Глава 8

Лекси

Я чувствую себя полным куском дерьма. Я была достаточно напугана, чтобы переехать к Рейфу и Лео, позволить им защитить меня. Я играла с ними в «дом», лучших друзей и счастливую семью одновременно. Потом я всё испортила, поцеловав Рейфа после моего кошмара. Мы едва справились с этим, и я навлекла на себя беду. Я переспала с Лео, когда ему было больно, потому что мне было одиноко и страшно, и я хотела, чтобы ко мне прикасался и обнимал кто-то, кто мне небезразличен, кто-то, кто заботился бы обо мне.

У меня никогда раньше такого не было. Конечно, у меня был секс, но не такой. Я боялась встретиться с Рейфом лицом к лицу и сказать ему правду, боялась быть отвергнутой и выгнанной, как это было всю мою жизнь. Боялась, что встану между двумя лучшими друзьями. Но я должна была уважать его и наши отношения настолько, чтобы сказать правду, даже если это стоило мне всего, что имело для меня значение. Я пригласила их обоих поужинать со мной дома, потому что нам нужно было поговорить.

Рейф пришёл после работы с двумя бутылками вина.

— Так что там с семейным собранием? Это звучало серьёзно. — Он поцеловал меня в щеку и поставил бокал с вином.

Я помешала приготовленную курицу и макароны, которые уже дымились на плите.

— Пахнет великолепно. Даже моя мама никогда так не готовила. Могу я приготовить салат или что-нибудь ещё?

— Ты можешь достать печенье из духовки, — ответила я, отворачиваясь от него, от того факта, что мне хотелось броситься в его объятия, плакать и просить прощения.

Лео вышел из ванной в полотенце и пошёл одеваться. Я не могла смотреть на него. Мне было стыдно за то, что я сделала, за то, как я разрушила свою собственную жизнь и, возможно, даже их.

Несколько минут спустя я поставила бокал вина, который налил мне Рейф, и подала еду. Мы сидели вместе, и я смотрела на них, переполненная чувством сожаления. У меня могло бы быть это милое товарищество, дружба и защита двух необыкновенных мужчин, и я бы позволила своим гормонам взять верх надо мной.

— Парни, — сказала я, прочищая горло и делая большой глоток. — Мне нужно кое-что сказать вам обоим. Я съезжаю. Завтра.

— Что? Нет, — сказал Лео. — Тебе не нужно этого делать.

— Да, я знаю. Я облажалась. Я воспользовался этим. Рейф, — я повернулась к нему, моё сердце сжалось в груди, — это почти как если бы я намеревалась саботировать лучшее, что было в моей жизни. Я должна перед тобой извиниться. Я знаю, что поцеловала тебя после того, как мне приснился тот кошмар, и это было уже чересчур. Я просто хотела бы, чтобы на этом всё закончилось. Но сегодня утром, когда я осталась здесь, чтобы встретиться с Лео после его смены… Боже, трудно в этом признаться. Я ждала Лео. Я затащила его в постель, потому что сама этого хотела. Не потому, что он был расстроен из-за жертв происшествия, с которого он только что вернулся. Меня влекло к нему с самого начала. Но это ещё не самое худшее. Я чувствую к тебе то же самое. Мне так неловко это признавать, но вы оба заслуживаете от меня лучшего. Честность — это самое меньшее, что я тебе должна. У меня есть чувства к вам обоим. Так вот почему я ухожу.

Я с трудом сглотнула, прикусив губу и ожидая реакции Рейфа.

Он мгновение пристально смотрел на меня, прежде чем заговорить.

— Ни за что, — произнёс он. — Я имею в виду, я не могу притворяться, что рад, что ты переспала с Лео, но я также не удивлён. Я всегда знал, что это будет один из нас. Избежать этого было невозможно. Мы жили в тесноте, нас обоих тянуло к тебе. Хотел бы я, чтобы это был я, но я не собираюсь выгонять тебя из-за этого. Что насчёт тебя? Ты хочешь, чтобы она ушла? — спросил он Лео.

Я осушила свой бокал вина и налила ещё, не сводя с них глаз. Я чувствовала, что приговор всей моей жизни висит на волоске. Для этого потребовалось ведёрко Шардоне. Я заметила, что Рейф так же сильно приложился к бутылке красного.

— Чёрт возьми, нет. И я понимаю, к чему ты клонишь. Я вроде как думал, что это тоже будешь ты. Честно говоря, я был удивлён этим, но не жалею, что это случилось, брат. Я надеюсь, ты сможешь простить меня, потому что я мог бы с таким же успехом признаться, если мы признаем здесь все наши грехи, что я заразился чувствами.

— О Боже, только не ты, — рассмеялся Рейф.

Я не могла поверить, что он смеялся.

— Что? — спросила я, не поняв шутки.

— Лео — самый худший. Он трахается и движется дальше. Шутка в том, что, если он что-то почувствовал — миру пришёл конец и ад замёрз.

— Тогда Сатана прямо сейчас спускается на лыжах со снежной горы, — сказал Лео с кривой усмешкой. — Потому что, и я пытаюсь здесь не хвастаться, но это было не просто горячо на следующем уровне. Была, и не стесняйтесь смеяться здесь до упаду, какая-то серьёзная связь, когда мы были вместе.

— То есть, по сути, ты хочешь сказать, что она полностью заморочила тебе голову и оставила меня с доктором Филом в качестве соседки по комнате? — сказал Рейф, сердито глядя на Лео с таким весельем на лице, что я позволила себе почувствовать небольшое облегчение.

Я была совершенно сбита с толку. Это была совсем не та реакция, которую я ожидала.

— А что касается тебя, Лекси, я не хочу, чтобы ты уходила. Вот в какой ситуации мы находимся. Мы хотели, чтобы ты переехала ко мне. Затем мы оба хотели, чтобы ты была в наших постелях. Мы хотели, чтобы ты сама выбрала, хочешь ли ты кого-то из нас, и не пытались направлять тебя тем или иным путём. Я не собираюсь быть обиженным неудачником. Да, сейчас хреново быть мной, но было бы ещё хуже, если бы ты ушла, если бы ты съехала из-за этого. Так что оставайся с нами. Мы оба хотим, чтобы ты была здесь. И если ты почувствуешь необходимость переспать с Лео, просто запри дверь. Я не хочу зайти, чтобы одолжить у него зарядное устройство для телефона, и обнаружить тебя на нём сверху. Честно говоря, мне и так приходится достаточно дрочить, пока ты живёшь здесь.

— Что? — сказала я, чуть не поперхнувшись вином.

— Очень много дрочить, — добавил Лео, — это постоянная потребность. Ты только наклоняешься, чтобы поднять пульт, а мне приходится идти в ванную.

— Или, когда ты выходишь из душа в пижаме с овечками.

— Боже, да, розовой? Это так странно, но то, как они цепляются за тебя, просто чертовски сексуально.

— Моя овечья майка? И фланелевые штаны? — спросила я, недоверчиво качая головой.

— Да, — ответил Рейф со вздохом. — И в ту ночь ты заснула, положив голову мне на грудь.

— Когда мы смотрели «Спортивный центр», — сказал Лео. — Я помню.

— Я был так твёрд из-за тебя, — немного застенчиво сказал Рейф. — Я чуть не свалил тебя на пол, чтобы пойти подрочить разок и получить хоть какое-то облегчение.

— Если бы вы сказали мне, я бы начала носить халат и держала свои руки при себе. Простите. Я не знала, что просто сводила вас обоих с ума. Почему вы ничего не сказали? — сказала я.

— Ну и дела, я не знаю, Лекси. Разве это не прозвучало бы жутко? Если бы парень, с которым ты жила, объявил что-то вроде: «Чёрт возьми, ты аппетитно выглядишь в этих шортах, мне сейчас нужно пойти подрочить в ванную», — проговорил Лео. — Я не хотел ставить тебя в неловкое положение.

— Но разве я не доставляла вам неудобств всё это время? Я не хотела вас соблазнять, — промолвила я, но даже произнося это, я знала, что это неправда. Я подумывала надеть мешковатую футболку вместо моей любимой майки для сна, но решила, что они с этим справятся. Очевидно, им пришлось много раз «справляться с этим» благодаря этой майке.

— Не переставай носить её, — сказал Рейф. — Боже, иногда я думаю, что обещание этой майки поддерживает во мне жизнь.

Он застонал, и я рассмеялась:

— Неужели всё так плохо? — поддразнила я.

— Иди сюда и посмотри сама, — сказал он. Я встала и подошла к тому месту, где он сидел за столом напротив меня.

Рейф усадил меня к себе на колени. Я почувствовала дрожь от его прикосновения, твёрдый стержень его возбуждения, прижавшийся к моему боку, когда я сидела там.

— Чёрт, — сказала я, не собираясь реагировать, но не в силах скрыть, насколько я была впечатлена, насколько меня заводило то, что он был настолько взвинчен.

Я встретилась с ним взглядом, чувствуя, как краснею. Его руки обнимали меня, и его глаза были тёмными, когда он оглядывал меня с ног до головы.

— Я ничего не могу с собой поделать, — пробормотал он, прижимаясь губами к моим.

Язык Рейфа был у меня во рту. Не мягкий и ищущий, как это было после моего кошмара. Поцелуй был полноценным и порочным, его рука крепко обнимала мои бёдра, большой палец поглаживал нижнюю часть моей груди. Я почувствовала, что дрожу, глубокий, страстный поцелуй потряс меня до глубины души. Мои руки лежали у него на плечах. Он откинул мою голову назад, чтобы иметь возможность целовать мою шею, облизывая и посасывая, пока я не поняла, что он, должно быть, помечает моё горло, но это было так приятно. Дымка вина согрела мои вены. Я выгибалась в его руке, пока он не взял мою грудь в ладони, болезненный сосок затвердел, как бусинка, в его пальцах. Задыхаясь, я отстранилась.

— Мы заключили договор, — сказал он низким и хриплым голосом, его губы всё ещё касались моих, — Лео и я. Мы позволили тебе сделать первый шаг, чтобы не ревновать и не позволять этому встать между нами. Так скажи мне, что ты делаешь этот шаг. Ко мне, — сказал он.

Я крепко поцеловала его, отчаявшись от страстного желания. Я перевожу взгляд на Лео. Его глаза блестят, губы приоткрылись. Он наблюдал за нами. Он не только наблюдал за тем, как мы целуемся, ему это понравилось. Я видела возбуждение на его лице, в напряжённых линиях его тела, напряжённого и неподвижного. Я слезла с колен Рэйфа, потянулась за бокалом Лео и отпила из него, ощущая во рту насыщенный аромат знойного красного вина.

Я смело скользнула к нему:

— Твоя очередь, — выдохнула я.

— О Боже, — сказал он, раскрывая объятия, — иди сюда, Лекси.

Лео встал, его рука прижала меня к нему, притягивая вплотную к своему твёрдому телу. Моё собственное тело вспыхнуло в ответ, вспоминая события несколько коротких часов назад, когда эта упругая твёрдость была похоронена внутри меня, растягивая меня, чтобы я могла выдержать тяжёлые толчки. Я тяжело сглотнула, схватившись за его руки для равновесия, когда он поддержал меня. Мы лежали на раскладном диване, а потом его пальцы оказались на пуговицах моей блузки, расстёгивая их. Его большая, горячая рука скользнула под ткань, чтобы найти мои груди, которые уже болели и отяжелели от возбуждения. Он накрыл одну из них своей большой, шершавой рукой, и я знала, что он почувствовал, как я вздрогнула.