возвращаются к настоящему ужасу. Он стонет мне в рот, прежде чем прикусить зубами мою нижнюю губу.

— Ты на вкус как победа, Виктория, — говорит он, смеясь, и отходит от меня. — И скоро я собираюсь забрать свой приз. Я кажется совершенно очарован тобой. — Его глаза блуждают по моему телу так, что у меня к горлу подступает желчь. — Считай, что тебе повезло. — Он отворачивается и идёт к двери. — О, и ты переезжаешь в новую комнату, — небрежно бросает он через плечо.

— В какую комнату? — нервно спрашиваю я.

Он останавливается в дверях и поворачивается ко мне лицом с довольной ухмылкой на губах. Конечно, я уже знаю, что он собирается сказать.

— В мою.

Мой желудок туго сжимается, потому что я точно знаю, что это значит. С этими словами он выходит из комнаты. Прислонившись к стене, я скольжу по ней вниз, пока не оказываюсь на полу. Я крепко обхватываю себя руками, и слёзы текут ручьём. Вот кто я сейчас: шлюха из картеля. Чем скорее я приму это, чем скорее отпущу Джуда, тем скорее смогу сделать то, что мне нужно, чтобы защитить моего ребёнка. Если мне придётся трахаться с Хесусом всю оставшуюся жизнь, чтобы уберечь её, я это сделаю.

Для неё.

Я сажусь на край кровати Хесуса, мой желудок сжимается от ужаса. Белые тюлевые занавески колышутся на ветру, когда ночной воздух доносит аромат жасмина через открытый балкон. Мои ногти оставляют следы на ладонях, когда я сжимаю кулаки на коленях. Тревога так крепко держит меня в своих тисках, что даже дышать становится нелегко.

Отдалённый звук голосов в коридоре заставляет моё сердце учащённо биться. Я отчаянно пытаюсь подтянуть переднюю часть белого платья немного выше, но это бессмысленно. Вырез опускается к нижней части моей грудины, оставляя мою грудь частично обнажённой. Это всё, что мне позволено надевать. У Хесуса целый гардероб таких платьев, тех самых, которые когда-то носила Камилла. Как будто он хочет, чтобы мы выглядели как нечто чистое и невинное, точные копии друг друга. Это платье с таким же успехом может быть моими тюремными цепями, потому что оно напоминает мне о том, что я действительно заключённая, которой даже не позволено прикрывать своё тело. Я часто задавалась вопросом, что случилось с Камиллой. Я слышу, как охранники шепчутся, что её украл русский, но я в это не верю. Я представляю, как Хесус сломал её, как ненужную куклу, заменяя чем-то новым, чем легче манипулировать. Мной.

Дверная ручка поворачивается, и я задерживаю дыхание, когда Хесус входит в комнату, разговаривая с одним из своих людей снаружи. Дверь закрывается, и воцаряется зловещая тишина. Пересекая комнату, он пристально смотрит на меня, и я пытаюсь спрятаться от его взгляда.

— Ты выглядишь так идеально, сидя здесь и ожидая меня, Виктория.

— Ты приказал, чтобы я была здесь, — говорю я, поднимая на него взгляд.

Возможно, мне и приходится быть здесь, но я могу дать ему понять, что это не по моему выбору.

Вздохнув, он садится рядом со мной. Я напрягаюсь, ожидая, что он прикоснётся ко мне или напомнит, что я пленница. Вместо этого его пальцы нежно скользят вниз по моей руке, что ещё более обезоруживает. Я бы предпочла, чтобы он просто причинил мне боль. Эти игры — самая трудная часть общения с ним, потому что, честно говоря, он ещё ни разу не причинил мне боли. Он никогда не приставал ко мне с чем-то большим, нежели поцелуй, и это выводит меня из себя. Нет ничего хуже, чем не знать, в чём заключается игра твоего врага.

— Букмекер мёртв, — говорит он.

— Я знаю. — Я всё ещё стараюсь не думать о Джуде, но с таким количеством свободного времени это трудно. Странно, но время, проведённое с Хесусом, стало для меня удивительным спасением. Когда я с ним, я думаю только о себе, Кайле и нашей безопасности. У меня нет возможности зацикливаться на Джуде.

Он нежно берет меня за подбородок и поворачивает мою голову к себе. Его глаза ищут мои, прежде чем скользнуть к моим губам.

— Здесь ты в безопасности, — тихо говорит он, проводя большим пальцем по моему подбородку. — Я бы защитил тебя, Чикита, от всех, кто причинит тебе вред.

Какое-то мгновение я пристально смотрю на него. Выражение его лица мягче, чем я привыкла, и в его глазах можно почти увидеть ранимость.

— Кроме самого себя, — шепчу я.

Его губы растягиваются в лёгкой улыбке.

— Я не хочу причинять тебе боль. — Его взгляд снова опускается на мои губы. — Как раз наоборот. Я мог бы дать тебе всё.

— Почему? — я хмурюсь. — Зачем тебе это нужно?

Его большой палец нежно проводит по моей нижней губе.

— Ты необыкновенная женщина, Виктория. Ты произвела на меня впечатление, когда приехала сюда за своей дочерью. Трудно найти женщину с такой силой. — Он убирает руку с моего лица. — Твой мужчина умер. Твоей дочери безопаснее находиться вдали от тебя. Я прошу только, чтобы ты присоединилась ко мне. — Он протягивает руку, и я смотрю на неё. — Ты можешь быть пленницей, а можешь стать королевой. Выбор за тобой.

— Королевой чего?

Он ухмыляется.

— Картеля Синалоа, конечно. Докажи свою преданность, и всё, о чём ты когда-либо мечтала, может стать твоим.

Всё, чего я когда-либо хотела, пропало, но я этого не говорю. Это могло бы стать хорошей возможностью.

Я смотрю на его протянутую руку. Если я приму его предложение, я предам Джуда. Я знаю это. Но можно ли предать мертвеца? Или же должна сделать всё, что в моих силах, чтобы отомстить за него и защитить его дочь? Джуд бы возненавидел это, но он понимал, что такое месть. Ему бы это не понравилось, но он бы понял, поэтому я осторожно беру Хесуса за руку.

Он ухмыляется, его пальцы крепко обхватывают мои.

— Ты женщина, которая поддержит могущественного мужчину. Встань рядом со мной. — Его рука касается моей щеки, и он наклоняется, прижимаясь своими губами к моим. Поцелуй нежный, но в то же время испытующий, как будто он пытается добиться от меня большего. Я неохотно приоткрываю губы. Я чувствую, как сворачиваюсь, взрываюсь и заползаю в тёмную дыру в самых глубоких уголках моей души. Его пальцы перебирают мои волосы, и он запрокидывает мою голову назад, пока мои губы не отрываются от его губ.

— Я хочу тебя, Виктория.

Я пока не знаю, как играть в эту игру, поэтому ничего не отвечаю. Его пальцы скользят под бретельку моего платья, двигаясь, чтобы стянуть её с моего плеча. Я паникую и хватаюсь за подол платья, удерживая его на месте.

— Я… — я смотрю на него снизу-вверх. — Я не… Я не могу. — Я запинаюсь на своих словах, потому что, честно говоря, я не знаю, как остановить его, не разозлив при этом. Я не знаю, будут ли последствия, и я уверена, что если я не дам ему то, что он хочет, он просто возьмёт это силой.

Он ухмыляется и слегка отстраняется.