— Твой запах изменился, — голос Габриэля был тихим и далёким.

— Это он, — сказала я, или, может быть, только подумала.

Боже, пожалуйста, не позволяй контакту с ним изменить меня навсегда.

С другими вампирами я могла видеть смутные видения в темноте, синаптические тропы, соединяющие воспоминания. Здесь не было света, только гнилостное, чернильное удушье. Голова раскалывалась, желчь поднималась, я старалась лучше видеть, посылая импульс белой магии, чтобы расчистить путь. И это сработало. Я что-то увидела, тени в темноте, которых раньше не было. Холодок пробежал у меня по спине. Мне казалось, что кто-то наблюдает за мной. Прижимаясь к спине Габриэля, я чувствовала, как меня бросает в дрожь. Дерьмо. Знал ли Сен-Жермен, что я здесь?

Игнорируя покалывание на коже, я погрузилась в первое воспоминание, на которое наткнулась. Они с Ли пытали женщину в своём подвале. Вырвавшись оттуда как можно скорее, я перешла к следующему. После того, что казалось бесчисленными воспоминаниями о кровавых, ужасных деяниях, я нашла воспоминание о Сен-Жермене, сидящем в своей гостиной и разговаривающем с Лафиттом.

— Почему у меня до сих пор нет волка?

— Ещё недолго, сир, — голос Лафитта перешёл в жалобный скулёж.

— Ты уже это говорил. Слишком много раз, чтобы сосчитать, — губы Сен-Жермена приподнялись в усмешке.

— Мои люди, боже мой. Он убил их всех. Только Амелия...

— Я должен сделать это сам? Ты это хочешь мне сказать? Ты не способен украсть одного восхитительно покрытого шрамами волчонка? — Сен-Жермен задумчиво постучал по подлокотнику своего кресла. — Если ты больше не можешь быть мне полезен...

— Всё будет сделано. Немедленно. Летиция посеяла семена, — он сглотнул. — По моему приказу. Мы не могли украсть её раньше. Сейчас? Его люди расчистят путь. Ça sera facile¹⁹.

— Уверен, что твои люди думали, что это будет легко, пока их головы не полетели с плеч.

— Comte²⁰...

Сен-Жермен прервал его взмахом руки.

— Пошли ещё одну партию. Захвати её, когда она будет далеко от него. Убей каждого, но приведи мне волка.

Воспоминание изменилось. Одно потемнело, в то время как другое вспыхнуло, как прожекторы на сцене.

— Он привёл её ко мне?

Сен-Жермен запрокинул голову и рассмеялся, наслаждаясь иронией.

— Мои люди. Он разрушает мой ноктюрн. Мне нужно... — мольбы Лафитта были прерваны.

— Всегда есть больше тех, кто жаждет тёмного поцелуя. Он придёт ко мне, — Сен-Жермен встал, расхаживая перед камином, игнорируя проблемы Лафитта. — Он попытается получить информацию и придёт ко мне. Ты сказал, что Годфри и Рассел с ним. Рассел ничего не стоит. Годфри, однако, может оказаться полезным.

— Но женщина...

"И кто это у нас подслушивает мои мысли?"

Прогремел голос, выталкивая меня из воспоминаний. Чёрт, чёрт возьми.

"Это ты, маленький волчонок?"

Я попятилась, страх сделал меня неосторожной. Я шагнула в воспоминание, которое, казалось, было возведено на моём пути. Оно было другим. Одежда Сен-Жермена была старше. Это не был его салон в таунхаусе или подвал. Свет был странный. Факелы мерцали на каменных стенах.

Вопль разорвал тишину, полностью погрузив меня в воспоминания. Внезапно комната наполнилась рыданиями, отчаянными криками агонии, и шума капель, капающих капель крови на каменный пол. Крики, резкие и хриплые, потому что слишком много их было раньше, раздирали меня.

Женщина, прикованная к столу, была не мной. Это была не я. Я никогда не была здесь раньше. Это были не мои воспоминания. Это были не мои крики. Мужчина, склонившийся над измученной женщиной, повернулся ко мне и улыбнулся окровавленными зубами, в то время как его руки продолжали свою работу, потроша свою жертву.

"Добро пожаловать. Мне было интересно, когда ты присоединишься ко мне".

Он не мог говорить со мной. Меня там не было. Это была не я. Оглянувшись через плечо, я увидела его. В дверях стоял Клайв.

"Послушай, как колотится это восхитительное сердце. Что ты задумала, маленький волчонок?"

Борясь с паникой, желая убраться как можно дальше от этого воспоминания, я закрыла глаза от ужаса, и быстро и тихо попятилась, пробираясь сквозь грязь. Я сосредоточилась на ощущении своей головы на спине Габриэля, звуке голосов, проходящих мимо, и я вернулась в свою собственную голову.

— Поехали-поехали-поехали, — повторяла я, нуждаясь в том, чтобы оказаться как можно дальше, подальше от этой бедной женщины, подальше от крови и вони, подальше от знаний, с которыми я не могла смириться.

Мотоцикл с рёвом ожил, и мы покатили по узким дорогам. На первом повороте я изменила хватку, схватив его за талию, чтобы не упасть. Тем не менее, я всё ещё держала глаза закрытыми и прижималась к нему лицом.

— Куда?

— Таунхаус, — выдавила я.

Мне нужно было принять душ. Мне нужно было почувствовать себя чистой, хотя бы снаружи.

— Ты уверена?

О, да. Если мне когда-нибудь и нужна была горгона, то именно сейчас.